Евгения Грановская - Чёрный король

Клоун растянул мехи старенькой гармоники, и пальцы его ловко забегали по клавишам. Проиграв вступление, он зычно запел, где нужно делая паузы, а где нужно повышая голос до хриплого взвизгивания, при этом усиленно помогая себе мимикой.

Жириновский депутатовВызывал на прения!Пятерых лишил мандатов,Восемнадцать – зрения!

За куплетом грянул бодрый проигрыш. В публике раздались смешки. Клоун, гримасничая, продолжил:

Янкам наши бомбы снятся.Ах, не нужно нас бояться!Наш Иван совсем не грозный,Просто человек нервозный!

В публике откровенно загоготали. И снова последовал проигрыш, во время которого клоун смешил публику невероятными ужимками, и снова он запел своим хрипловатым, зычным, натренированным голосом:

Что на Пасху не грешно,То в другие дни смешно.Бить яичком об яичко —Нехорошая привычка!

Публика хохотала, тыча в клоуна пальцами, и тот старался вовсю:

Таракан на батарееЛапкой чешет голову:«Довели страну евреи!Подыхаю с голоду!»

– Молодец! – кричали из публики.

– Давай-давай!

– Режь всю правду-матку!

Ободренный успехом, старый клоун спел еще пятнадцать куплетов, после чего в последний раз пробежал пальцами по клавишам гармоники, и музыка стихла.

– Драгоценнейшая публика, сейчас вы увидите зрелище, которое ошеломит вас! – объявил клоун. – Предоставляю вашему вниманию чудо-мальчика, человека-змею, мышцы и связки которого сделаны из резины! Прошу на арену, коллега Бим! – И он сделал рукой широкий, приглашающий жест.

Старик заиграл на гармонике бравурный марш, и мальчик приступил к действию. Для начала он прошелся перед публикой колесом. Затем походил немного на руках, после чего проделал еще несколько нехитрых упражнений, делая сальто вперед и назад, выгибаясь дугой, доставая ушами до пяток и тому подобное.

Публика вяло аплодировала.

Наконец мальчик перешел к главной части программы – он снова встал на руки, секунду побалансировал, затем перекинул центр тяжести на левую руку, а правую поднял вверх. Теперь он стоял на одной левой руке. Клоун протянул мальчику трубу.

– Будь осторожен, – тревожно шепнул он мальчику.

Мальчик взял трубу свободной рукой, поднес ее к губам и заиграл. Играть вверх ногами было неудобно. Можно даже сказать – тяжело. Левая рука, на которой стоял мальчик, подрагивала от напряжения, но со стороны это было незаметно. Закончив мелодию, мальчик вернул трубу старому клоуну и одним прыжком вскочил на ноги.

На этот раз аплодисменты были погуще. Кто-то даже вяло крикнул «браво!».

– А сейчас чудо-мальчик Бим покажет вам то, чего вы нигде и никогда не видели, да и вряд ли когда-нибудь увидите! На ваших глазах коллега Бим оторвется от земли и воспарит в небо, а затем, покружив над вашими головами, плавно опустится на землю! А чтобы вы не заскучали, пока он будет парить в нижних слоях стратосферы, я буду сопровождать его полет волшебными звуками музыки!

Мальчик встал на изготовку, раскинув руки в стороны, и клоун поднес к губам медную трубу. И старая труба ожила в его руках. Из нее понеслись плавные, будоражащие душу звуки.

Мальчик напрягся и устремил взгляд к небу. Публика затаила дыхание, не в силах поверить в то, что сейчас произойдет. Мальчик поднялся на носки и вытянулся в струнку – казалось, еще мгновение, и он воспарит над землей, подобно хрупкому, худому ангелу…

Вдруг старый клоун сбился, отвел от губ трубу, согнулся пополам и зашелся в кашле. Мальчик вздрогнул и тревожно повернулся к старику. Публика недовольно загудела.

– Сейчас, – пробормотал старый клоун и снова приложил к губам трубу. Но приступ кашля опять согнул его пополам.

– Халтурщик! – крикнули из толпы.

– Опохмелиться забыл, чудак?

– Эй, бомжи, а разрешение на выступление у вас есть?

– Куда только смотрит милиция?

– Гнать их отсюда поганой метлой!

Высокая дама в бежевом пальто брезгливо наморщила губу и строго произнесла:

– Эти бродяги разносят инфекцию! Нужно выдворить их из города!

Один из зрителей, толстый, с развязными манерами, вызвался тотчас же привести этот план в исполнение. Он подошел к старому клоуну и угрожающе проговорил:

– Сейчас я тебе покажу, как разносить инфекцию, мерзкий старик!

Толстяк угрожающе навис над клоуном и поднял руку для удара, и тут мальчишка, до сих пор стоявший молча, издал странный звук, похожий на кошачье шипение, и в его руке появился нож с узким, длинным, блестящим лезвием.

– Только попробуй, – прошипел мальчик, глядя на толстяка ненавидящими глазами.

По тому, как засверкали глаза мальчика, толстяк понял, что тот готов пустить нож в дело.

– Ты что, пацан? – изумленно проговорил толстяк. – Хочешь, чтобы я позвал милицию?

– Вызывайте милицию! – крикнул кто-то.

– Скорей, пока он его не убил!

– Этот мальчишка просто бешеный!

– Ну, сделайте же что-нибудь! Он ведь его убьет!

Мальчик, держа перед собой нож, набросил на плечо старику рюкзак, подхватил с земли свою холщовую сумку, с которой никогда не расставался, и, взяв старого клоуна за рукав, потащил его к подворотне.

Каким-то чудом им удалось унести ноги.

Настроение после выступления было отвратительным. Впрочем, в последнее время это стало нормой.

– Времена изменились, – сказал старый клоун, стирая с лица грим. – Люди очерствели душой. Их смешит только чужое горе. Сколько мы заработали?

– Двести рублей, – ответил мальчик.

– Не густо. Если дела и дальше пойдут подобным образом, нам с тобой придется сесть на строжайшую диету.

– Все не так плохо. Просто сегодня нам не повезло.

– Ты думаешь? Что ж, может быть. Возможно, я слишком мрачно смотрю на вещи. Вероятно, я старею. Кстати, этот номер с ножом мне очень не понравился. Прошу тебя, никогда так больше не делай.

– Они могли вас убить, – возразил мальчик.

– Ерунда. Люди не так страшны, как кажутся. Они напускают на себя воинственный вид, чтобы скрыть за ним свои страхи и свою растерянность.

Они сидели в темной подворотне, рядом с мусорными баками. Неподалеку дремал, завернувшись в газеты, старый бомж. Клоун тяжело вздохнул и хотел еще что-то сказать, но вдруг осекся и прислушался.

– Что это? – быстро спросил он. – Ты слышишь?

Мальчик слышал. По переулку кто-то шел – торопливо, почти бегом. Шаги приближались.

– Мне это не нравится, – пробормотал старик. – Пригни голову и спрячься за бак.

Едва они успели спрятаться, как из-за угла вынырнул человек, одетый в дорогую кожаную куртку. Под мышкой у него белел пластиковый пакет. Мужчина шел так стремительно, что запыхался. Он был бледным как полотно. Шагая, мужчина то и дело оглядывался, словно его кто-то преследовал.