Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

- Свалили еще вчера вечером, – Женечка пристально сканировал Ирино тело взглядом, а она поняла, что он уловил ее намек на использование проходов не только для попадания «куда-то», но и к «кому-то». Женечка усмехнулся. – А с логикой, госпожа Палладина, у Вас все в полном порядке… – проговорил он очень медленно. – И не только с логикой, – добавил Женечка после небольшой паузы, продолжая пытку пристальным взглядом, от чего Ира съежилась.

- Всё! Хватит! – воскликнула она и решительно поднялась.

- Сядь! – безжалостно рявкнул на нее Женечка. Казалось, сам звук его голоса откинул Иру назад в кресло. – Ира, чем бы ты ни являлась по сути, на данный момент ты – человек. Человек в гораздо большей степени, чем я. На то, чтобы эту степень снизить, требуется время и упорство, а еще – веские причины, зачем и ради чего измываться над собой.

Если хочешь, я попытаюсь научить тебя всему, что умею сам. Но, боюсь, ты зря потратишь время, не на то употребишь свое упорство, так как веских причин постигать все это, у тебя нет. Тебе нужно разобраться «почему и зачем так», а не выяснять «как могло или может быть иначе». То, что ты выяснишь, никогда не станет доступным всем и каждому. И не потому, что большинство не способно на это, а потому, что задачи перед ними стоят совершенно другие.

Боюсь, никто уже не сможет изменить направление процесса. Боюсь, единственная стоящая возможность – это найти достойное употребление тому, что сложилось. Не подумай, я не учу тебя и, как ты выразилась, не изобретаю для тебя смысл жизни. Я лишь высказываю свое мнение, которое считаю нужным донести до тебя, но к которому ты вовсе не обязана прислушиваться, а тем более ему следовать. Просто, ты нынче человек и добилась ты этого с величайшим трудом, а мне не хочется, чтоб твои усилия оказались тщетными. Правда, не мне о том судить, так как именно то, что мне может казаться тщетным, на самом деле преисполнено самого что ни на есть глубокого смысла.

- Жень, прости, но я не совсем понимаю, о чем ты и самое главное – к чему это?

- Прости, Ир, я совершенно иначе представлял то, что должно произойти, когда ты здесь родишься. Это, безусловно, мои проблемы, в смысле то, что я там себе нафантазировал. Знаешь ли, и Иисус, как мессия, не оправдал ожидания евреев. Тем не менее, человечеству даже сложно себе представить, сколь многое ему все же удалось изменить.

- Женечка, а тебе не кажется, что Иисус, в отличие от меня, сам, вообще-то, вполне отчетливо представлял, кем является. Я же упорно продолжаю считать себя более-менее одаренным дизайнером и художником. Да, со странностями, типа разговоров с отдельными представителями фауны, прослушивания музыкальных композиций в исполнении объекта недвижимости и нестандартных перемещений в пространстве. Однако все это ничего не меняет по сути.

- Вот именно, Ира! То, куда мне предлагают тащить тебя известные тебе эксклюзивные представители фауны, по сути ничего не меняет. Но они упорно сбивают тебя на этот путь.

- А вот тут позволь с тобой не согласиться.

- В чем интересно? – перебил Иру Женечка. – В том, что, раз по сути ничего не меняется, так почему бы, разнообразия ради, не поиграть в недоступные другим игрушки, так?

Ира рассмеялась:

- Нет, Жень, не согласна я с тобой в совершенно ином.

- И в чем же тогда?

- Они меня ни с чего не сбивают и никуда не толкают.

- Ир, они тебе проходы показали.

- Только и всего. Очень удобно, кстати. Без знания о проходах я бы точно в этом году загнулась.

- Еще обвини меня в сокрытии удобного способа перемещения! – в раздражении бросил Женечка.

- Жень, причины, по которым ты меня не посвящал в это, мне хорошо известны.

- Палладина! Иди, оденься! – воскликнул Женечка, вдруг вскочив, отводя от нее глаза.

- Это почему же? – с ехидным торжеством спросила Ира. – Что-то разладилось? Легкое смущение перестало работать по заданной программе?

- Ирка! Оденься! – Женечка отвернулся от нее, уставившись в потолок.

- Ладно. Как скажешь.

Ира прошла в спальню и вернулась оттуда в шортиках и топе.

- Ира, – начал Женечка, продолжая не смотреть на нее, – как только ты поселилась в этом доме, все пошло не туда, точнее, не туда, куда я предполагал.

- Жень, позволь тебе напомнить, что все вообще куда-то пошло лишь после того, как я в этом доме впервые побывала.

Женечка вдруг будто окаменел. Ира выждала немного, но он так и оставался в ступоре.

- Женечка, что с тобой? – тепло и нежно спросила она.

- Я считал, что должен вести тебя. Судя по всему, я просчитался, – тихо проговорил он, перевел дух и, наконец, снова сел.

- Так ты и вел меня. И сейчас все еще ведешь, – попыталась успокоить его Ира.

- Видимо, не так и не туда.

- Женечка! Если б что-то было не так, то я, наверное, и не пошла бы, верно?

- Отчасти да, но ведь ты все больше и больше своевольничаешь.

- Жень! Брось! Если бы ты не был мне нужен, неужели у тебя бы получилось найти меня?

- Верно, Палладина, – со вздохом, но, уже вполне овладев собой, сказал Женечка. – Однако я все равно многого не могу понять.

- Не волнуйся! Я вообще ничего не понимаю, – развеселилась Ира.

- Врешь, Палладина! – усмехнулся Женечка.

- Может быть… – задумчиво проговорила Ира.

- Ладно, не заморачивайся! В конце концов, будет только то, что будет. А что именно будет, по большому счету не имеет никакого значения.

- Вот в этом абсолютно с тобой солидарна, только с чего это ты, будучи в этом убежден, тем не менее, так переживаешь?

Женечка поднял на нее глаза, пристально посмотрел и очень жестко сказал:

- Ира, не загоняй меня в угол.

- Жень, я не загоняю тебя в угол. Я наоборот пытаюсь помочь тебе вновь обрести почву под ногами.

- Премного благодарен! – съязвил Женечка достаточно желчно.

- Я знаю, почему ты опасаешься учить меня тому, что знаешь сам, и что расходится с официальными представлениями о мире. Ты на собственном опыте ощутил, какой уверенностью и ясностью это наделяет, ослепляя и, в конечном счете, заводя в тупик.

- Ирка! Ты до невыносимости права! Хотя я, на самом деле, совершенно иначе формулировал для себя свою мотивацию, – Женечка усмехнулся. – Именно из-за уверенности и ясности, я ясно и уверенно видел совершенно иные доводы.

- Не знаю, а может, не помню, что нас связывает на самом деле, но думаю – это нечто очень крепкое и веское.

- Просто замечательно, что ты так думаешь, но штука-то вся в том, что не я твой проводник.

- С чего это ты вдруг стал в этом так уверен?

- С того, что ты мне нынче указала на некоторые вещи, на которые я из-за ослепляющей ясной уверенности не обратил внимания.