Девочка-призрак - Элли Малиненко
– Эбигейл, – произнесла Зи мягко. – Я бы хотела остаться дома. Занятия отменили, а я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе. Тем более ты приготовила мне обед. – Зи показала на коричневый бумажный пакет на столе. – У меня полно книжек. Буду сидеть дома и запрусь, когда ты уйдёшь. В последнее время я вела себя хорошо, – Зи вдруг подумала, что с этим можно поспорить, но продолжила: – И думаю, что заслуживаю возможность себя проявить. – Зи стояла, убрав руки за спину и раскачиваясь на носках, словно хотела казаться выше, чтобы подчеркнуть свою самостоятельность. Однако Эбби не обратила внимания на её старания – она продолжала метаться по дому в поисках ключей.
– Они лежали на этом самом месте, – пробормотала она. Эбби взглянула на настенные часы. – Я опаздываю. Снова!
Зи знала, что больше всего на свете Эбби ненавидит опаздывать, поэтому медленно считала про себя. Было необычайно важно подгадать с моментом. Когда Зи дошла до двадцати и услышала, как Эбби, простонав, переворачивает диванную подушку, она поняла: час пробил.
– Эбби, – произнесла Зи как можно более невинным голоском. Сестра не обратила на неё внимания, продолжая перерывать гостиную в поиске ключей. – Эбби?
– Они были здесь. Пять минут назад. Это просто смешно!
– Эбби?
– ЧТО? – выпалила Эбби. Она устала, опаздывала и явно была не в духе. Что, само собой, делало её идеальной мишенью для манипуляции.
– Я нашла ключи, – сказала Зи, протягивая их на ладони. Она прикинула, стоит ли изобразить застенчивую улыбку, но решила не переигрывать.
– Ты… – Плечи Эбби опустились: гнев покинул её. – Спасибо, Зи, – Зи посмотрела в пол, изо всех сил стараясь казаться миленькой. Сестра вздохнула. – Обещаешь сидеть дома?
Зи оживилась.
– Обещаю.
– Когда я позвоню, ответишь?
– Если не буду в ванной, то конечно.
– Не включай плиту, – наказывала Эбигейл, направляясь к двери. Зи шла за ней, кивая. Её до костей пробирали мурашки восторга: впереди целый день свободы! – Не открывай чужим.
– Само собой. Хотя шанс умереть от рук знакомого тебе человека гораздо выше.
– Не вздумай никому открывать, не то я сама тебя прикончу!
– Вот и я о том же.
Дойдя до двери, Эбби повернулась и посмотрела на Зи. В её глазах читались сомнения. Зи вытянулась по струнке. Если бы она могла материализовать деловой портфель и костюм, то непременно бы это сделала.
– Надеюсь, ты не заставишь меня пожалеть об этом решении.
– Ни за что, – сказала Зи, сгребая сестру в охапку. Она готова была поспорить, что перегнула палку. Однако Эбби расслабилась в её объятиях, и Зи поняла: дело в шляпе.
– Люблю тебя, – сказала Эбби, целуя её в макушку.
– А я тебя сильнее.
Эбби улыбнулась. Так всегда говорил папа. Удивительно, но Эбби до сих пор не сообразила: эти слова слетают с губ Зи, только чтобы вить из сестры верёвки.
– Закройся, – сказала Эбби, выходя за порог.
– Хорошо! Увидимся за ужином.
Когда дверь захлопнулась, Зи встала на цыпочки и посмотрела в глазок. Сестра спустилась с крыльца, преодолела реку засохшей грязи и села в машину. Понадобилось три попытки, но наконец развалюха завелась. Эбби сдала назад по подъездной дорожке и свернула на Хикори Лейн. Как только она отъехала от дома на приличное расстояние, Зи взбежала по лестнице, надела джинсы, любимую футболку и толстовку с капюшоном, после чего сунула ноги в сапоги. Она закинула приготовленный сестрой обед в рюкзак и быстрее, чем ты скажешь «бу», очутилась за порогом – на пути к дому Элайджи.
2
ЭЛАЙДЖА УОТСОН ТЁРНЕР (НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ЭЛИ) был лучшим и единственным другом Зи. Элайджа переехал в Переправу Нобса, когда они учились во втором классе, и с тех пор ребята стали неразлейвода. У них образовался симбиоз: каждый давал другому необходимое. Зи нужен был слушатель для её нескончаемых историй. Элайдже нужны были эти истории, пускай он порой и закрывал уши руками, когда Зи рассказывала их ему.
К тому моменту, когда Зи дошла до дома Элайджи на углу улицы, сапоги покрылись коркой грязи. Строение почти не отличалось от её собственного жилища, за исключением одной нижней ступеньки. Когда они были помладше, это открытие заставило Зи в буквальном смысле оступиться.
– Элайджа, – позвала Зи, барабаня в дверь. – Ты дома?
Дверь открылась, и в проёме показался Элайджа – опухший, с сонными глазами. Его кудрявые волосы пружинками топорщились вокруг головы. Он зевнул.
– Что ты здесь делаешь, Зи?
– В каком смысле? Занятия отменили! Идём.
– Я всю ночь почти не спал из-за грозы.
– И я! Правда, здорово? Словно в ужастике! Ну, скорее надевай сапоги. Пойдём на кладбище.
– На кладбище? Зачем?
Зи наклонилась так, чтобы нос прижался к сетке на двери, и с улыбкой произнесла:
– Грозой наверняка повытаскивало половину гробов из земли. Вперёд! – Она потопала вниз по ступеням, не дожидаясь ответа.
– Не знаю, – сказал Элайджа. – Звучит…
– Звучит восхитительно, – бросила Зи через плечо. – Ну же, целый день в нашем распоряжении!
Элайджа прикусил губу, и Зи одарила его самой уверенной из своих улыбок. Она знала, что он уступит. Так случалось всякий раз.
– Эм… ладно, погоди, – сказал друг, исчезая внутри дома. Несколько мгновений спустя Зи услышала глубокий баритон отца Элайджи. Она вздохнула. Сколько раз ему объяснять, что прощения просить всегда легче, чем разрешения? Когда Элайджа всё-таки вернулся, у него был такой же взволнованный вид, как обычно после разговора с отцом. Однако он надел плащ. Они молчали, пока мальчик спускался за ней с крыльца.
– Ты в порядке? – спросила Зи, когда они свернули с его улицы.
– Угу.
Зи был знаком этот тон. Тему лучше не развивать. Отношения Элайджи с отцом всегда были напряжёнными. Во многом из-за того, что слегка полноватый Элайджа ненавидел спорт, а его отец раньше играл в футбол и продолжал поддерживать форму. Зи полагала, что масла в огонь подливает его дружба с ней. Папа Элайджи не был от неё в восторге в основном потому, что Зи обладала талантом регулярно оказываться в кабинете директора. Однако сейчас не имело смысла обсуждать ни то, ни другое, так что, пока они хлюпали по грязи к кладбищу, Зи рассказывала
