Георгий Старков - Тихий холм
- У вас всё хорошо? – переспросил он. – Вы так... так стонали, и я подумал...
Хизер сделала попытку улыбнуться. Лучше бы не делала, потому что парень тут же неосознанно подался назад. М-да, обречённо подумала Хизер. Это плохой знак, когда ты улыбаешься мужчине, а тот пятится от тебя, словно привидение увидел. Очень плохой.
- Мне приснился сон, - сказала она и выпрямилась на стуле. – Спасибо, что разбудили.
Парень беззаботно махнул рукой; озадаченное выражение потихонечку сползло с его лица. Теперь Хизер увидела, что это вполне симпатичный молодой человек – из тех, кто поёт под гитару у костра и возвращает обронённый на улице бумажник владельцу, даже если в нём лежат пять тысяч долларов мелкими купюрами. Хизер стало немного стыдно из-за того, что она ненароком подарила парню пару неприятных минут. Тот, впрочем, не был в обиде.
- Да что вы, - сказал он. – Ну, я пошёл.
- Удачи, - напутствовала Хизер. Она сидела и смотрела, как парень прошёл к выходу из закусочной, показал оттуда жест «о’кей» и шагнул через стеклянную дверь.
Хизер направила взгляд на клетчатый паркет пола и попыталась вспомнить, что же ей такое приснилось. В памяти были только какие-то обрывки, которые рвались, стоило за них покрепче схватиться. Рельсы... Гудок... Ничего особенного – стандартный фирменный кошмар Хизер. Но она была уверена, что минуту назад он ей не казался банальным. Так бывало всегда... всегда, когда её одолевали страшные сны.
Ладно, проехали. Хизер оглядела остатки своего скромного пиршества. Пустая коробка из-под корейской лапши – отец всегда с неодобрением относился к её увлечению корейской кухней, говорил, что рано или поздно она заработает себе язву, - окрошки белого хлеба да стакан молочного коктейля. Вовсе не тот рацион, который может вогнать в сон, но вот она умудрилась. Хизер попыталась представить себе, как она выглядела со стороны, когда спала в окружении всех этих неповторимых предметов, озарённая к тому же багровыми лучами солнца. Наверное, конченой идиоткой.
Она потянулась, разминая затекшие мышцы. Пора оклематься и отправиться в путь. Она хотела вернуться домой до того, как стемнеет – иначе отец будет волноваться о ней. Он всегда был одержим её безопасностью. Когда Хизер исполнилось шестнадцать и она уже могла отлучаться от дома по собственному желанию (к её чести, она никогда не горела желанием злоупотреблять этим правом), отец настоял на том, чтобы она ходила на курсы по самообороне. Курсы Хизер прошла успешно, но отца это успокоило ненадолго.
Да он и сейчас наверняка себе места не находит, подумала Хизер. Хорошо бы позвонить ему прямо сейчас, сказать, что я еду домой.
Да. Так будет лучше всего. Хизер встала и пошла к выходу. Напоследок она бросила взгляд на окно, увидела краешек солнца, начинающий тонуть в розовом тумане, и поняла – до темноты ей уже не успеть.
глава 3
Хотя отец был писателем детективных романов, сама Хизер никогда не увлекалась подобными вещами - наверное, потому, что природа и так наградила её таким «третьим глазом», что плохой сыщик отдыхает. И пожилого мужчину, который следил за ней, она вычислила почти сразу.
Мужчина был облачён в длинный коричневый плащ, полностью скрывающий под собой его грузную фигуру. На голове была странная шляпа с узкими полами – нечто среднее между сомбреро и панамой. Лицо мужчины выглядело усталым и измождённым, а щеки заросли суточной щетиной – похоже, прошлой ночью ему не удалось как следует выспаться. Если это было так, то Хизер могла ему только посочувствовать. Добро пожаловать в наш клуб, старина.
Когда она выходила из закусочной, мужчина сидел на скамейке в холле торгового центра и делал вид, что читает газету. Тогда он никаких подозрений у неё не вызвал. Хизер безразлично скользнула взглядом по его грязным ботинкам, рассеянно подумала, что, должно быть, он сегодня преодолел немалое расстояние, и пошла дальше. Её мысли крутились вокруг предстоящего разговора с отцом. Не то чтобы она волновалась, просто с детства не умела разговаривать по телефону. Всё общение с её стороны выливалось в сплошное: «Да. Нет. Да. Спасибо. Пока». Отец прекрасно понимал эту её проблему и по телефону особо лукаво не мудрствовал.
Покидая холл, Хизер краем глаза заметила, как мужчина встал, деловито поправил плащ и начал двигаться за ней. Но и тогда она не придала этому особого значения – подумаешь, понадобилось человеку куда-то сходить. Может, ему понадобилось пополнить запасы сигарет или ему просто приспичило. А может, его поезд на походе. Благо вход в метро на расстоянии вытянутой руки.
Один раз – случайность, два раза – совпадение, но три раза – уже система. Когда тот же самый мужчина попался в поле зрения Хизер в третий раз, где-то в её голове зазвенел тревожный колокольчик. Опуская монетку в щель автомата, она украдкой наблюдала за преследователем. Тот, похоже, уже понял, что его обнаружили – во всяком случае, не стал убегать или прятаться, просто часовней высился за спиной и открыто пялился на неё. Хизер стало неудобно под его тяжёлым взглядом. Она почти физически чувствовала давление на область между лопаток. Пришлось подавить в себе желание бросить телефонную трубку к чертям и вернуться в людное место. Вместо этого она набрала номер, с силой надавливая на резиновые кнопки с номерками.
Услышав в динамике голос отца, она оживилась:
- Папа? Это я.
- Хизер? – отец старался сохранить спокойный тон, но он никогда не умел скрывать свои эмоции. Сквозь простые слова пробивалось огромное облегчение. Легко было представить, как он сидит в полудреме перед телевизором, думая об одном: куда же запропастилась дочь? что с ней? Голубоватое сияние экрана, бормотание диктора, назойливое жужжание мухи над головой. Взгляд отца то и дело проскальзывает к часам, висящим на стене... и по мере того, как стрелки делают один оборот за другим, ему всё труднее становится вслушиваться в новости канала Си-Эн-Эн. Ещё час – и в полицейский участок Эшфилда поступил бы экстренный звонок.
– Ты в торговом центре? – спросил отец.
- Да, - ответила Хизер, нервно скашивая глаза налево, в сторону преследователя. Тот никуда не делся. – Извини, что я не позвонила раньше, понимаешь, просто...
Отец рассмеялся:
- Ну-ну, Хизер. Ты давно уже не семилетняя, я не могу требовать от тебя отчитываться за каждый шаг.
Разве, папа? У Хизер касательно этого было своё мнение, но она решила попридержать его при себе. Наверное, нужно было как-то отшутиться, но, как обычно, в голову не лезли никакие мысли. Гори ты в аду, Александр Белл.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});