Мелисса Круз - Маскарад

Шайлер обдумала этот вариант. Возможно, Корделия ошиблась, а возможно, Чарльз Форс, глава Голубой крови, оказался, в конце концов, прав. Но потеря бабушки очень сильно подействовала на Шайлер, и девушка была преисполнена лихорадочной решимости осуществить последнее желание Корделии.

— Я не могу так думать, Олли. Если допущу такое предположение, то сдамся. Я должна его найти. Должна найти моего деда. Мне слишком больно думать о том, что тогда сказал Чарльз Форс…

— А что он сказал? — поинтересовался Оливер.

Шайлер упоминала о разговоре, который состоялся между ней и Чарльзом перед отъездом, но без подробностей.

— Он сказал…

Шайлер закрыла глаза и вспомнила их полную напряженности встречу.

Она пришла тогда в больницу к матери. Аллегра ван Ален, женщина, остановившаяся между жизнью и смертью, была прекрасна и далека, как всегда. Она впала в состояние кататонии вскоре после рождения дочери. Шайлер не удивилась, обнаружив у постели матери другого посетителя.

Чарльз Форс стоял у кровати на коленях, но при виде Шайлер быстро поднялся и вытер глаза.

На миг Шайлер пожалела его. Всего лишь месяц назад она считала Чарльза воплощением зла и даже обвинила его в принадлежности к Серебряной крови. Но она промахнулась.

Чарльз Форс, он же Михаил, Чистый Сердцем, был одним из архангелов, добровольно отправившихся в изгнание с небес, дабы помочь своим братьям, низвергнутым во время мятежа Люцифера и обреченным жить на земле в качестве Голубой крови. Вампир по выбору — не по греху. А вторым таким вампиром была мать Шайлер, Аллегра ван Ален — Габриэлла, Чистая, Добродетельная. История Михаила и Габриэллы была долгой и запутанной. Эту двойню связывали узы крови, и в этом цикле они родились братом и сестрой.

Все представители Голубой крови были связаны обетом бессмертия, но Габриэлла отреклась от этого обета и взяла в мужья отца Шайлер, своего человека-фамильяра, Красную кровь.

— Ты знаешь, почему твоя мать пребывает в коме? Или почему она предпочла впасть в кому? — спросил Чарльз.

Шайлер кивнула.

— После смерти моего отца она поклялась никогда больше не брать другого фамильяра. Корделия сказала, это случилось потому, что она сама хотела умереть.

— Но умереть она не может. Она — вампир. Потому она жива, — с горечью произнес Чарльз. — Если это можно назвать жизнью…

— Таково было ее решение, — ровным тоном ответила Шайлер.

Ей не понравилось прозвучавшее в словах Чарльза осуждение.

— Решение! — произнес, словно ругательство, Чарльз. — Романтический каприз и ничего более! — Он повернулся к Шайлер. — Я слыхал, ты собираешься в Венецию.

Шайлер кивнула.

— Мы уезжаем завтра. Искать моего дедушку, — заявила она.

«Нам ведомо, что дочь Габриэллы принесет нашему роду спасение, которого мы взыскуем, — сказала ей бабушка. — Только твой дедушка знает, как победить Серебряную кровь. Он поможет тебе».

Корделия рассказала, что на протяжении всей их истории вампиры Серебряной крови охотились на представителей Голубой крови, поглощая их кровь вместе с их воспоминаниями. Последние известные случаи нападений происходили в Плимуте, когда вампиры переселились в Новый Свет. Четыре столетия спустя в Нью-Йорке, когда Шайлер пошла на второй курс старшей школы, нападения возобновились. Первой жертвой стала их соученица по элитной школе Дачезне, Эгга Карондоле. Вскоре после смерти Эгги количество жертв возросло. Что особенно беспокоило Шайлер — все убитые принадлежали к Голубой крови и были подростками, захваченными в их самом уязвимом периоде жизни, между пятнадцатью и двадцатью одним годом, когда они еще не полностью овладели пробудившимися способностями.

— Лоуренс ван Ален — изгнанник, — заявил Чарльз Форс, магнат со стальными глазами. — Ты не найдешь в Венеции ничего, кроме переживаний и неприятностей.

— Мне все равно, — буркнула Шайлер, не поднимая глаз. Она зажала подол свитера в кулаке и принялась крутить его. — Вы все равно отказываетесь признать, что Серебряная кровь вернулась. А уже слишком многие из нас погибли.

Последнее убийство произошло вскоре после похорон бабушки. Саммер Амори, в прошлом году получившая титул лучшей дебютантки года, была найдена в своем пентхаусе в небоскребе «Башня Трампа» полностью обескровленной. Худшим в Серебряной крови было не то, что они несли смерть — о нет! — они несли судьбу, что было хуже смерти. Кодекс вампиров строго-настрого запрещал проводить церемонию Оскулор, священное целование — то есть питье крови — над себе подобными. Церемония была регламентированным ритуалом со строгими правилами. Жестоко обращаться с людьми или выпивать их полностью запрещалось.

Но Люцифер с его легионами обнаружили, что если свершить целование не над человеком, а над вампиром, то это придает могущества. Красная кровь содержала жизненную силу всего одного существа, а Голубая кровь была более сильной, ибо заключала в себе бесконечный кладезь знаний. Представители Серебряной крови поглощали кровь и жизнь другого вампира, выпивая его до полного исчезновения и превращая в раба в безумном сознании. По сути, любой вампир Серебряной крови был многими существами, заключенными в одной оболочке. Мерзостью.

Чарльз Форс нахмурился сильнее.

Серебряная кровь была изгнана. Это невозможно. Произошедшее имеет другое объяснение. Комитет ведет расследование…

— Комитет бездействует! И будет продолжать бездействовать! — возразила Шайлер.

Она знала историю, за которую упорно цеплялся Чарльз, — о том, что Голубая кровь выиграла финальную битву в Риме, когда Чарльз поверг самого Люцифера, известного тогда как безумный император Калигула, — его золотой меч отправил вожака Серебряной крови в бездны адского пламени.

— Считай как хочешь, — вздохнул Чарльз. — Я не могу воспрепятствовать твоей поездке в Венецию, но должен тебя предупредить, что Лоуренс и наполовину не таков, каким Корделия желала его видеть.

Он взял Шайлер за подбородок, девушка с вызовом взглянула на него.

— Поберегись, дочь Аллегры, — доброжелательно произнес Чарльз.

При воспоминании о его прикосновении Шайлер передернуло. Прошедшие две недели подтвердили, что Чарльз Форс знал, о чем говорит. Возможно, Шайлер стоило бы прекратить расспросы, вернуться в Нью-Йорк и впредь вести себя как хорошая девочка и послушный представитель Голубой крови. Не задаваться вопросами касательно мотивов или конкретных действий Комитета. И чтобы единственной ее проблемой было — что надеть на бал Четырех сотен в отеле «Сент-Регис».