Крис Картер - Excelsis Dei. Файл №211

— Нет, вы выглядите гораздо лучше, мисс Чартере! А как насчет помыть нас? По-моему, я уже грязный…

Будь старику лет на тридцать меньше, его улыбку можно было бы назвать похотливой. Впрочем, она все равно выглядела омерзительно, и медсестра наконец вскипела — впервые за сегодняшний вечер:

— Убери свои руки, а не то я засуну их тебе куда-нибудь, откуда ты их не сразу вытащишь!

Она наклонилась над кроватью, нашарила ремни фиксаторов и двумя ловкими движениями застегнула «липучки» на обоих запястьях старика, так что Адаме даже дернуться не успел. Пусть теперь до самого утра полежит распяленным, как жук на булавках!

Лицо деда пошло фиолетовыми пятнами.

— Скажите, вам так нравится пристегивать меня на ночь? — хрипло спросил он.

Уже выпрямившись, мисс Чартере постаралась одарить его самой сексуальной из всех своих улыбок:

— О, да! Я кончаю при одной мысли об этом!

С этими словами она развернулась и направилась к двери, постаравшись на ходу даже слегка покачать бедрами. Дверь захлопнулась, в палате осталась гореть только дежурная ночная лампа. Пристегнутый Адаме повернул голову в сторону своего соседа, пытаясь найти в нем сочувствие. В ответ Филипс только безмолвно кивнул и успокаивающе улыбнулся.

Малаец-санитар действительно еще не ушел, — Мишель застала его везущим по коридору на тряской каталке груду каких-то коробок.

— Эй, Данг!

Санитар остановился и повернул к медсестре свое плоское, внимательно-непронинаем-мое лицо:

— Да, мисс Чартере.

— Никаких телевизоров для больных после девяти вечера! Тебе ясно?

— Простите, мисс Чартере, но доктор Грейвз сказал, что им становится лучше. Я думал…

— Предоставь это делать другим. Становится лучше, как же! Грейвз считает это только потому, что они не гадят под себя в его присутствии и не хватают его за руки всякий раз, когда он входит в комнату…

Мишель резко оборвала себя. Нашла, перед кем изливать раздражение на мир — перед узкоглазым санитаром! Она развернулась, давая понять, что разговор окончен, и двинулась дальше по слабо освещенному коридору. Старушка была единственной, кто обитал на этом конце, и вряд ли новые постояльцы появятся здесь слишком скоро…

Палата умершей миссис Ричардсон почти ничем не отличалась от палаты Адамса и Филипса. В тускло освещенной дежурным светильником комнате некоторую видимость уюта создавали только шторы в зеленый цветочек да пара детских рисуночков, приколотых к стенам. Кое-что санитары все же успели сделать — они сгребли всю бабулькину одежду и сложили ее в картонную коробку из-под какой-то электроники. Коробка стояла на самом проходе. Мисс Чартере с усилием отодвинула ее ногой и шагнула к стенке с выключателем. Но большая люминесцентная лампа под потолком отказалась зажигаться. Проклятие, почему все лампы здесь вздумали перегореть одновременно?

Звать санитаров и менять лампу не было никакого смысла — все равно вряд ли эта комната кому-то понадобится в течение ближайшего месяца. Поэтому медсестра включила ночник в изголовье кровати, распахнула дверь, чтобы из коридора падало как можно больше света, и принялась за работу. Первым делом она обшарила все уголки комнаты, проверяя, не завалялось ли здесь еще что-нибудь из вещей прежней постоялицы. Но в шкафу и в ящиках стола не оказалось ничего, кроме разбитых очков, гребенки и пожелтевшего от времени блокнота, первые страницы которого были исчерканы карандашными каракулями. Мишель Чартере аккуратно сложила все это в коробку поверх одежды и не без труда выволокла ее в коридор. Теперь оставалось только перестелить постель — и дела на втором этаже были закончены.

Однако в тот момент, когда с кровати были сняты и сброшены в угол простыня и одеяло, не до конца распахнутая дверь вдруг противно заскрипела и стала медленно закрываться. Женщина машинально шагнула к двери, но тут же остановилась — зачем, ведь много света ей все равно уже не нужно? И в этот миг будто легкий порыв сквозняка тронул застоявшийся воздух. Дверь с резким стуком захлопнулась, щелкнув замком. Мишель чертыхнулась. Внезапно ей стало очень неуютно, даже страшно — будто в комнате явственно почувствовалось присутствие кого-то постороннего, невидимого, но, тем не менее, весьма ощутимого. Внезапный страх парализовал тело, заставив Мишель Чартере замереть на месте и даже задержать дыхание. И в этот момент кровать задрожала. Она тряслась все сильней, начав медленно передвигаться в сторону двери. Объятая безотчетным ужасом женщина пыталась ухватить ее за раму. Но тут колеса, с помощью которых облегчалось передвижение этой весьма тяжелой конструкции, внезапно развернулись, и кровать, как от сильного толчка, откатилась к выходу и громко стукнулась о дверь. Мишель оказалась в ловушке!

Дикой кошкой она метнулась к кровати и попыталась оттащить ее от двери. Но безуспешно — колеса вновь развернулись в какое-то странное и неудобное положение и, похоже, намертво заклинились в нем. Тащить же волоком металлическое сооружение весом не менее ста килограммов у женщины не хватило бы никаких сил. В отчаянии она закричала — прекрасно зная, что коридор второго этажа пуст и на помощь прийти никто не сможет.

Тем временем ночник на стене и синеватая дежурная лампа над входом начали медленно гаснуть, погружая палату во мрак. Мишель дернулась, отчаянным усилием пытаясь хоть немного сдвинуть кровать с места, и, больно ударившись коленом, повалилась животом на матрас. За что-то зацепилась нога, — или кто-то толкнул ее в спину? Мишель поджала ноги, мгновенно сгруппировалась (сказались уроки в клубе айкидо!) и, перевернувшись на спину, приготовилась отбиваться. Но в полумраке комнаты никого видно не было. Хотя… справа, из-за шкафа, появилась смутная тень!

Сдвинувшись чуть правее, женщина перенесла тяжесть тела на правое колено и левую руку, освобождая правую руку для удара. Пусть только попробует приблизиться, вот сейчас. Что за черт, левое запястье будто схватили чьи-то холодные пальцы! Она попыталась развернуться, но больно ударилась коленной чашечкой о торчащий сбоку металлический рычаг и, потеряв равновесие, ткнулась носом в подушку. Б этот момент что-то тяжелое навалилось на нее сверху и подмяло под себя, не давая возможности шевельнуть ни рукой, ни ногой…

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия пять дней спустя

В кабинете царил вечный и неизменный бардак — пачки бумаг, фотокопий и даже рентгеновских снимков громоздились на полках и стульях. Стол был завален россыпью дискет, посреди которых возвышалась недопитая бутылка спрайта — словно зеленый фаллический символ. Скалли сидела во вращающемся кресле и, поигрывая дистанционным пультом, напряженно всматривалась в экран видеомагнитофона.