Борис Левандовский - Бабай

– Что там стряслось? – крикнул из комнаты родителей Левшиц, специально пришедший сегодня раньше с работы. Оттуда неслись звуки работающего телевизора.

– Только полюбуйся, что вытворяет этот паршивец, – ответила она, устанавливая поднос на письменный стол школьника, которому вскоре предстояло перейти в следующий класс.

В детской появился заинтересованный Михаил Левшиц.

– Я подумал… А что ты там делаешь? – удивленно спросил, увидев сына.

Назар все еще ползал по полу, вернее, выбирался из-под своей кровати. Причем с торца, где путь ему затрудняла спинка. Весь в пыли, раскрасневшийся и смущенно прячущий глаза от неловкости и досады, словно его застали за постыдным занятием. На щеках и в области висков уже обозначились первые признаки сыпи. Наконец он выбрался целиком, отряхнулся и быстро нырнул под одеяло.

Однако от взгляда Левшица не укрылось, что при этом Назар что-то постоянно сжимал в руке, а когда оказался в постели, та самая рука на миг скользнула под подушку.

– Еще один подобный номер, и я тебя накажу, – предупредил он Назара. Но сам про себя подумал, что у больного шалопая, должно быть, имелись более серьезные причины возиться под кроватью, чем обычное озорство. И все это крайне подозрительно.

– Хорошо, папа, – без возражений согласился Назар. И, как бы ставя точку на дальнейшем развитии темы, переключил все свое внимание на поднос, принесенный Валерией минуту назад.

– Вот и отлично, – фыркнул Левшиц-старший. Чересчур покладистые мальчишки могут дурачить своей покладистостью кого угодно, но не молодых отцов – по крайней мере, хорошо помнящих собственное детство. Парень определенно скрывает нечто, что его беспокоит. И явно не собирается ни с кем поделиться.

Прежде чем выйти из детской, Михаил Левшиц оглянулся. Жена помогала Назару устроить поднос на одеяле. Нет, он обязательно сегодня же заглянет под эту чертову кровать. Просто проверит. И что там пацан прячет под подушкой.

И откуда опять это странное чувство, будто бы…

Сидя уже перед телевизором, на экране которого мелькали вступительные титры какого-то сериала, он продолжал размышлять над поведением Назара. На первый взгляд, в общем-то, ничего особенного и не было. Взять, к примеру, то же ползание под кроватью. Однако все это начинало ему крепко не нравиться.

Может, из-за тех ощущений, что навевала на него детская комната? Или вспомнить хотя бы тот ночной кошмар… Ведь слишком уж многое стало вращаться вокруг некой неизвестной оси, постоянно ускользающей от внимания, но, похоже, влияющей на всю эту гравитацию в доме, не так ли?

Но главное – черт возьми! – что ничего конкретного, сплошные домыслы и смутный подсознательный дискомфорт, а логики не больше, чем в том гребаном сериале, что сейчас мельтешит по «ящику»: «Ты видела, какой у него был взгляд, когда он посмотрел на тебя, дорогая? Я так испугалась, думала, он кинется на тебя прямо там, при всех! – О, ты преувеличиваешь, Фелицио никогда бы этого не допустил… Поправь мне сзади воротник, дорогуша»… Или как там? – раздраженно поморщился Левшиц.

Не пора ли поговорить с парнем напрямую. Вот только с чего начать? И откуда он, собственно, взял, что Назар может иметь к этому какое-то отношение?

Но, с другой стороны, неужели ему просто показалось, что тот тоже что-то чувствует?

«Самое лучшее, чтобы оно так и было», – подумал Левшиц и, принимая окончательное решение, открыл новую банку пива. Только не стоит откладывать дело в долгий ящик: прямо сегодня.

Минувшей ночью, когда Валерия крепко спала, а Назар находился в больнице, проходя по коридору в уборную мимо детской… Короче, ему показалось, что там кто-то есть. Это ощущение было вызвано не звуком или движением в сумраке. Но…

Но.

Неужели его начинает пугать эта комната? Точнее, то, что в ней может находиться.

(«Может, правильнее – обитать?»)

А если нет, то почему же он так и не удосужился в нее заглянуть на обратном пути в спальню? На всякий случай проверить, что там сидит в темноте.

Однако, в том ли дело, что не решился? Потому что, если бы он действительно был склонен верить во всякую чушь, то не просто заглянул бы, а устроил локальный армагеддон – ведь там спит его восьмилетний сын, черт возьми! Если бы в самом деле верил в возможность какого-нибудь… полтергейста или чего-то вроде того. Если бы допускал хоть малейшую вероятность.

С помощью дистанционного пульта он переключил канал и откупорил следующую банку пива. На экране возникла говорящая голова, пространно рассуждавшая о налоговой политике государства. Левшиц отхлебнул большой глоток, вырубил «ящик» и направился в комнату сына.

3

Моток толстых капроновых ниток Назар отыскал среди своих игрушек. В какой-то момент он даже начал сомневаться, сумеет ли найти их вообще. Катушка с нитками – именно такими, какие были ему необходимы, – осталась от разборного воздушного змея, которого они с отцом запускали прошлым летом и которого специально купили перед поездкой на пикник за город. Правда, в тот памятный день змей взлетел лишь однажды и, как оказалось, этот его полет был последним. Когда пестрый ромб поднялся над землей метров на тридцать, ветер внезапным порывом отнес его в сторону больших деревьев, где тот намертво запутался в раскидистых ветвях, трепеща длинными розовыми лентами. Все усилия вызволить змея на свободу ни к чему не привели. И теперь от него остались лишь воспоминания да этот моток с черными прочными нитками.

Воспоминания о том последнем полете змея навеяли на Назара легкую грусть, словно дуновение ветерка в солнечный день касается едва заметно щеки – все-таки это было здорово, пускай и очень недолго и пускай всего один раз, все равно – здорово!

Валерия стряпала на кухне; время от времени доносился звон посуды, шкворчание готовящейся еды, аппетитные запахи становились зазывнее. И Назар подумал, что ему следует поторопиться, если он собирается закончить дело до вечера. Когда они вернулись из больницы, Валерия сразу же уложила его в постель и теперь вряд ли обрадуется, застав его ползающим под кроватью. Но больше всего опасался, чтобы она или отец заподозрили что-то неладное – ведь больной мальчишка, обматывающий нитками ножки своей кровати, – это же странно, верно?

Даже слишком.

Охранное приспособление, которое Назар окрестил «Сторожем», он задумал еще по дороге домой из больницы, пока они с Валерией ехали на такси. Помимо ниток был необходим кусок медной проволоки и маленький колокольчик, какой используют для рыбалки – и то, и другое у него имелось.

Сначала Назар протянул капроновую нить по периметру кровати, обматывая каждую ножку по несколько раз. Свободной осталась только одна сторона – у изголовья, где он и сам с трудом мог протиснуться. Потом отмотал и разрезал дополнительные нити на отрезки, которые натянул поперечно, привязывая к образованному периметру. Таким образом все пространство под кроватью разделилось на узкие участки. Колебание любого отрезка вызывало движение всех остальных. Труднее всего давался именно этот пункт: нужно было постепенно продвигаться назад, лежа на животе, чтобы натянуть нити от конца почти что до самого изголовья.