Андрей Тепляков - Пустошь

Дверь ей открыла та же женщина, которую она видела во дворе с детьми. «Она явно моложе мужа. Ей, наверное, лет тридцать». Большие карие глаза смотрели с нескрываемой неприязнью.

«Поделом мне», — подумала Анна. — «Я позволила себе пялиться на ее собственность».

— Мистер Сомберс дома? — спросила она, старясь придать своему голосу приветливые интонации. На мексиканку это не произвело никакого впечатления.

— Ники! — крикнула та, отвернувшись. — Ники! Там тебя спрашивает эта женщина.

— Иду!

Женщина кивнула и осталась стоять в дверях, не выказывая не малейшего желания пропустить в гостью в дом или, скажем, предложить холодного лимонада. Анна слышала, как внутри кричат дети. На нее нахлынуло раздражение. Она пришла сюда, чтобы заплатить им полторы тысячи баксов (несомненно, целое состояние для такой дыры, как эта), а они даже не пускают ее на порог!

«Ох, София, что мне приходится терпеть из-за тебя!»

Появился Ник. Он подошел к жене и обнял ее за плечи.

— Иди к детям, Карла. Нам нужно поговорить.

Карла молча посторонилась, пропуская мужа на улицу. Как только он вышел, она захлопнула за ним дверь.

— Не сердитесь на мою жену, — сказал Ник. — Ей не нравятся такие дела.

— Мне тоже! — заявила Анна.

— Итак, как я понимаю, вы приняли решение?

— Да. Выбора у меня нет. Я согласна на ваши условия.

— О'кей. Тогда слушайте, что вам нужно купить в дорогу…

Колесо машины попало в яму, и GMC сильно тряхнуло. Анна вскрикнула.

— Не волнуйтесь, — сказал Ник. — Этой машине все нипочем.

— Машине нипочем. Но я не машина! — возразила она.

Ник промолчал, сосредоточившись на том, что должно было называться дорогой. Анна заметила, как вздулись жилки у него на висках, когда он всматривался в темноту. Больше они не произнесли ни слова. Спустя полчаса прыжков по ухабам Ник выключил передачу и остановил машину.

— Дальше вы пойдете пешком, — сказал он. — Дороги тут около полумили на северо-восток. Вот держите, — он дал ей маленький компас. — Когда увидите огни, идите на них. Двухэтажный белый дом, он на самой окраине города — вы не ошибетесь.

— Спасибо, Ник, — неожиданно для себя сказала Анна. — Пусть не из сострадания, но вы мне помогли.

— Поймите меня правильно, леди. Вы мне симпатичны, но если бы я проявлял сострадание к каждому, кто мне симпатичен, мои дети сидели бы голодными.

— Да, наверное. И все равно, спасибо.

— Не за что. Если вдруг заблудитесь, не кружите. Ждите на месте. Когда рассветет, вы сможете сориентироваться.

Анна открыла дверь и вышла в холодную темноту ночи.

— Держите, — Ник передал ей чемодан.

Где-то сзади них вспыхнули и погасли огни. Это произошло за долю секунды, и Анна даже решила, что ей показалось. Но, посмотрев на Ника, она поняла, что это не так.

— Черт! — прошептал он. — Вонючий патруль! Давайте, леди! Вперед! Вы не знаете, кто вас сюда отвез, ясно! Не запомнили имя. Вас подобрали на дороге. Любую чушь, понятно?

— Да.

— Идите!

И снова мигнули огни — на этот раз немного ближе и левее. Анна обхватила чемодан руками и, как могла, заспешила прочь. Двигатель GMC затих. Тишину теперь нарушал только приглушенный гул моторов патруля. Судя по звуку, военные сильно забирали в сторону.

«И слава Богу!», — подумала Анна. Идти было трудно, тяжелый чемодан сильно мешал, да и полная темнота не способствовала быстрому передвижению. Она отошла не больше, чем на сто ярдов, когда из темноты, на этот раз впереди, ударил яркий свет фар. Больше инстинктивно, чем обдуманно Анна упала на землю. Шум двигателя нарастал. Военный патруль ехал как раз в ее сторону.

«Вот и попалась», — подумала она. — «И конец путешествию. А может быть, они не заметят? Может быть, проедут мимо?» В этот момент за ее спиной раздался рев двигателя и вспыхнул свет. На военной машине зажегся прожектор и зашарил на том месте, где они с Ником расстались. Анна осторожно повернула голову. Прожектор высветил GMC, который быстро разворачивался. Патруль изменил направления, взяв чуть в сторону от Анны, и ринулся за нарушителем. Анна заметила, что Ник все-таки успел развернуться, и красные огни его машины запрыгали, удаляясь. Патруль пронесся футах в десяти от нее. Машина даже не притормозила. Они гнались за Ником.

«Да он специально их отвлек!» — подумала она. — «Интересно, донкихотство входит в его гонорар?» Неожиданно ей стало стыдно. Перед глазами появилось лицо молодой мексиканки. Карлы. Теперь ее муж сядет в тюрьму. И во всем будут винить ее, как будто она могла что-то изменить. Но ведь это не так. Ничего нельзя было изменить.

Анна лежала и не смела пошевелиться. Через десять минут она заставила себя встать и, дрожа всем телом, медленно побрела на северо-восток.

ГЛАВА 2

Открыв глаза, Анна некоторое время не могла понять, где находится. Яркий свет проникал в небольшую комнату через единственное окно, и в солнечных лучах кружились частички пыли. Стены были оклеены выцветшими обоями, купленными, наверное, еще во времена гражданской войны. Анна лежала в кровати под тонким шерстяным одеялом. У изголовья стоял стул с аккуратно сложенной одеждой. «Где я…?». Ее взгляд упал на свитер, валяющийся в ногах, и она вспомнила. Все до мелочей: ночной бросок через кордоны, военный патруль, Ник.

Ник! Что с ним стало?

Анна вскочила на ноги и стала быстро одеваться.

Выйдя из комнаты, она оказалась в просторной кухне, очевидно, по совместительству, служившей и столовой. Вдоль всей противоположной стены тянулась столешница, заваленная посудой и целлофановыми пакетами. В центре за большим столом, покрытом клетчатой скатертью, сидел молодой мужчина и читал газету. На нем была цвета хаки футболка без рукавов, из штанин линялых джинсов выглядывали босые ступни. В правой руке он держал бутылку пива. Анна сразу же узнала его. Именно этот человек открыл дверь, когда она, совершенно обессилившая, добралась до обещанных Ником огней.

— Доброе утро, — сказала она.

Он поднял голову.

— Доброе утро. Хотя, скорее, уже день. Сейчас половина второго, — он поставил бутылку на стол и улыбнулся, продемонстрировав отличные зубы.

— Извините, я не знаю вашего имени.

— Вайтберд. Чарльз Вайтберд. Но вы зовите меня Чарли. Меня все так зовут.

Он протянул руку.

— Анна. Очень приятно.

Они обменялись рукопожатием.

— Хотите есть?

— Было бы неплохо!

— Садитесь.

Анна села и стала смотреть в окно. Сквозь пыльные стекла было видно часть двора: несколько сгорбленных деревьев и старый пикап неопределенного цвета, припаркованный рядом с колодцем. Дальше начиналась выжженная солнцем равнина, рассеченная желтой колеей автомобильных колес.