Монтегю Джеймс - В назидание любопытным

На латах были изображены три короны, и, хотя я не знаток геральдики, я ответил утвердительно. Я решил, что это старинные латы, принадлежавшие королевскому дому Восточной Англии.

— Верно, сэр, а знаете ли вы, — спросил он, — что означают эти три короны?

Я не сомневался в том, что смысл этого символа наверняка не составляет загадки для специалистов, хотя лично мне ничего не доводилось слышать о трех коронах применительно к Восточной Англии.

— Ага, — сказал он, — хоть вы и ученый, но оказывается, и я могу сообщить вам кое-что такое, чего вы не знаете. Это три священные короны, что были закопаны на побережье. Они не раз спасали нас от германцев, не давали им высадиться на острове. Я вижу, вы не верите. По я вас уверяю, что не будь этих корон, которые до сих пор охраняют наш остров, германцы вновь и вновь высаживались бы на нашу землю. Вновь и вновь они приводили бы свои корабли, убивали бы наших мужчин, женщин и спящих в своих кроватках детей. И вот что я вам скажу. Все это чистая правда, до единого слова. А коль вы мне не верите, так спросите у пастора. Вон он, как раз идет сюда. Спросите у него, спросите.

Я обернулся и действительно увидел пастора, благообразного пожилого человека, который неторопливо шел по дорожке. И прежде чем я успел сказать моему взволнованному собеседнику, что у меня нет никаких причин не верить ему, пастор вмешался в нашу беседу: «О чем спросить, Джон? Добрый день, сэр. Любуетесь нашей церковью?»

Мы обменялись с пастором парой реплик; сторож тем временем немного успокоился, и тогда пастор вновь спросил у него, в чем дело.

— А, — сказал сторож, — ничего особенного, я просто говорил, что этот джентльмен обязательно должен расспросить вас о тех священных коронах.

— Да, конечно, как я сразу не догадался, — ответил пастор. — Это очень любопытная история, не так ли, Джон? Но я, право, не знаю, действительно ли вас могут заинтересовать местные предания, сэр.

— Эта история заинтересует кого угодно, — сказал старик. — Джентльмен будет вынужден поверить вам; в конце концов, вы лично знавали и старого Уильяма Эйджера, и его сына.

Тут я вмешался в их спор и сказал, что мне очень хочется узнать эту легенду. В итоге я составил компанию пастору, который направлялся к одному из своих прихожан, чтобы сказать тому пару слов, а исполнив свой пасторский долг, привел меня к себе домой и пригласил пройти в рабочий кабинет. По дороге мы немного побеседовали, и, по всей вероятности, он составил обо мне мнение как о человеке, интерес которого к фольклору носит отнюдь не праздный характер. Поэтому он с удовольствием поведал мне легенду, о которой шла речь. К моему удивлению, она еще нигде не публиковалась. В кратком изложении пастора эта история выглядела так: «В наших краях существует легенда о трех священных коронах. Старики говорят, что эти три короны были закопаны в землю в трех разных местах недалеко от морского берега. Короны были призваны оберегать нас от нападения датчан, французов и немцев. Еще говорят, что одну из корон давно нашли и выкопали, другая была смыта морскими волнами, и лишь одна корона сейчас продолжает делать свое дело, охраняя нас от захватчиков. И что интересно, если вам доводилось листать хоть, один туристический путеводитель по нашим краям или читать какой-либо исторический обзор, то вы не можете не знать о том, что в 1687 году близ Рендлсхэма была найдена корона, которая предположительно принадлежала Редвальду, королю Восточной Англии. Увы! Ее сразу отправили на переплавку, не сделав ни точного словесного описания, ни зарисовки. Рендлсхэм, конечно, расположен не на самом берегу моря, но достаточно близко к нему. С другой стороны, с военной точки зрения этот город представляет собой очень важный стратегический пункт. Я уверен, что это та самая корона, которую нашли и выкопали, согласно легенде. Пойдем дальше. Надеюсь, вам не нужно рассказывать, где стоял дворец короля саксов, который поглотило море? Именно там была зарыта вторая корона, я в этом не сомневаюсь. И неподалеку должна быть еще одна корона. Так говорят старики».

— А кто-нибудь знает, где именно? — не мог не спросить ваш покорный слуга.

Он сказал: «Да, конечно, кое-кто знает. Но ничего не может рассказать». — Интонация, с которой он произнес эти слова, не дала мне возможности задать следующий вопрос, который так и просился на язык. Я сделал паузу и поинтересовался: «А что имел в виду сторож, когда сказал, что вы были знакомы с Уильямом Эйджером, как будто это имеет отношение к легенде?»

— Конечно, имеет, ответил пастор. — «Это тоже любопытная история. Эти самые Эйджеры довольно древний род, давно обитающий в наших краях. Но я не могу сказать, что их род знатен или богат. Однако сами Эйджеры утверждают, вернее, утверждали, что именно они являются хранителями последней короны. Я знавал еще Натаниэля Эйджера — я ведь родился и вырос в этих краях. Так вот, я совершенно определенно могу сказать, что на протяжении всей войны 1870 года он ни разу не ночевал дома. То же самое можно сказать и о его сыне Уильяме, но он проводил ночи под открытым небом во время южноафриканской кампании. А молодой Уильям, его сын, который умер совсем недавно, квартировал в доме, ближе всего расположенном к заветному месту. Он сам ускорил свой конец. Постоянное пребывание на улице, под дождем, и ночные бдения, притом что он никогда не отличался крепким здоровьем, закончились чахоткой. Он был последним в нашей ветви рода Эйджеров. Его это ужасно расстраивало, но он ничего не мог поделать. Все его более или менее близкие родственники, как оказалось, живут в колониях. Под его диктовку я писал им письма, в которых Уильям призывал их срочно приехать по делу, имеющему исключительную важность для семьи, но они не отвечали. Так что последняя из трех корон находится где-то здесь, и у нее больше нет хранителя».

Таков был рассказ пастора, и вы можете себе представить, как сильно он меня заинтересовал. Выйдя из дома священника, я думал только о том, как найти место, где зарыта корона. Сейчас-то я понимаю, что лучше было оставить эту мысль.

Но от судьбы не уйдешь. На обратном пути я проезжал мимо церкви, и внезапно рядом с кладбищенской оградой мне в глаза бросилось свежее надгробие с выбитым на нем именем Уильяма Эйджера. Само собой, я слез с велосипеда и подошел взглянуть. Там было написано «Наш прихожанин. Умер в 19** году, в возрасте 28 лет». Вот и все. Задать пару четких вопросов кому надо, и я легко сумею найти по меньшей мере ближайший к тайнику дом. Правда, я понятия не имел, кому следует задавать эти вопросы. Но всеми моими поступками в тот день, видимо, руководил рок. Представьте себе, я зашел в расположенную; на той же улице антикварную лавку, полистал несколько старинных книг, и подумать только, среди них оказался потрепанный молитвенник 1740 года издания в довольно изящном переплете — я его сейчас принесу, он у меня в комнате.