Елена Хисамова - Дьявольские близнецы

      С этого дня, перед выходом на улицу, Светлана стала имитировать растущую беременность. Они не хотели, чтобы соседи сплетничали о том, что ребёнок им не родной. Да и для малыша будет лучше не знать, что его мама и папа на самом деле чужие люди.

Аркадий Семёнович привёз список документов, необходимых собрать перед подачей заявления в суд на усыновление. Но главное: надо было найти своего ребёнка. Светлана страшно волновалась. Она боялась что не поймёт, не почувствует, что это тот ребёнок, который станет родным, которого она полюбит сразу и навсегда. Павел делал вид, что разделяет волнения жены, но на самом деле он боялся выдать свой страх и безразличие к нежеланному младенцу.

…Ранним августовским утром им позвонил Аркадий Семёнович. Профессор с воодушевлением сообщил, что несколько дней назад ночью в роддом, коим заведует его жена, подкинули двух очаровательных девочек близнецов. Так что, супруги могут подъехать и посмотреть на девочек. Может одна из малышек понравится им. Светлану прямо залихорадило, когда она услышала о близнецах. Жена нервно схватила Павла за руки.

– Паша! – жалобно проговорила она. – А что, если это знак свыше? Может на небесах решили таким образом вернуть нам наших крошек? Возьмём обеих? Умоляю тебя!

– Давай не будем торопиться раньше времени, – ощущая её нервозность, ответил уклончиво Павел. – Мы даже не видели их, Свет.

Всю дорогу до роддома Светлана дёргалась, как на иголках. А Павел искал пути отступления и не находил их.

    Супруга Аркадия Семёновича провела их в небольшую комнату, служившую для выписки счастливых мамочек с младенцами. Вскоре дородная акушерка внесла два небольших свёртка. Павел ожидал увидеть красные сморщенные личики новорожденных. Но малышки были белокожие, с чётко очерченными бровками и тёмными густыми ресничками. Волосёнки у них оказались длинные, рыжеватые, слегка вьющиеся на концах. Дети не кричали, смотрели серьёзно, требовательно. Павлу показалось, что они знали, о чём он думает. Словно его мозг сканировали. Светлана едва держалась на ногах от волнения и избытка чувств. Она моментально полюбила крошек. Если бы ей позволили, она забрала бы их с собой тотчас. После смотрин, заведующая провела супругов в кабинет для дальнейшего разговора. Детей унесли назад в детскую. Светлана витала в облаках, а Павел исподволь попытался выяснить, при каких обстоятельствах дети оказались в роддоме. Заведующая, как ему показалось, скрывала правду от них. С появлением детей явно было связано что-то неприятное, какая-то тайна.

     Павел, под предлогом покурить, вышел на улицу. Ему необходимо было успокоиться, обуздать негативные эмоции, чтобы не расстроить эйфорию жены. На обратном пути, проходя мимо двери с табличкой «сестринская», он услышал голоса. Павел замедлил шаг. Он не хотел подслушивать, но его слух резануло одно громко произнесённое слово –

«смерть». Павел остановился и прислушался. Звякнуло стекло о стекло.   

– Опять ты, Алька, за старое! Ведь клялась и божилась Грымзе, что больше не будешь на рабочем месте!

И хотя фразы невидимой ему женщины прозвучали с укоризной, Павел почувствовал в них жалость и сострадание.

– Ааа! Легко тебе говорить! Не ты же Веруньку той ночью нашла! Я, как глаза закрою, так вижу её! Спасть совсем не могу! Только спирт и спасает.

Павел узнал голос второй говорившей. Ей была та упитанная акушерка, что недавно приносила девочек на смотрины.

– Я чуть не свихнулась, когда увидела, что она с собой сотворила!

– Бедная девочка! Ты – ладно! Родителям-то каково! Мать от горя и впрямь умом тронулась. Слышь, Алевтина! А, может, ты не договариваешь чего? Не может быть, чтоб молодая красивая девка ни с того, ни с сего себя порешила.

В комнате замолчали. Вновь звякнуло стекло, и через некоторое время потянуло сигаретным дымком.

– Поклянись, что не растреплешь никому? Не хочу, чтобы думали, что допилась до чертей Алевтина. Хоть и выпивши, я была, чего теперь отпираться… Спустилась я в отделение часа в три. Дождина поливал уже вовсю, а в коридоре окошко настежь. Нахлестало воды на пол целую лужу, а Верки на посту нет! Разозлилась я страшно. Сунулась в детскую: она там, инструменты собирает. Сначала я не поняла, а потом дошло до меня: детей вроде как прибавилось!

– Неужто ничего она тебе не рассказала? Как нашла их, кто принёс?

– Ты, как менты, приставучая! Ничего! Ничегошеньки! Окрысилась на меня и выскочила из детской, как наскипидаренная! Я девочек пока осматривала, даже не подумала, что она… – замолчав, женщина пьяно всхлипнула.

– Ну, не реви, Алька! Не реви! На, утрись, не ровен час придёт кто. А когда ты нашла её, она уже мёртвая была?

– То-то и оно, что нет! – почти до шёпота понизила голос Алевтина, так что Павлу пришлось напряжённо вслушиваться в её сбивчивый ответ. – Но, смотри, если проболтаешься кому, всё отрицать буду!

– Клянусь! Рассказывай! – нетерпеливо поторопила её собеседница. – Самой легче станет!

Вновь потянуло дымом, видно Алевтина опять закурила.

– Сюда я вошла минут через двадцать. Возле окна она лежала. Кровищи натекло под головой. Я растерялась поначалу, потом бросилась к ней. Мне показалось – не дышит уже. Наклонилась, а она вдруг прошептала тихо-тихо: «Подменыши, подменыши…» И всё. Умерла.

– Бесовщина какая-то! – протянула её коллега. – Причём здесь подкидыши?

– Вот и я сначала так думала, – зачастила Алевтина, – на разницу слов внимания не обратила! Не подкидыши, а подменыши! Дошло?

Они обе замолчали ненадолго.

–  Ха-ха-ха! – внезапно расхохоталась сослуживица. – Да, ну, тебя к ляду, Алевтина! Пить надо меньше! Как старуха деревенская, ей Богу! Не знала я, что ты до сих пор в сказки веришь! Не существует их!

– Вот видишь! – взвилась Алевтина. – Смеёшься! Издеваешься! А ещё подруга называется! Иди к чёртям собачьим!

Павел едва успел отскочить от двери, притворившись, что проходил мимо в поиске нужного ему кабинета. Разъярённая Алевтина выскочила из комнаты, но притормозила, столкнувшись с ним. Она смерила мужчину подозрительным взглядом, пытаясь понять, слышал ли он обрывки разговора между ней и её приятельницей?

Акушерка изобразила слабое подобие улыбки и спросила, обдав его запахом недавно выпитого алкоголя:

– Заплутали? Кабинет заведующей прямо по коридору налево.