Светлана Ольшевская - Смертельно опасные желания

– Вот и сказал бы тем, кто это рисует – пусть специально для тебя зомбиков и вампиров изображают.

Костя вдруг прервал художественный процесс и задумался:

– Так, подожди! А кто это рисовал, в самом деле?

Вопрос был логичным. Из девчонок в их небольшом доме на два подъезда и двенадцать квартир жили только сестры Скворцовы, Алина и Илона из первой квартиры. Остальные были либо слишком взрослыми для таких рисунков, либо слишком маленькими для столь искусного их выполнения.

Денис недоуменно ответил:

– Скворцовы, наверное, кто ж еще?

– Скворцовы уже вторую неделю в лагере! А посторонние девчонки в нашем дворе не появлялись уже давно. Что им тут делать, если Скворцовых нет?

И это было так. Двухэтажный дом стоял, что называется, на отшибе, был отгорожен от остального мира с одной стороны гаражами, а с другой – густым малинником. За этим малинником начинался поселок, а за гаражами раскинулся заброшенный парк. Поэтому двор перед Костиным домом посторонними личностями не посещался и выглядел очень уютно. Если кто-то из жильцов, к примеру, забывал на скамейке свою вещь, то мог быть уверен – она не пропадет, а спокойно дождется хозяина. С соседями тоже повезло – все жили мирно, в доме не было алкоголиков или скандалистов. Хотя не все, конечно, было гладко; с сестрами Скворцовыми у Кости с самого раннего детства сложились не слишком дружеские отношения. Алина была его ровесницей и училась с ним в одном классе, Илона – на год младше. Эти вредные девчонки вечно дразнились и норовили сделать какую-нибудь пакость Косте и его друзьям – главным образом Алина. Впрочем, мальчишки не оставались в долгу и, если обнаруживали на скамейке забытую куклу, могли «нечаянно» уронить ее в лужу или, опять же «нечаянно», забросить на дерево. Конечно, теперь куклы остались позади, в тринадцать лет это уже не солидно. Сейчас хорошо в ответ на обидный стишок, прочитанный Алиной при всем классе, написать о ней что-нибудь этакое из баллончика на школьном заборе…

Но раз обе Скворцовы уехали в детский лагерь, кто еще мог рисовать здесь эти сердечки? Подобными художествами всегда увлекалась Илона, она вообще любила рисовать и порой создавала на асфальте настоящие шедевры.

– Не иначе – Илонкина работа, – сделал вывод Костя.

– Ну и пусть будет Илонкина, нам-то что. Пошли лучше мяч погоняем, пару голов Семеновне забьем!

И они отправились за дом, где находилась большая игровая площадка с воротами и турниками. Всем бы она была хороша, но вот незадача – бабулька Семеновна, живущая в соседнем подъезде, постоянно с утра натягивала между воротами и турником бельевые веревки и завешивала их простынями и наволочками. Старушка жила одна, прачкой уж точно не работала, и откуда у нее каждый день собиралось столько белья – оставалось загадкой. Ясным было то, что на такой площадке в футбол не поиграешь. Но попытки играть в других местах оканчивались то разбитым окном, то заброшенным на чей-то балкон мячом, то вывихнутой на пустыре ногой, и местные мальчишки избрали из всех зол меньшее. Простыни Семеновны оказались неплохими воротами. Правда, они от этого пачкались, зато окна и ноги были целы. Вот и сегодня Костя с Денисом забили Семеновне не пару, а десятка два голов, после чего пошли по домам обедать.

Костя подошел к своему дому и, к удивлению, увидел на лавочке Илону. Она сидела, завернувшись в теплую кофту, и читала книгу. У Кости тут же возникла мысль – подкрасться и напугать, благо она сидела к нему спиной.

Костя сделал несколько неслышных шагов, но тут под ногой хрустнула щепка. Девочка ойкнула и подскочила, резко обернувшись. Теперь уже пришел Костин черед пугаться. Так плохо Илона еще никогда не выглядела, даже после длительной болезни в прошлом году. Сейчас ее лицо, сильно похудевшее и осунувшееся, было непривычно бледным, выделялись темные круги под глазами. Да и не в ее манере было так вот пугаться простых шагов за спиной среди бела дня. Обычно, если Илону пытались напугать, она не слишком-то боялась, а бросалась в погоню за шутником. Но сейчас во всей ее фигуре чувствовалось напряжение, в глазах стояли слезы, губы дрожали. Девочка даже не сделала попытки поднять упавшую на асфальт книгу.

Косте стало совестно. С Илоной явно было что-то не в порядке. Может, она заболела и оттого ее забрали из лагеря? Костя поднял книгу и положил на скамейку.

– Я не хотел тебя пугать, это… нечаянно получилось, – промямлил он и спросил, чтоб только не молчать: – А почему ты в теплой кофте, ведь жара какая!

– Холодно… – тихо ответила Илона и снова уселась на скамейку.

– Ничего себе холодно! Ты заболела? – Костя примостился рядом.

– Нет, – так же тихо ответила она, и этот слабый голос никак не вязался с прежней веселой и бойкой девчонкой. У Кости зароились в голове тревожные мысли: вдруг она стала свидетелем преступления? Или сама попала в руки к бандитам? Когда по телевизору рассказывали про убийц и маньяков, Костина мама тут же начинала нудную проповедь, чтоб берегся на улице, не общался с незнакомыми людьми, не поддавался на приглашения покататься в машине. Костя слушал ее нотации вполуха и думал, что подобных приглашений он никогда не получал, и вообще, такие вещи происходят не здесь и не с нами. И вот, пожалуйста, сидит девчонка из соседнего подъезда, и с ней явно что-то случилось. Вот если бы он, Костя, попал в жуткую переделку, то потом не подавал бы вида, что ему было страшно, наоборот, старался бы держаться героем. Но девчонки ведь слабые, чуть какая-то мелкая неприятность – сразу плачут, а тут такое! Что именно «такое», Костя еще не знал, на него вдруг нахлынула острая жалость к Илоне, захотелось ей чем-то помочь или хотя бы накостылять тем, кто ее обидел.

– Что ты читаешь, покажи, пожалуйста. Агата Кристи? Класс, я читал. Слушай, у меня дома множество книг имеется, на любой вкус. Классика, детективы, приключения. Хочешь – заходи, могу дать почитать что угодно.

– Спасибо, – немного удивилась Илона. – Я обязательно зайду, как только дочитаю.

– А эту красоту ты рисовала? – Костя кивнул на асфальт.

– Да, сегодня утром.

– Здорово нарисовано. – О своей художественной доработке он, разумеется, умолчал.

Тут девочка впервые улыбнулась, комплимент ей понравился.

– Я еще удивился, – продолжал Костя, – я думал, что вы с Алиной в летнем лагере, а вы вернулись, оказывается.

– Вернулась лишь я. Алина в другой лагерь поехала, спортивный, и у нее там, надеюсь, все хорошо.

– Но почему ты вернулась? Что-нибудь… э-э… случилось?

Илона, только что улыбавшаяся, вдруг снова сникла, втянула голову в плечи и стала похожа на испуганного зверька. Она не спешила с ответом, и Костя понял, что попал в точку.