Дмитрий Березин - Между двух гроз

Книга лежала там, где её оставили: в книжном шкафу на средней полке, поверх других книг. Иварс просто показал на неё рукой. Александр подошёл, открыл дверцу шкафа и взял в руки книгу. Из переплета торчали слегка завядшие лист дуба и ромашка. Александр раскрыл книгу в том месте, где был заложен букет, и внимательно вгляделся в страницы.

— Ну, что там? — осторожно спросил Иварс, стоя возле двери.

— Ни-че-го, — ответил Александр, листая книгу, — Пусто, ничего. Нет ни пометок, ни какого-либо напечатанного текста.

— Вы мне не верите? — Иварс готов был заплакать, — Не верите, да?

— Я этого не говорил, — Александр отложил книгу и разглядывал букетик, — Наоборот, это очень важно, хотя я пока ничего не понимаю.

— Как это может быть важно, если здесь ничего не написано? — Иварс взял в руки книгу и неторопливо её пролистывал, — Это означает, что мне всё тогда померещилось. Вы мне верите после этого?

Александр, держа в руках букетик, медленно осматривал комнату, особенно то место, где было найдено тело Анны.

— Если надо, можем убрать ковёр, — предложил Иварс, но Александр молчал. Букетик он оставил на книжной полке. Теперь его больше интересовала сама комната. Он провёл рукой по книжным корешкам, вновь вернулся и слегка приподнял ковёр, затем подошёл к окну и открыл его. В комнату ворвался поток летнего горячего воздуха и уличный шум. Под окном пели птицы, спрятавшись в куст сирени и заросли черёмухи. Александр сидел на подоконнике, но вдруг вскочил, оттолкнул Иварса и быстро направился к входной двери.

— Замок не защёлкивается? — поинтересовался он, — И ключа в замке со стороны квартиры не было?

— Нет, замок открывается и закрывается только ключом, — ответил Иварс, — А когда одноклассница Анны и Айта вошли в квартиру, они открыли дверь своим ключом. Останься ключ Анны вставленным в замок изнутри — и они бы не смогли этого сделать, дверь пришлось бы взламывать.

— А замок вы не меняли после того, что здесь случилось?

— Мы подумали об этом, вернее, я подумал, но уверен, что Айта того же мнения.

— Иварс внимательно следил за детективом, — Но Вы понимаете, это дело времени, мы ещё не настолько отошли от всего того, что случилось, чтобы уделять внимание таким мелочам.

— Понимаю, я всё прекрасно понимаю, — пробормотал Александр и вдруг снова оттолкнул Иварса, направился в комнату и встал посредине ковра у окна.

Александр уже начал чётко понимать, что в квартире никого не было, что Анна была совершенно одна. Но как он заставил её сделать это? Пожалуй, точно так же, как и убедил Иварса в том, что в книге описаны причины смерти его дочери. Второй этаж, невысоко, но в окно он вряд ли бы залез, это было бы заметно, слышно и рискованно. Александр снова подошёл к окну. Рядом — другой дом, вот его окна, второй и третий этажи, даже видна в общих чертах обстановка тех квартир. А что, если он был там и во время смерти Анны, и тогда, когда Иварс пришёл за книгами? Что если он просто стоял у окна, и этого оказалось достаточно для того, чтобы произошли известные события?

Конечно, Александру пришли на ум несколько случаев, связанных с гипнозом. Это был конец восьмидесятых, он тогда работал следователем и собирал материалы по этому делу. По республике прокатилась череда ограблений магазинов. Такие случаи были и в Ленинграде, и в Москве, и в Воронеже. Покупатель подходил к кассе, чтобы пробить чек за покупку, а кассир отдавала ему на сдачу практически всю имевшуюся наличность. Всё это происходило в начале или конце дня, когда народу в магазине было немного. Тогда больших усилий стоило вычислить и задержать гипнотизёров. Оказалось, что четыре человека ездили по городам и, пользуясь своими навыками, без шума и пыли обчищали магазины. Всего им удалось заработать около пятнадцати тысяч рублей — колоссальную по тем временам сумму, вполне оправдывавшую скромные траты на поезд и автобус, которыми эти граждане путешествовали по стране.

А что, если здесь имеет место что-то подобное. Стоп, а где же мотив? Из квартиры ничего не пропало. Зачем убивать, если ничего не брать?

— Хорошо, пусть убийство девочки ритуальное, — думал Александр, — Но зачем тогда пугать её отца, да так, что он потерял сознание? Он сказал, что всё началось, когда он подошел к окну. Всё сходится. Но с какой целью? Месть? Но за что? Иварс ничего не смог припомнить. Учитывая тяжесть потери дочери, он наверняка бы подумал на кого-то, если бы был хоть малейший для этого повод.

Иварс вышел в соседнюю комнату. Александр застал его за разглядыванием фотографий дочери, помещённых в маленький красный альбом с нарисованным на обложке сердечком.

— Иварс, не хочу Вас больше задерживать, я уже практически закончил, — Александр стоял, сложив руки на груди, — Только хочу уточнить одну деталь. Вспомните, пожалуйста, тот букетик, который вы нашли здесь, действительно был свежим или вам это показалось? Это очень важно, понимаете?

— Понимаю, — Иварс закрыл фотоальбом и поставил его обратно на столик у дивана, — Мне это показалось и это меня очень испугало. Был ли он на самом деле свежим, трудно сказать. Я увидел, что он свежий, как будто и лист дуба, и ромашку только-только сорвали и сплели вместе. Но после книги и всей этой несуразицы я уже во многом начинаю сомневаться, и в себе, кстати, тоже. А что, у Вас уже есть какая-то версия? Скажите, Александр, скажите, о чём Вы думаете? Кто это мог сделать, а?

Обычно Александр, работая как частный детектив, знакомил своих клиентов с промежуточными версиями, когда они действительно были версиями, а не пустыми размышлениями. Этот же случай совершенно не укладывался ни в какие рамки. Рассказать сейчас о том, что он подозревает кого-то, способного к гипнозу и объяснить этим ритуальное убийство — на Александра бы точно посмотрели как на сумасшедшего. Поэтому он решил промолчать, но когда Иварс вёз его обратно в город, набросал в своем блокноте основные соображения по поводу увиденного и услышанного: мотив неясен, в деле замешан кто-то хорошо знающий Иварса, этот кто-то обладает способностью к гипнозу, смерть девочки, скорее всего, является самоубийством, совершённым под влиянием гипноза. 

XI

Братья уходили в море, а мать подолгу сидела на берегу и ждала их. Шумели волны, дул ветер, а она сидела и терпеливо ожидала, когда её сыновья, наконец, приплывут обратно с богатым уловом скумбрии, трески или салаки. Это ожидание тянулось долгие часы, а иногда и дни. Нещадно палило солнце, поливал дождь, заставлял кутаться в шерстяную кофту утренний туман, но от этого ещё больше была её радость, когда на горизонте показывались две чёрные точки. Мать весело кричала и размахивала руками: сыновья слышали её голос издалека, иногда даже раньше, чем успевали заметить вдали берег. А ночью мать зажигала маленькую керосиновую лампу, чтобы её сыновья не сбились с курса и не свернули по ошибке обратно в море.