Зеленые глаза - Антон Николаевич Волохов
Я не пошёл домой, а решил проводить к врачу Димана. Он оставил мне черепашью коробку на скамейке и заботливо предупредил:
– Если что – кричи, я буду рядом.
Через полчаса он вышел с пиратской повязкой на глазу, и мы пошли домой. Так и подружились. Мне нравилось проводить время с Диманом. Он был прост как две копейки и надёжен как швейцарский франк. Тогда я понял главный принцип дружбы – доверие. Если вы не можете озвучить все свои сакральные мысли собеседнику, значит другом он, точно не является. Запомните одно простое правило, дабы не было в вашей жизни никаких сомнений. Находясь с человеком-другом в непосредственном контакте, тумблер в вашей голове с подписью: «фильтрация мыслей перед подачей на язык» – должен быть всегда отключён. Иначе это не друг, а фуфло. Бракуйте и ищите другого, со знаком качества.
– Диман, ты кем станешь, когда вырастешь? – спросил я его однажды.
Диман шмыгнул носопыркой и пожал плечами. Он завёл себе ежа по имени Фома, посадил того в коробку, напихав в неё зелёной травы, и пытался напоить его молоком.
– Может дрессировщиком? – ответил Диман, – В цирке буду выступать.
– Там животные в клетках и тащить домой их нельзя.
– Да ну?! – искренне удивился Диман, – Тогда не знаю…
Диман никогда не был в цирке. Он вообще из дому выходил крайне редко. Жил Диман с отцом, который беспробудно пил, хотя и работал на стройке с утра до ночи. Книжки Диман не читал, кроме тех, что дают в школе. Телевизор не смотрел. В кино не ходил. Компьютера у него не было. Он был Робинзоном бетонных джунглей, его не смогли испортить цифровые технологии и ему не промыли мозг вычурные американские супергерои современных боевиков, в обтягивающих костюмах. Он по-честному любил животных. По-честному удивлялся очевидным фактам. И по-честному бил в глаз каждому, кто над ним смеялся. Диман был честный человек. Хорошо жить с лёгкой головой, что ни день, то открытие!
– Ну, а что тебе нравится кроме животных? – продолжал я пытку, с удобством развалившись на кресле Димана с промятой подушкой.
– Я кушать люблю.
Пожалуй, даже слишком честным. Иногда мне казалось, что он так шутил над собой. Но бросая на него беглый взгляд, я понимал – нет, не шутит.
– Может поваром? – предложил я, – Повара все пухленькие. Ты как раз подходишь.
А ещё он никогда не обижался.
– Не, не хочу. Кушать люблю, готовить нет, – отрезал Диман, – Да и не умею. Только коктейль умею делать. Молочный с мороженным. Мне мама делала и научила.
Диман коснулся тяжёлой темы. Мама у него погибла, когда они всей семьёй ехали к морю на своей машине. За рулём был отец. Он принял неправильное решение и, выехав на встречную полосу, попал под грузовик. Удар пришёлся на правую сторону, как раз туда, где сидела мама Димана. Отец и сам Диман, который сидел сзади за мамой, выжили. Отец ушёл в запой, считая себя виновным в этой трагедии. Якобы он смалодушничал и подставил под удар свою жену. Нужно было брать левее и погибать самому. Диман мало что понимал в домыслах отца, считая его слабаком, недотёпой и пьяницей.
– Раз ты любишь коктейли, может тебе барменом стать? – спросил я и увидел, как в дверях нашей комнаты неожиданно нарисовался пьяный отец Димана.
– А кто такой бармен? – спросил меня Диман, не заметив его появления.
Отец взял слово:
– Бармены Дима, святые люди. Ик…Ой-еее. Они как священники, даже лучше. Мдааа.… Вот приходишь к нему на исповедь, значит, только не в храм, а в бар. Ага! Расскажешь ему обо всех своих грехах, вываливая тяжкий груз со своей бренной позабытой души на дубовую резную барную стойку… Ну, а он тебя выслушает и лекарство наливает… Хорошо так, тепло становится… И жизнь налаживается!
– Опять нажрался? – сухо сказал Диман, – пойдём Тима на улицу. Я Фоме щавеля нарву.
Я был под впечатлением от слов его папы, но Диман шёл с непроницаемым лицом, а потом спросил меня:
– А барменов любят?
– Любят, конечно, – ответил я.
– Тогда я стану барменом, – решил Диман, – А ты кем будешь?
– Лётчиком.
– Ух ты… Лётчиком! А меня покатаешь? Хотя нет, я, наверное, не влезу в самолёт…
– Ничего, Диман. Я тебя на большом самолёте буду катать. Бомбардировщике.
– Как здорово! Обещаешь?! – обрадовался Диман и глаза его засияли. – Бомбардировщик! Вот это круто! У меня друг лётчик!
Диман простодушно верил каждому моему слову. У него не было никаких сомнений, что я стану лётчиком.
– Конечно, обещаю, – ответил я.
Так мы и шли с ним по улице вдвоём – два друга, бармен и лётчик.
Часть вторая.
«Рыжий кот и голубые глаза»
Почему, собственно, лётчик?
Объясню поподробнее.
Во-первых, они красивые.
Во-вторых, у них шикарная форма с голубыми лампасами.
В-третьих, у всех лётчиков поголовно голубые глаза. Мне кажется, они становятся такими от постоянного лицезрения неба в непосредственной близости.
Девочки любят лётчиков, мальчики уважают лётчиков, а лётчики любят небо. Идеальная профессия!
Но есть проблема. Глаза у меня зелёные. Я считаю – это провал. На свете есть много лётчиков разного цвета глаз. Но небо их не признает. Это как с вампирами, которые в зеркале не отражаются, потому что у них нет души. Если в твоих глазах не отражается небо синевой, какой же ты лётчик?
Я бы принимал в лётную школу исключительно голубоглазых кандидатов.
Поэтому, я и глазею в окно, смотря в небо на каждом уроке, ожидая появления правильного пигмента, с цепким усердием репейника на шерстяном носке.
Когда-нибудь чудо должно произойти.
Да и потом, что за жизнь у человека без чудес?
Вот, к примеру, бабушки. Бабушки любят читать сказки детям. Особенно на ночь. Мне кажется, именно поэтому, у взрослого человека появляется дикое воображение ближе к полуночи. Когда стены дома нормальных людей вибрируют от резонансного храпа, ненормальные прогоняют в своей фантазии различные варианты событий прошлого, будущего и настоящего в самом выгодном для них свете. Это потому что их так приучили бабушки в далёком детстве, читающие интересные сказки на ночь, тем самым разгоняя пылкое детское сознание до абсолютного Мюнхгаузена. Вроде бы ты и рад поспать, но как тут уснуть, когда лучи добра, славы и почёта, твоих неимоверных поклонников, летят к тебе на встречу, потому что ты рок-звезда, лучший спортсмен
