Яков Шехтер - «Треба знаты, як гуляты». Еврейская мистика

— Да.

— Хотя столь дорогая вещь не могла пройти мимо меня незамеченной, честно говоря, я не помню этого кольца. Но полагаюсь на ваше слово и готов помочь. Что привело вас в наш магазин? Вы обнаружили скрытый дефект?

— Об этом я хочу поговорить с хозяином.

— Как вам будет угодно, — продавец вернул кольцо в коробочку, аккуратно закрыл и поставил на прилавок перед Бертой. — Одну минуту, я выясню, свободен ли он.

Хозяин магазина, плотный мужчина средних лет, с редеющими волосами и острым блеском живых глаз, встретил гостью у входа в кабинет.

— К вашим услугам, госпожа. Рад помочь столь уважаемой клиентке.

Берта положила коробочку на стол.

— Вы узнаете эту вещь?

Хозяин внимательно осмотрел кольцо и положил на полированную поверхность стола.

— Нет. Хотя мне знакомы изделия этого ювелира. Их действительно продавали в нашем магазине, но много-много лет тому назад. Сегодня в таком стиле никто не работает.

— Скажите, кому принадлежал магазин, когда в нем продавалось это кольцо?

— Моему отцу.

— Я бы хотела с ним поговорить.

— Увы, — хозяин развел руками. — Вот уже пять лет как отец беседует с ангелами, и речь, скорее всего, идет не об украшениях.

Младшая дочь тяжело вздохнула.

— Десять дней назад я похоронила мать.

— Искренне сочувствую вашему горю.

— Спасибо. Сейчас я расскажу вам кое-что и прошу, чтобы этот разговор остался между нами.

— Разумеется, — кивнул хозяин. — Но только если…

— Не волнуйтесь, — перебила его Берта. — Это касается лишь нас с вами.

— Нас с вами? — удивленно поднял брови хозяин.

— Да. И я еще раз прошу, нет, требую, чтобы разговор остался строго конфиденциальным.

— Хорошо, — согласился заинтригованный хозяин. — Если вы так настаиваете….

Младшая сестра тяжело вздохнула, опустила глаза вниз и, словно кидаясь головой в омут, быстро заговорила:

— Двадцать лет назад я вместе с матерью была в вашем магазине. Мы зашли просто посмотреть, о покупке речь никогда не заходила. Я была совсем ребенком, восьмилетней девочкой, и мать думала, что мое внимание поглощено рассматриванием украшений. Но я хорошо видела, как она ловко смахнула в рукав это самое кольцо. Вначале я не поняла, что происходит, но когда мы вышли из магазина и мать через два квартала надела кольцо на палец, до меня дошло.

Я была тихой, послушной девочкой, очень любила мать и не отважилась спросить, почему она… В общем, до конца своих дней мать была уверена, что я ничего не заметила.

Вот, — Берта тяжело перевела дыхание. — Кроме меня, об этом поступке не знает никто. Теперь… теперь я возвращаю вам кольцо. Я хочу, чтобы душа моей матери… — Берта запнулась. — Чтобы ее душа там, где она сейчас находится… В общем, чтобы ее не наказывали за этот поступок.

Хозяин взял со стола кольцо и снова поднес к глазам.

— Это очень дорогая вещь, — сказал он после минутного размышления. — Она была дорогой двадцать лет назад, а сегодня стоит куда больше. Вы уверены, что ваша мать украла ее в моем магазине?

Берта поморщилась.

— Ох, извините, — хозяин вернул кольцо в коробочку. — Вы уверены, что эта вещь принадлежала моему отцу?

— Абсолютно уверена. Все прошедшие годы, проходя мимо вашей витрины, я просила Всевышнего не наказывать мою мамочку. Вы возьмете кольцо?

— Да, — решительно произнес хозяин. — Я возьму это кольцо и подарю его своей дочери. Может быть, она вырастет похожей на вас.

Он привстал, перегнулся через стол и почтительно прикоснулся губами к дрожащим пальцам младшей сестры.

Недогадливый праведник

Записано со слов раввина Иерахмиеля Горелика, Холон.

Человек, вошедший в комнату Бааль-Шем-Това, излучал довольство и уверенность. Его сюртук был сшит из самого дорогого сукна, хромовые сапоги сияли, да и сам он лоснился и блестел, точно новенький серебряный рубль.

— Ребе, — сказал человек, кладя на стул туго набитый мешочек. — Ребе, тут сто золотых. Раздайте их бедным или используйте по своему усмотрению.

— Спасибо, — ответил Бааль-Шем-Тов. — Но что привело тебя ко мне, Авигдор?

— Ребе знает мое имя, — воскликнул польщенный посетитель. — Это большая честь для меня!

— Так о чем ты хотел попросить? — повторил Бааль-Шем-Тов.

— Ни о чем, — быстро ответил Авигдор. — Просто пришел засвидетельствовать почтение уважаемому цадику.

— Что-нибудь не ладится с заработком? Или со здоровьем? А может, у тебя нет детей?

Авигдор смутился, удивленный недогадливостью праведника. А ведь о нем рассказывали, будто он видит не только прошлое человека, но будущее его детей.

«Пожалуйста, — подумал Авигдор. — Вот вам разница между хасидскими байками и подлинным положением вещей».

— Спасибо, ребе, — вежливо ответил он, старясь говорить как можно более уважительным тоном. — Слава Б-гу, у меня все в полном порядке. Зарабатываю больше, чем могу потратить, жена — святая женщина, и к тому же красавица, шестеро здоровеньких почтительных детей. Чтоб не хуже, ребе, только чтоб не хуже.

— Подумай хорошенько, — настаивал праведник. — Может, ты забыл что-нибудь. Не спеши, подумай.

«А вдруг я и в самом деле о чем-то позабыл?» — испугался Авигдор и принялся лихорадочно перебирать в мыслях свои дела, здоровье жены, планы на замужество старшей дочери, учебу сыновей, здоровье, и снова — виды на будущие дела, ярмарки, договоры, поставщиков. Нет, все нормально складывалось, сочеталось, ладно двигалось, без скрипа и скрежета проворачивая невидимые колесики.

— Спасибо, ребе, — повторил Авигдор после долго молчания. — Благодарение Всевышнему, я ни в чем не нуждаюсь.

— Завидное качество, — одобрительно произнес Бааль-Шем-Тов. — Но давай я все-таки напишу тебе небольшое благословение.

Он взял листок бумаги, окунул в чернильницу гусиное перо и быстро вывел несколько строк. Дал чернилам высохнуть, сложил листик вчетверо, еще что-то черкнул, снова подождал и — наконец! — передал почтительно ожидающему Авигдору.

— Носи этот листик в кармане сюртука. И да благословит тебя Господь.

Авигдор послушно сунул листик во внутренний карман, попрощался, вышел из комнаты и почти сразу забыл о благословении. Вдруг навалилось множество дел, хороших, выгодных, но весьма хлопотливых. К вечеру он так замотался, что утренний разговор с праведником попросту улетучился из его головы.

Прошли годы. Колесо фортуны совершило очередной поворот, и Авигдор разорился. Все пошло прахом: сбережения, мельницы, доходные дома, ткацкая фабричка, лесопилка, даже из собственного дома выкинули — продали за долги. От позора Авигдор увез семью из большого города. Как ходить по тем самым улицам, где он гордо разъезжал в роскошном экипаже, как ждать милости от людей, которые еще совсем недавно сами домогались его благосклонности?