Королева Катастроф (ЛП) - Лэндри Джесс
— Угу. — Хейзел подняла бровь. — И?
— Где Джерри? — Чет продолжал, обращаясь ни к кому и ко всем сразу. — Я звал его минут двадцать назад. Кто-нибудь, найдите Джерри! Эй, а ты... — обратился он к уборщику, которая не обращал на него внимания, — выходи из кадра. Нам нужно перекрыть сцену.
Уборщик перестал танцевать. Вместо этого он стоял спиной к группе, не двигаясь, горячая розовая кровь доходила ему до колен.
— Эй, приятель, — снова позвал Чет. Никакого ответа.
Разъяренный, Чет вскочил с кресла и пробился на сцену, пробираясь через фальшивую бойню и обходя горки камней.
— Приятель, ты меня слышишь? — Чет ткнул пальцем в плечо мужчины, из которого до пояса текла горячая розовая кровь. — Ты что больной?!
Уборщик не сдвинулся с места.
— Эй, сейчас...
Затем Чет закричал во все горло.
— Что за... — начала Тиффани.
...срань, — закончила Хейзел.
Уборщик повернулся, и фальшивая кровь заструилась по его одежде. Желтый плеер на его руке сросся с кожей, и весь аппарат превратился в смесь плоти, шестеренок и кассетной ленты. Его наушники с оранжевой пеной возле уха были поглощены кожей, так что виднелся только оранжевый оттенок, а металлическая полоска сверху утонула в черепе. И его кожа. Она выглядела так, словно расплавилась, мясо и мышцы пульсировали и окрасились в горячий розовый цвет.
Рука поклонника "Walkman" (марка аудиоплеера) вцепилась в Чета, одним махом оторвав ему руку
Затем, когда кричащее, бьющееся в судорогах тело Чета опустилось на пол, когда горячая розовая кровь заструилась вверх в разинутый рот Чета, актеры и съемочная группа дружно повернулись друг к другу, как будто им нужно было заглянуть в чьи-то глаза, чтобы подтвердить происходящее перед ними безумие.
Только когда море фальшивых трупов начало подниматься, все побежали в разные стороны, дико крича и размахивая руками.
****
Тиффани закричала, когда Хейзел захлопнула за ней дверь своего трейлера.
— Это невозможно. Это невозможно! Разве это возможно?
Хейзел задернула жалюзи и прижалась спиной к двери, ее большая грудь вздымалась, а крики снаружи становились все громче.
— Ты же тоже это видела? Это не просто моя дурь выветрилась?
— Что за хреновина? — завопила Тиффани, дергая себя за спутанные каштановые волосы.
— Это была его рука... — начала Хейзел. — Его лицо, оно выглядело так, будто расплавилось.
Тиффани глотнула воздуха.
— И он был весь в этой розовой жиже.
Хейзел и Тиффани повернулись друг к другу. Их глаза встретились и на мгновение задержались, словно между ними вспыхнула молния. Они понимали друг другу без слов.
— Куда ты дела мой корсет? — спросила Хейзел, широко раскрыв глаза. — Я положила его в ванную после того, как тот парень ушел.
Они обе повернули головы в сторону двери в ванную.
Медленно Хейзел и Тиффани двинулись вперед, держась низко и подальше от окон, но при этом быстро осматривая помещение.
Тиффани взяла щипцы для завивки. Хейзел сняла туфли и обхватила их каблуком вперед.
— Этого не может быть, верно? — спросила Тиффани, пока они крались к двери. — Как искусственная кровь может оживить все, к чему прикасается?
— Откуда мне знать? Я не ученый, — прошептала Хейзел, когда они остановились перед дверью, держа импровизированное оружие наготове.
— Это был риторический вопрос, — прошептала Тиффани в ответ.
Хейзел прижала Тиффани к себе, протягивая дрожащую руку и поворачивая дверную ручку.
Корсет, все еще окрашенный в розовый цвет, лежал на раковине в ванной. Он не сдвинулся с места. Женщины опустили оружие, с их губ сорвался легкий смешок, перешедший в хохот, который перешел в настоящий припадок истерического смеха.
— Ты можешь в это поверить. — Тиффани сказала сквозь слезы, — Мы действительно думали, что твой распутный костюм живой? Ха-ха, ха-ха.
— Я знаю! — Хейзел фыркнула в ответ. — Сума сойти. Мне срочно нужно сменить дилера! Эта дурь убьет меня!
И в этот момент корсет вздрогнул, как будто его только что разбудили после долгого сна. Он медленно поднялся в воздух, завис, и черные шнурки спереди превратились в садистскую боковую улыбку с острыми зубами, готовыми вот-вот сомкнуться.
И смех утих.
— Да блин, ты, наверное, шутишь!? — сказала Хейзел.
Без предупреждения кровожадный кусок одежды обрушился на них. Обе женщины мгновенно пригнулись, прижавшись к полу.
Корсет порхал под потолком, как мотылек в поисках пламени. Он снова закружился вокруг, открывая кружевную пасть для новой атаки, и курс его был направлен на Тиффани.
— Под стол! — закричала Хейзел, но было уже слишком поздно. Верхушка взвилась вверх, вонзая клыки в плечи Тиффани и обхватывая ее лицо, пока не поглотила его полностью. Тиффани вскрикнула, уронила щипцы для завивки волос и попыталась освободиться.
Не успела Хейзел опомниться, как туфли оказались у нее в руках. Она бросилась к одежде и быстро, но осторожно, с помощью острого каблука, отогнала бешеный корсет от лица Тиффани.
Наконец она его стянула, прижав его к полу. Она опускала каблук везде и всюду, разрывая шелковистую ткань до тех пор, пока та не превратилась в клочья. Розовая жижа полилась сверху, разбрызгиваясь в стороны, когда Хейзел уворачивалась от нее. В течение минуты корсет бился в конвульсиях, но потом все резко остановилось.
Тиффани вытерла кровь с глаз и потянула за косточки, которые корсет пытался засунуть ей под кожу, ее спутанные каштановые волосы стали рыжими и взлохмаченными.
Хейзел подползла к Тиффани, держа в руках детские салфетки.
— Влажные салфетки? — спросила она с улыбкой.
****
Снаружи мир изменился. Огонь охватил все вокруг. Повсюду сновали бутафорские существа, из их пор сочилась розовая слизь. Все, что соприкасалось с кровью, живое или нет, теперь бродило по студии.
Хейзел и Тиффани надели леггинсы и футболки — единственные не обтягивающие предметы одежды в трейлере Хейзел — и, пригнувшись, пробрались через задний двор, держась в тени каждого здания и стараясь сохранять как можно больше тишины, что было гораздо проще для Хейзел в ее кроссовках Nike Air Max.
— Долго еще? — спросила Хейзел.
— Мы почти на месте, — сказала Тиффани.
— И какая у тебя машина? Скажите, что в ней есть кондиционер.
— Серьезно? Это действительно тебя сейчас волнует?
— Жарко, Тиффани. Все горит.
Тиффани вздохнула, когда они остановились возле открытой столовой: столы для пикника были перевернуты, на каждом сантиметре виднелись следы крови и кишок, розовых и красных.
Чуть дальше находилась парковка.
А на парковке — стоял розовый "Dodge Omni" 86-го года (без кондиционера).
Увидев, что путь свободен, обе женщины вышли из тени. Тиффани ускорила шаг, пробираясь через обломки. Хейзел шла позади, случайно задев радиоприемник.
Он упал на бок и зажужжал.
— Это радио K.X.Y.Z (Коммерческая радиостанция в Хьюстоне, штат Техас), лучшие хиты сегодняшнего дня. — раздалось из динамика.
Женщины замерли на месте.
— А сейчас пришло время для специального номера и самого лучшего мюзикла.
— Выключи! — пискнула Тиффани. — Быстрее!
— Так что прибавьте громкость! — говорил ведущий.
— Не паникуй, я сама, — сказала Хейзел, хватаясь за радио и внимательно его рассматривая.
— Хейзел... — начала Тиффани.
— И приготовьтесь двигать телом! — разносилось из приемника.
— Я сказала, что разберусь... здесь должна быть кнопочка громкости...
— Хейзел!
Радиоприемник выскользнул из рук Хейзел, когда на всех басах зазвучала песня "(I've Had) The Time of My Life" (песня, исполненная Биллом Медли и Дженнифер Уорнс в качестве финальной песни к фильму «Грязные танцы»).
Хейзел подняла голову и проследила за движением пальца Тиффани, указывающего на темное поле за своей спиной. В ночи она едва могла различить, что движется к ним.
Но оно выглядело большим. И голодным.
