Будет больно - Agvid Barr
Волнение моё было не только по этому поводу, а была у меня тайна, о которой знала только Даша, с которой я делила один телефон на двоих.
Тайна моя была простая, девичья, о которой грезят все девчонки моего возраста.
Уже на вокзале я развернула карту с заранее на нём отмеченным маршрутом, на случай, если он, тот самый, не придёт.
Поправляя большие круглые очки на курносом носу и держа крепче свою маленькую сумочку, я пошла в своё счастливое будущее. Как глупо очень глупо казалось мне тогда.
Меня встретили, крепко обняли и нежно поцеловали в щёчку. От его действий у меня в животе с утроенной скоростью запорхали бабочки, и закружилась голова. Паша, так его звали. Он взял меня за ладошку и повёл к машине, попутно показывая город и проводя экскурсию.
Я была ботаником и заучкой, с совсем уж обычной внешностью. А когда волновалась, то совсем заикаться начинала. Такая никому понравится не могла, но все же Паша, мой Пашенька распознал во мне чистую душу, а не этот никому ненужный фантик.
Я верила в прекрасных принцев, юных дев и рыцарей. Я верила в чистые души, искрение слова и добрые дела. На деле все оказалось всё куда страшней! Почему нам не рассказывали это в детском доме? Почему мальчишки обходили стороной и говорили не лезь, не надо тебе это, маленькая еще, вредно тебе это или подрастешь поймешь. Почему они поступали так? Ведь сами они того не понимали как положили начало в мое завершении на этом жизненном пути. А ведь если они рассказали, объяснили может и повернулось бы все по другому и я была бы осмотрительнее. Что теперь уже думать об этом когда все произошло.
Он подарил мне букет моих любимых ромашек.
— Они такие же прекрасные и невинные, как ты, — сделал мне комплимент мой возлюбленный.
От смущения получилось тихо ответить: «Спасибо» и протянуть руку для окончательного знакомства. Как же я была удивлена, когда он её не пожал, а поцеловал. Это ещё больше ослепило меня и заставило на все вопросы отвечать согласием. От этих действий в моей душе расцветали и цвели буйным цветом цветы моей влюбленности к нему.
Университет мне очень понравился, я была в полнейшем восторге настолько, что окончательно было решено в него поступать. Моя тайная любовь по переписке угостила меня мороженным и пригласила к себе домой попить чайку и заодно познакомить с его бабушкой.
Тогда я была ослеплена своим счастьем, что не замечала, как я близка от самой большой ошибки в своей недолгой жизни.
Как описывалось бы в книгах: моё сердце затрепетало словно бабочка, а щёки заалели как маков цвет. Примерно так и было в моей голове, только добавить туда стоило кисель вместо мозгов.
Молодой мужчина обильно осыпал меня комплиментами, что я и не заметила, как стою у него в загородном доме по середине комнаты и собираюсь с мыслями.
— Я буду чай.
— Здорово, я тоже люблю чаи всякие заваривать. Ты ведь не против, что ко мне друзья придут сейчас, — заваривая пакетики чая, спросил молодой человек
— Гости?! Но ты ведь обещал с бабушкой познакомить, да и обратно потом отвести!
Раздался стук в дверь.
— Не волнуйся, они ненадолго. — поцеловал в лоб и открыл моим бедующем палачам дверь.
«Зачем же ты, Машка, пошла в этот Универ? Лучше бы ты в ПТУ с остальными пошла, целее была бы.»
Корила я себя, терпя похотливые взгляды парней, и их мерзкие намёки. Сжимая веки до боли и не могла поверить в происходящее.
Телефон остался в сумочке, сумочка в машине, а в доме, молодые мужчины вокруг меня.
Было страшно, нет, не так, было дико страшно за свою жизнь и безопасность. А ещё стыдно, но это не долго длилось, на смену горькому стыду за свой обнажённый вид пришла боль. Яростная в своей атаке боль! Она длилаось и длилась, мне казалась она была со мной всю мою бесконечность.
Яростно вбиваясь в меня, она наслаждалась вкусом моей крови. Она играла со мной, изредка давая насладиться игрой своей подруге под именем первобытный ужас. Боль играясь с моим обречённым телом, отпуская и снова ловя, она упивалась игрой, сводящей их с ума.
Им казалась этого мало, и боль немного отступая, вернулась с новой, более зверской силой. Удовлетворяя своё дикое желание в человеческой плоти, она резала и жгла, оставляя всё больше следов бесчеловечности.
Я срывала голос и раздирала горло криком, меня не слышали. Меня никто не слышал! Я просила, я умоляла и одновременно желала проснутся и выйти из этого кошмара.
— Снится, это просто снится, — мысленно кричала я себе. — Такого просто не может быть!
Я билась, я кусалась, я царапалась, я орала в желании выжить.
Боль игралась, боль упивалась, боль смеялась и не желала уступать свою игру никому. Но все же пришлось покорно передать управление более старшей и мудрой сестре.
Одно спокойствие и умиротворение, тишина и чистое светлое небо. Выкинуло меня из неё насильно, вернули в ад всё те же выродки, заставляя проживать новые те мгновение дикой боли. Я плыла в чистом, ничём незамутнённом забвении, ни ощущая ничего и никого. Я кричала и извивалась, царапалась и кусалась.
Минуты ощущались как часы, а часы как вечность. На смену боли пришла она, окутала своими ласковыми и нежными объятиями и забрала с собой. Смерть пришла с перерезанным горлом.
Всё закончилось внезапно, как и моя жизнь. Хотя нет, моя жизнь закончилась там на автовокзале а может в решении ответить на то смс его, того человека в кого искренне влюбилась своей девичей влюбленностью.
Стою я в простом летнем платьишке, в котором и приехала в этот город. Вокруг всё белым бело, снег, сияет на солнце. Я ощущаю свободу и умиротворение, мне легко и свободно. Хочется бегать и кричать, но уже не от боли, а от распирающего чувства счастья.
Я побежала, ловя снежинки языком, жмурясь на солнце и расплетая косы. С разгона прыгнула на снег и махаю руками и ногами, образовывая снежного ангела. Я смеялась по-детски искренне, мне не было холодно, я люблю снег. Он невинен своей чистотой и прекрасен в свете солнца. Я встаю посмотреть на своего сделанного ангела, но на его месте растекается тёмно алое пятно крови.
Картинка меняется, я уже стою в лесу, темном, холодном лесу. Смотрю как эти ублюдки в ночи
