Елена Навроцкая - Последнее письмо мисс Джейн Веллингтон

Не выдержав я разрыдалась и закрыла лицо ладонями, слезы мои перемешивались с кровью, сочащейся из расцарапанной плоти, и огнем горели мои раны.

— Убейте себя, мистер Эдвин, — сказала я, — убейте, и Господь простит вас, несмотря на ваш поступок.

Он рассмеялся.

— Нет, моя добрая мисс, я не смогу убить себя, слишком труслива для этого шага моя душа.

Внезапно он схватил меня за окровавленные ладони и отнял их от лица, заглянул в мои глаза своими страшными черными зрачками-дырами, манящими, словно дно заброшенного колодца.

— Но вы ведь мне поможете, мисс Джейн? Вы — единственный человек, который, хоть и ненавидит меня за мои гнусные мечты, но понимает и сочувствует мне, как никто другой в этом равнодушном к чужой беде мире. И прощает мои мысли. Бесконечно прощает! Потому что только тот, кто переживает чужую боль, как собственную, может и безгранично прощать!

— Но как я могу вам помочь?

О, я уже предчувствовала, в чем заключается эта помощь! Но все равно спросила — вдруг я ошибаюсь? Вдруг интуиция подвела меня, и маленькая надежда на ошибку заставила затаиться и замереть разум в немой молитве. Почему никто и никогда не исполняет мои желания? Всем окружающим кажется, что таковых у меня нет и быть не может, что я предназначена лишь для склада чужих надежд, а сама я изначально пуста, как амбар бедного крестьянина. Но нет! И у меня есть мечты, и самая главная из них — избавиться от проклятого дара, освободиться от груза и больше никогда в жизни не подчиняться ничьим иллюзиям, которые люди так тщатся во что бы то ни стало превратить в жизнь, тем самым терзая и меня!

— Вот и замкнулся круг, — отозвался Эдвин на мои размышления. — Вы осуществите мою мечту, а я вашу. Я избавлю вас, мисс Джейн, от вашей гнетущей способности. Она ведь гнетет вас?

— Да.

— Тогда, думаю, мы придем к полному согласию.

— Вы не убьете мой дар, не убив меня. Вы к этому клоните, мистер Эдвин?

Друг мой, он сказал, что убьет меня нежно. И тогда мои нервы не выдержали. Я бросилась вон из беседки, а сзади раздавались его крики и смех: «Джейн! Джейн!»

Неделю я не выходила из дома. А омерзительные грезы Эдвина мучили меня в сновидениях. Не успевала я смежить веки, как мои иллюзорные руки тянулись к чьему-то горлу и с наслаждением сжимали его, впиваясь в хрупкую плоть, сжимали до тех пор, пока я не слышала предсмертные крики удушаемого. Я пыталась проснуться, так как знала, что это всего лишь сон, но стоило мне увидеть свои руки, и мое сознание надолго пропадало в этом кровавом омуте. Наверное, я истребила всех жителей того несчастного городка, куда меня забрасывали мои кошмары. Я сжигала, травила, стреляла, вешала, резала, топила… и получала от этого ни с чем не сравнимое удовольствие… о, как невыносимо вспоминать об этом! Каждый раз я просыпалась с криком, мое тело пронзал холодный пот, а пальцы сжимали простыню, будто она являлась моим кровным врагом. И, знаешь, друг мой, что испытывала я после пробуждения? Острое сожаление, что не могу вернуться обратно и продолжить свои отвратительные похождения!

И тогда я решила больше не спать. Я, тайком, выпивала столько кофе, что мое сердце выпрыгивало из груди, а организм находился на пределе возбуждения. Только постоянные обращения к Господу укрепляли мой дух, и я держалась в более-менее приличном состоянии.

Естественно, что родные заметили неладное и, несмотря на все мои протесты и заверения, что я всего-навсего немного переутомилась, пригласили доктора Лэндсберри. Мне вовсе не хотелось стать пациенткой Бедлама, но, может, лечебница была единственным моим спасением? Поздно теперь уже раздумывать над тем, что могло быть для меня лучшим выходом.

А доктор Лэндсберри, скажу я тебе, весьма приятный человек и опытный врач, он не только смотрит состояние тела, но обращает внимание и на состояние духа.

— Ну и какие демоны терзают вас, Джейн? — вопрошал меня доктор.

Но разве я могла ответить ему честно? Я просто пожаловалась на слабую головную боль.

— И еще у нее бессонница, — добавила моя мать. — Я слышу, как Джейн в последнее время расхаживает по своей комнате и вздыхает, словно привидение!

Доктор хотел выписать мне тот противный белый порошок, который часто нюхает от приступов мигрени моя мать и, похоже, к нему пристрастилась, так как употребляет лекарство чаще положенного. Отчего-то я испугалась и убедила врача не выписывать мне никаких лекарств. Он все равно назначил мне успокоительное и пообещал зайти на следующей, то есть уже на этой неделе. Боюсь, что я уж больше не увижу старого доброго Лэндсберри…

А вскоре к нам пришел мальчишка-посыльный и сказал, что у него есть письмо к мисс Джейн Веллингтон от некого мистера Эдвина. Мистер Эдвин просил передать, что это срочное послание. Сунув мальчишке сколько-то пенсов, я уединилась с письмом в своей спальне.

Вот что писал Эдвин (дословно):

«Моя дорогая Джейн! Вы ведь позволите называть себя просто по имени? Итак, моя дорогая Джейн, я буду предельно краток. Ваше состояние оставляет желать лучшего, впрочем, как и мое. Мы оба знаем, что наша встреча неизбежна, как неизбежны те последствия, что она за собой повлечет. Но я не могу принуждать вас к каким-либо действиям, Джейн! Поверьте, если бы я мог, то сейчас не страдал бы так от всего того ужаса, в который погрузила меня судьба. Джейн, я знаю, вы боитесь, но кто, как ни вы, может понять, что страх смерти ничто перед страхом одиночества! Я не вправе применить насилие, поэтому приглашаю вас в [тут я, друг мой, не называю точного места, ибо пусть оно сгинет во веков веков, как Содом!] Там мы сможем спокойно поговорить, и я очень надеюсь, что смогу убедить вас в своей правоте, и мы оба успокоимся и предадим себя в руки Божьи тогда, когда вы пожелаете!

Эдвин.»

О! В руки Божьи! Ты сам дьявол, Эдвин! — подумала я, а выйдя к родным в гостиную, сказала:

— Я скоро умру.

Они, конечно, не поверили и накричали на меня, чтобы я больше не пугала их своими глупыми шуточками, а мать снова схватилась за порошок.

Ты, быть может, недоумеваешь, почему я не обратилась за помощью в полицию, почему не рассказала все брату? О! Такая мысль посещала меня много раз за время моего добровольного заточения! Но кому бы от этого стало лучше? Я бы причинила еще большие страдания бедному Эдвину! Да и кто бы мне поверил, ведь он не совершил за всю свою жизнь ни одного преступления, люди его уважали, и никто бы никогда не указал на его жестокосердие! Кто бы поверил странным измышлениям девушки, которая почти с самого рождения пользуется репутацией чокнутой? Охота на ведьм все еще будоражит умы людские и не дает им поверить в невозможное, даже в наш просвещенный век!