Вечная молодость - Сергей Валерьевич Мельников
Кровь больше не текла, она еле капала, глаза остекленели. Кажется, она больше не живая девушка, чью кровь так любит мой новый питомец. Осталось дождаться благодарного Гадеса. Я за волосы оттащил её от края и погасил фонарь. Владыке подземного царства вряд ли понравится электрический свет. Полная луна светила достаточно.
Время шло, ничего не происходило. Отцу я верил абсолютно, и начал искать проблему в себе. Может, день выбрал неправильно, а может девушка не та. Может, надо попробовать с девственницей. Я задумался, куда спрятать труп моей неудачной попытки и не сразу заметил, как по воде пошла рябь. Под толщей воды возникло светлое пятно, оно приближалось к поверхности, но волосы, облепившие его, мешали разглядеть лик подземного владыки. Я почтительно опустился на колени и склонил голову, ожидая, а нож бросил за спину.
Сначала появилась рука: крепкая, бледная, с отросшими загнувшимися ногтями. Рука вцепилась в противоположный край колодца. Одним прыжком подземный бог вылетел из воды, окатив меня потоком брызг. Он опустился на камень и обернулся. Лица за спутанными мокрыми прядями не было видно.
– Как я надеялся, что ты поверишь в эту дурацкую легенду, – сказал он, откидывая волосы. Я увидел нос с горбинкой, хитрые чёрные глаза, рот с презрительно опущенным вниз уголком.
– Отец… – прошептал я и потерял голос.
Он перемахнул через колодец и сбил меня с ног.
– Пять лет я ждал, пока ты, тупой осёл, притащишь сюда какую-нибудь шлюху.
Он навалился сверху и вцепился рукой мне в горло, но я был так потрясён, что и не думал вырываться.
– Зачем? – с трудом выдавил я.
Он закатил глаза:
– Затем, что я такой же осёл, как и ты, и поверил своему отцу, только тянул ещё дольше. Ты детьми не успел обзавестись?
Я замотал головой.
– Ну и славно, – сказал он. – Значит на тебе всё кончится.
Он легко поднял меня в воздух и бросил в колодец. Я барахтался, пытаясь выбраться, но вода сгустилась, превратилась в сотни холодных пальцев. Они впились в мою кожу, и как я не бился, выбраться не мог.
Отец посмотрел на меня сверху вниз и с досадой сказал:
– Не мог подкачаться? Как я твои тряпки сейчас натяну?
Он прыгал по пещере, натягивая мои слишком узкие джинсы, а я боролся с ожившей водой.
– Пап, помоги! —крикнул я захлёбываясь.
Он присел на краю и ткнул пальцами в расстёгнутый пояс
– Прикинь? Не застёгиваются. Как я в них пойду? Чего ты дрыщ такой?
Меня утянуло вниз, я задёргался, вырываясь из цепких рук, снова вынырнул.
– Пап! Я же твой сын! – крикнул я с угасающей надеждой.
– А я же свой я, – передразнил меня отец. – Кто из нас мне дороже? Ты, сынок, чего хотел? Вечной жизни? Твоя мечта сбылась. У тебя впереди вечность.
Отец натянул куртку, она с трудом налезла на его широкие плечи, запихал вещи в рюкзак, вытащил из кармашка ключи от машины. Его взгляд упал на окровавленное тело. Он легко поднял его на руки и бросил в колодец.
– Это тебе, чтобы не было так одиноко.
Он ушёл, ни разу не оглянувшись. Пиликнула моя сигналка, затих вдали шум мотора, и наступила абсолютная тишина.
Тело бывшей подружки ушло в глубину, но я ещё сопротивлялся. Всё, что я мог —это высунуть голову. Выбраться из колодца не давала вода, она держала крепче сотен рук. Я долго бился, потом устал. Висел в этой чёртовой дыре и смотрел, как уходит луна, как начинается рассвет.
В пещере пусто и тихо. По ночам покрикивает совка, днём свистят цикады. Я слежу за тем, как ночь сменяет день, день сжирает ночь, и больше ничего не происходит.
Я решил утонуть, падал вниз бесконечно долго, и мне казалось, что прошло много часов, а дна всё не было. Я дышал водой, как воздухом, кругом была сплошная чернота и неровные стены каменного колодца. Когда мне надоело, я поплыл вверх, и через три взмаха руками вынырнул на поверхность.
Кругом обман. Мне скучно и голодно, и я не знаю, какое из этих чувств сильнее. Я уже хочу умереть, но не могу. Мечта сбылась: я бессмертен и молод, а радости нет.
Крошечный кусочек моей вечности прошёл, когда я услышал голоса. Кто-то решил переночевать в древнем пещерном городе. Вряд ли этот кто-то пришёл сюда перерезать глотку своей подружке, но хоть какое-то развлечение. Что будет, если я утащу его в колодец? Утонет ли он тут, или останется со мной. Умрёт или будет умирать и воскресать, и я буду держать его где-нибудь на дне и доставать, когда будет скучно. А если это будет девушка? Мне так тоскливо, что я готов даже снизить для неё планку. Надолго её всё равно не хватит. Да хоть кто-нибудь. Я самодостаточный, но оставаться навечно наедине с самим собой – это слишком. Или, может, нашептать ночью, в темноте рецепт вечной молодости? Пусть западёт в голову, пусть разъедает изнутри, пока не пропадут последние препятствия. И тогда, напившись крови умирающей девчонки, цепкие руки ослабнут, и в колодце появится новый жилец. Вечный, молодой.
У меня появилась надежда, и призрачные пальцы, вцепившиеся в меня, возбуждённо зашевелились. Я без всплеска ушёл под воду. Что-то странное случилось с моими губами. Мне пришлось тронуть рот рукой, чтобы понять: кажется, я всё-таки умею улыбаться.
