Мария Барышева - Коллекция

За столом ее услышали, потому что оттуда сразу же последовала язвительная реплика:

— Да у тебя все бабы, моложе сорока пяти проститутки! И с чего бы ей не носить короткую юбку, ежели есть, что из-под нее показывать?!

— Вас, кобелей, вообще не спрашивают! — вскинулась Нина. — Вы, Вадим Иванович, поменьше бы высказывались! Вы здесь два года всего прожили, а я — сорок три! И я вижу! Я шалав издалека…

— Да, весь наш город населен шалавами и среди них Нина Кирилловна, святая и непорочная, к тому же найденная в капусте, — рассеянно заметил человек с сигарой, названный Вадимом Ивановичем. — Ежели ты в молодости не догуляла, то остальные-то тут при чем?!

Все, кроме Софьи Семеновны, дернувшей уголками рта, захихикали. Нина зашипела, словно кошка, на которую плеснули водой.

— До таких лет дожили, а старость уважать не научились!

— Старость я уважаю, а глупость — нет, — отозвался Вадим Иванович. — Шах.

— Хм-м, — отреагировал его противник и уткнулся взглядом в доску, теребя свои уши. — Ах вот так? Хм-м…

Старичок снова принялся кормить голубей, требовательно гукочущих возле скамейки. Одна из женщин, лет сорока пяти с короткой стрижкой и очень полная сварливо сказала:

— И вот надо было тебе, Тоня, сразу же влезть!..

— А что такое?! — немедленно возмутилась Антонина Павловна, покачивая головой с монументальной прической. — Они мои соседи по площадке, между прочим. И я обязана с соседями быть в хороших отношениях! Я, между прочим, с Верой никогда не ругалась!

— Да ты ее боялась просто!

— Ничего подобного! Я с людьми нормально разговаривать умею просто! И в окна чужие, между прочим, не заглядываю, как некоторые!

— Это кто некоторые?! — снова начала закипать Нина.

— Перестаньте кудахтать! — в сердцах сказала Софья Семеновна. — И научитесь держать себя в руках, в конце концов! А то как бы и пожалеть не пришлось. Стас так вроде тихоня — хоть и себе на уме явно, но сдержанный. А внученька Верина — чистый порох. В следующий раз может и не поглядеть на твои преклонные годы — влепит так, что мало не покажется. И будет права, между прочим! Вера, в конце концов, все — похоронили Веру! А они тут не при чем! Уж пока, во всяком случае.

— А если и без нее… Раз они приехали… — коротко остриженная женщина посмотрела на нее хмуро и неуверенно. — Вдруг опять… это будет происходить…

— Как будто, Лена, ты знаешь, что происходило! И происходило ли вообще! — в голосе Софьи Семеновны послышалась почти грубая издевка. — В крайнем случае, их не трогайте, и вас не тронут. До сих пор ведь именно так и жили — нет?! Пока они не знают…

— А узнают? — глухо произнесла Лена, поправляя волосы над ухом. Софья Семеновна пожала плечами и почесала Лорду загривок, и овчарка чуть прищурилась.

— Узнают, конечно. Но не так.

Когда они, нагруженные продуктами, много времени спустя возвращались домой, оживленно болтая, Кира заметила, что двор уже наполовину опустел. Не было ни Софьи Семеновны с задумчивым Лордом, ни „майора“ с его шахматным оппонентом, ни нардистов. Нина посмотрела на нее откровенно злым взглядом, остальные же не обратили на них никакого внимания, и только Антонина Павловна, покрикивавшая на свою Бусю, приветливо заулыбалась и устремила на их туго набитые пакеты рентгеновский взгляд. Кира сделала вид, что этого не заметила. Настроение у нее было хорошим, она предвкушала готовку, вкусный обед и вечернее ничегонеделание.

В холодильнике уже остро поблескивал иней, и Стас, переправляя в него продукты, критично прислушивался к работе „Днепра“ и качал головой. Кира, предоставив ему разбирать покупки, села на табуретку и, открыв пакетик с развесным чаем, с наслаждением втягивала ноздрями земляничный аромат. Рядом с ней на столе лежал большой букет крупных ярко-желтых нарциссов.

— Чаевница? — с добродушной усмешкой заметил Стас, осторожно укладывая на полке бутылки с вином. Кира улыбнулась в ответ и прижала пакетик с чаем к груди.

— Ой, ты знаешь, страшная! Я могу за день выпить несколько чайников… таких вот как те, глиняные, которые мы сегодня видели.

— Это те, на которые ты смотрела таким плачущим взором?

— Ага. Они недешевые… У меня был такой, но разбился — представляешь, а другой купить все руки не доходят, или зарплата, но когда-нибудь все равно куплю и чая в их лавке накуплю всех видов — ты видел, какой там ассортимент?! — обязательно, такая мода в последнее время на эти чайнички и чай — все как с ума посходили! А я сильно горячий не люблю — вот заваривала бы себе с утра, а потом попивала… и чашечку бы купила под чайник…

— Цветы завянут, — деликатно перебил ее Стас, глазами указывая на нарциссы. — Я видел вазы в столовой.

Кира сделала виноватый жест, положила пакетик с чаем на стол и вышла из кухни. Зайдя в столовую, она рассеянно огляделась. Уходя, они задернули шторы на окне гостиной, и в комнатах снова царил полумрак. Кира недовольно взглянула на одну из голых стен, потом нашарила на стене выключатель и нажала на него. Люстра на мгновение вспыхнула, но тотчас же что-то громко хлопнуло, и свет погас, опять погрузив комнату в полумрак. Из кухни долетело агонизирующее бормотание холодильника, потом крик Стаса.

— Ты чего там делаешь?!

— Ничего, всего лишь свет включила, — недоуменно отозвалась Кира и защелкала выключателем, но тот был мертв. Она выбежала в прихожую, где столкнулась со Стасом.

— Похоже, пробки выбило, — деловито сообщил он и посмотрел на счетчик, потом щелкнул зажигалкой. — Ну да, так и есть.

Стас засветил одну из свечей в висевших на стене подсвечниках, после чего взял стоявшую в углу доску, примерился и с усилием вдавил обратно кнопочку на счетчике. Тотчас на кухне снова ожил холодильник, а в столовой вспыхнул свет, но уже не так ярко, как раньше — одна из лампочек перегорела.

— Вот тебе и ответ на количество свечей, — заметил он, ставя доску на место. — Проводка никуда не годится, похоже. М-да, досталась квартирка.

— Ну, один раз ничего не значит! — оптимистично сказала Кира, но Стас с мрачным видом пророчески покачал головой и удалился на кухню. Хмыкнув, Кира встала на цыпочки, задула свечу и вернулась в столовую. Вытащила из горки довольно уродливую старую вазу и удивленно воззрилась на предмет, лежавший за ней и из-за этого раньше не замеченный — старенький „Поляроид“. Покрутила его в руках и положила обратно. Потом покажет Стасу, пусть проверит, и если фотоаппарат работает, было бы неплохо прогуляться с ним к морю. Надо же — бабушка не только коллекционировала освежители и отравляла жизнь соседям, но еще и увлекалась фотографией.