Татьяна Корсакова - Печать василиска

Аля с удовольствием полюбовалась бы всей этой красотой, если бы не мучивший ее вопрос. В своем последнем письме дед пообещал, что в Полозовых Озерах ее непременно встретят, но в пределах видимости не было ни одной машины. Может, встречающий опаздывает? Это ж в городе время на вес золота, а тут, у истоков, все совсем по-другому.

Аля собралась было присесть здесь же, на завалинке, когда позади что-то громыхнуло и заревело – рейсовый автобус тронулся в обратный путь. Все, теперь мосты точно сожжены, больше на сегодня в райцентр рейсов не будет, Аля специально уточняла на автовокзале, и если за ней так никто и не приедет, то придется как-то выживать до следующего вечера.

Ну и пусть! Ей не привыкать выживать в условиях, близких к экстремальным. Не это страшно. Страшно, что, если единственная ниточка, дававшая ей надежду на будущее, вдруг сейчас оборвется, на собственной непутевой жизни можно ставить крест, потому что бежать ей больше некуда, да и сил больше никаких нет бегать.

– Доброго здоровьечка! – кто-то бесцеремонно дернул Алю за рукав. – Это ж вы Алевтина?

Встречающий! Ну слава богу! Аля обернулась, да так и застыла с открытым ртом. Встречающий, если, конечно, это он, оказался персонажем до крайности колоритным. Высокий, худой, нескладный, с лицом, по которому определить возраст не представлялось никакой возможности, он смотрел на Алю ясными васильковыми глазами и безмятежно улыбался. Так улыбаться могут только дети и... душевнобольные. Догадку о психическом нездоровье незнакомца подтверждала и его более чем странная экипировка: галифе с красными лампасами, криво подпоясанная армейским ремнем ветхая гимнастерка и лихо сдвинутая на макушку фуражка. В руках он держал тоже что-то милитаристское: не то патронташ, не то планшетную сумку, Аля в таких вещах была несведуща, поэтому с ходу определить сущность данного предмета затруднялась.

– Я говорю, здрасти вам! – мужчинка улыбнулся и взял под козырек. – Я говорю, вы Алевтина? – Он подался вперед, внимательно всмотрелся в Алино лицо.

– Я, – она на всякий случай отступила на шаг. Мало ли что у этого ненормального окажется в торбе.

– Очень приятно! А я товарищ Федор! – мужчинка протянул ей руку.

Ладонь была мозолистой и не слишком чистой, поэтому пожала ее Аля с опаской и едва удержалась от того, чтобы вытереть руку о джинсы.

– Федор?

– Не Федор, а товарищ Федор, – мягко поправил ее собеседник и полез в свой патронташ. – Вот тут у меня и документик имеется. Полюбопытствуйте!

Документиком оказалась узкая книжица с тисненной золотом надписью «Удостоверение», на развороте которой была наклеена распечатанная на принтере фотография штурмбаннфюрера Штирлица и неловким детским почерком выведено: «Таварищ Федор. Дварецкий из Полозовых ворот». Значит, вот какой у деда помощник – таварищ Федор, дварецкий... Аля вздохнула, вернула документик владельцу и спросила с надеждой:

– А Игнат Петрович случайно не приехал?

– Не, – товарищ Федор покачал головой, – хозяин из поместья выезжать не любит. По надобностям в деревню меня или Марью Карповну посылает. Вот и сейчас велел вас встретить. Поехали, что ли?

– На чем? – Алевтина отступила еще на шаг. Еще не хватало, чтобы этот полоумный сел за руль.

– Так на Звездочке! – товарищ Федор мотнул головой в сторону припаркованной у магазина брички. – Я всюду на Звездочке ездию. Она очень умная, все-все понимает.

Не успела Аля опомниться, как он сунул пальцы в рот и округу огласил залихватский разбойничий свист.

– Федька, вот скаженный! – давешняя бабулька снова перекрестилась и погрозила Алиному провожатому кулаком: – Ты что хулиганишь?! Гляди, курей мне всех распугал, ирод!

Товарищ Федор на бабулькину гневную отповедь никак не отреагировал. Наверное, потому, что все его внимание было занято умной и все понимающей лошадкой Звездочкой, которая притрусила к нему резвой рысью и сейчас ласково терлась башкой о патронташ.

– Сладости любит до зарезу, – товарищ Федор потрепал лошадку за ухом, а потом с надеждой посмотрел на Алю: – У вас сладостей нету?

– Только мятные леденцы, – сказала она растерянно. – Пойдет?

Товарищ Федор кивнул так энергично, что фуражка едва не слетела на землю:

– Давайте леденцы! Конфеты Звездочка особенно уважает.

Конфет набралось аж четыре штуки. Аля сняла с них обертки, выложила на ладонь и с опаской протянула лошадке. Та покосилась на нее черным с поволокой глазом, а потом бархатными, чуть влажным губами деликатно смахнула с ладони угощение.

– Все, теперь она ваша навеки, – радостно сообщил товарищ Федор. – Теперь вы на ней тоже можете ездить, где захотите.

– Так, может, давай уже поедем? – предложила Аля, косясь на дореволюционную бричку.

– Так поедем! Конечно, поедем! – товарищ Федор чмокнул Звездочку в лоб, проворно вскарабкался на козлы, протянул Але руку: – Давайте, хозяйка, залазьте!

Хозяйка... Какая ж она хозяйка? Она так, не пойми кто: не то хозяйская гостья, не то хозяйская родственница. Слишком уж все неожиданно и запутанно.

Аля забралась в бричку, пристроила сумку под обтянутой зеленым сукном лавкой, обеими руками вцепилась в борта повозки. Еще ни разу в жизни ей не доводилось ездить на таком экзотическом виде транспорта. Может, зря она скормила все леденцы Звездочке? Вдруг, не ровен час, укачает.

Опасения ее оказались напрасными. Ехать в бричке было комфортно и даже приятно, намного приятнее, чем в воняющем махоркой и бензином рейсовом автобусе. И даже мерное бубнение товарища Федора совсем не раздражало. Аля присмотрелась повнимательнее и вдруг поняла, что товарищ Федор еще совсем молодой, может, даже моложе ее. Просто из-за нечесанности да неухоженности кажется гораздо старше своих лет. А может, и болезнь как-то сказывается.

Бричка тихо-мирно катилась по проселку, а Аля, успевшая рассмотреть спутника в малейших деталях, переключилась на окружающий ландшафт. Пейзаж разнообразием не поражал, но выглядел весьма мило: заливной луг с одной стороны и редкий березовый лесок с другой. Сначала лес был просто лесом, но чем дальше они отъезжали от Полозовых озер, тем больше и больше местность оправдывала свое название. Все чаще и чаще между деревьями поблескивала вода, а зелень, и без того буйная, сделалась еще пышнее.

Аля свесилась с брички, сорвала сочную травинку и спросила:

– Это что, болото или озеро?

Товарищ Федор посмотрел в ту сторону, куда она указывала, и, пожав плечами, сказал:

– Так и то, и другое. Тут же места такие... мокрые, кругом вода. Есть озера, есть болота, а есть даже топи. Тут чужих знаете сколько попропадало? Только на моей памяти человек тридцать. Как ушли на озера, так и сгинули.