Локальная метрика (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

В деревне я выпал из круговорота социального бытия и не следил за календарём. Достал смартфон и озарил себя информацией, что сегодня первое ноября, плюс двенадцать, погода солнечная, завтра возможно похолодание, курсы доллара и евро стабильны, новостные заголовки, в целом, безмятежны, насколько это допустимо для прессы. День всех святых, то есть, ночью был Самайн или, в другой традиции, Хеллоуин. Вот и резные тыквы в стеклянной витрине закрытого кафе. Однако вряд ли горожане всю ночь праздновали и теперь спят. Чертовщина какая-то.

Пейзаж не был абсолютно безжизненным — бродили по газону голуби, вяло чирикали воробьи, краем глаза наблюдал за ними из кустов как бы смотрящий совсем в другую сторону драный уличный кот.

— Что за фигня тут у вас творится? — спросил я у кота. — Где мои многочисленные соплеменники, готовые обменять кофе и сигареты на деньги?

Кот дёрнул ухом, отмечая, что услышал вопрос, и повёл отрицательно хвостом, показывая нежелание отвлекаться на беседу. Воробьи его интересовали больше чужих проблем. Коты вообще известные эгоисты.

— Не хочешь, кстати, переселиться в деревню? — рассеянно поинтересовался я, оглядываясь. — Дауншифтинг, природа, мыши, всё такое? Есть вакансия мышелова и полставки мурчальника.

Кот не выразил заинтересованности. Городские, что с них взять. Ну и сиди тут, воробьев гипнотизируй, жопа ушастая.

На самой границе восприятия уловил тихие звуки — где-то играла музыка. Покрутил головой, прошёлся туда-сюда — доносится из-за неплотно прикрытой двери. «Мужской клуб «Мачо Пикчерс» — бордовый дамский силуэт, наклеенный на непрозрачное окно, намекал на стриптиз и прочие незамысловатые развлечения для праздных и озабоченных. Внутри пахло алкоголем, духами, вейпами и туалетом. Музыка — нечто бессмысленно-молодёжное, — умц-умцала из настенных динамиков, но за столиками было пусто. Недопитые стаканы, недоеденная еда, несколько дорогих телефонов на столах. Место бармена пустовало, и я без особых душевных терзаний приватизировал пачку сигарет. Не обеднеет клуб, а у меня уже уши пухнут. Я бы и кофе на халяву выпил, но не разобрался, как включить кофемашину. А музыка просто крутилась автоматически со спрятанного за стойкой ноутбука — с большим облегчением её выключил, и мир сразу стал лучше. Такое впечатление, что люди просто исчезли в самый разгар веселья, оставив вещи на столах и в гардеробе, но забрав с собой то, что было на них. При этом никаких признаков поспешного бегства или, например, организованной эвакуации — даже стулья от столов не отодвинуты. Ничего не понимаю, но мне это совсем не нравится. Какой чёрт их всех унес?

Интересно, во сколько это случилось? Светофоры в ночном режиме, то есть, после одиннадцати вечера и до шести утра. Как выяснить точнее «момент икс»? Разве что на вокзале — по прибывшим поездам. А кстати — что происходит с пассажирами прибывающих после «момента икс» поездов? Их тоже чёрт уносит? Тогда почему не унес меня? А если поезда не приходят…. Нет, что-то не нравится мне потенциальный вывод. Пусть это будет локальная такая «Мария Селеста», а не всемирный глобальный апокалипсец, посреди которого я один стою такой хороший. Но на вокзал я наведаюсь, пожалуй.

«Делика» не завелась. Бендикс хрустел и трещал, стартер крутился вхолостую. Вот же вовремя как, а? Я давно ожидал, что стартер крякнет, он демонстрировал тревожные симптомы, но денег на замену было жалко, я всё тянул и тянул… Дотянул, молодец. И что теперь делать? Стартер на старую дизельную япономарку надо заказывать и ждать месяц — два, по наличию их не бывает. Остался я, как дурак, и без колес, и с потенциальной дырой в бюджете. Хотя о чём это я, в каком бюджете? У кого теперь запчасть заказывать? Всех же чёрт унес. Ну вообще отлично. Просто праздник какой-то. Хэппи Хеллоуин, хоть свечку себе в пустую тыкву на плечах вставляй.

Пошел дальше пешком. Вокзал откладывается — новый на окраине, до него пешком чесать умучаешься. Старый, который был в центре, недавно закрыли на реконструкцию, причем непонятно, что с ним будет — новый же есть. В общем, неважно — в конце концов, какая мне разница, в котором часу приходил чёрт за горожанами? Мне надо кофе, сигарет, чаю и свалить домой, в деревню. А чёрта пусть ловят те, кому чертей ловить положено. МЧС. Или ФСБ. Да хоть РПЦ! Кропят святой водой с пожарных самолетов или сбрасывают Святую Антиохийскую Гранату, или что там положено в этих случаях делать. Главное, чтобы меня тут уже не было. Простые деревенские волки меня на этом фоне уже как-то меньше пугают.

Пустой город сильно давит на нервы. В деревне сутками никого не видишь, но там нормально, а тут — противоестественно и потому страшновато. Вздрагиваю на каждый шорох, на скрип раскачиваемых ветром рекламных панелей, на стук незакрытого окна — на все те звуки, которые в норме не слышишь за городским шумом. Издёргался весь, пока дошёл. Куда? А до круглосуточного гипера. Кофе, чай, сигареты. С запасом, потому что это, кажется, надолго. Пока там ещё МЧС с РПЦ чёрта поймают и горожан вернут, а нам, сельским жителям, курить что-то надо. Самосад вот так сразу не вырастет. Остаётся вопрос, как вернуться в деревню, но его буду решать позже. Если по прямой — сорок километров, это я и пешком дойду, если припрёт.

Гипер расположен в цокольном этаже большого торгового центра. Инфернальная мясорубка потребительской активности стояла на ночной паузе — магазины дорогих, но неудобных штанов, дорогой, но бессмысленной обуви, ещё более дорогой, но непрактичной одежды, ослепительно дорогих телефонов и прочих социальных индикаторов ложной успешности стояли закрытыми. Огромное здание, полное никчёмной фигни. Да-да, речь маргинала и нищеброда, знаю. «Не твоё, вот и бесишься». Но нам, деревенским, можно. Всего полгода, как я в деревне, но как же я вас, хипстеров городских, презираю!

Между сияющих подсветкой витрин с непроницаемыми лицами манекенов меня вдруг пробило на паранойю — а вдруг мне всё это кажется? Может, я вот так оригинально с ума сошёл? Ну, обычно людям черти мерещатся, а я, наоборот, людей не вижу. Вокруг меня ходят граждане, хлопочут, исполняют свои обязанности, на работу идут или за сигаретами, а я промеж них чешу такой, сквозь всех глядя, и думаю, что один. Ещё и не такое может наш мозг над нами учинить, запросто. Остановился, прислушался, осмотрелся, напрягся — нет, никого. Но, если я с ума сошёл, то это, конечно, не аргумент. Так и пошёл дальше, не определившись — то ли мир мне мерещится, то ли я миру. А как тут поймёшь?

Гипер был точно так же пуст, как всё остальное. Ни невыспавшихся унылых кассирш утренней смены, ни охранников в нелепых фуражках, похожих на головной убор американского полицейского в представлении немецкого порнорежиссёра, ни бдительных контролёрш с лицами внештатников гестапо. Горит свет, журчат компрессоры холодильников, играет тихая музыка, которая, по идее каких-то теоретиков потребительского поведения, должна стимулировать к покупкам. Что за глупость? Зачем это стимулировать? Вот мне, положим, сигареты нужны — так я их и так куплю, что под музыку, что под пение, что под танцы вприсядку. А вот эта безглютеновая диетическая херь на полке — не нужна, хоть ты передо мной лезгинку спляши. Вот такой я умный теперь, когда денег нет. А раньше тоже брал с полки что попало, не без того.

Кстати, о деньгах. Вот сейчас я и проверю смелую гипотезу «обратной галлюцинации» — если мне мерещится отсутствие людей, то меня просто хлопнут на кассе, как магазинного несуна. Потому что чем угодно может социум пренебречь, но деньги — это серьёзно. Я решил подойти к проверке радикально, если уж палиться — так не по мелочи! Набрал хороших сигарет три блока, самого разнеможного кофе в зернах, чаю элитного в пакет насыпал, и, чтобы уж наверняка — вытащил из отдельной витрины литровую бутыль самого дорогого вискаря.

И вышел через кассу, и ничего мне за это не было. Тогда я вернулся и ещё пирожков в кулинарии взял. Проголодался от нервов.