Роберт Мазелло - Кровь и лед

Она спрятала использованную иглу под оранжевый пластиковый колпачок, флакончик с лекарством убрала на дно аптечки и только после этого впервые огляделась, оценивая убранство каюты.

— Обалдеть. Похоже, мне достались самые шикарные апартаменты на корабле. — Учуяв амбре, принесенное потоком воздуха из-под двери гальюна, Щарлотта поморщила нос. — Мальчики когда-нибудь слышали о лизоле?

Майкл засмеялся, и даже Дэррил слабо улыбнулся. Когда она ушла, Майкл принялся натягивать на себя парку, ботинки и перчатки. В каюте было душно да к тому же воняло блевотой; неудержимо хотелось вырваться из помещения.

Дэррил вяло повернул голову и уставился на приятеля угрюмым взглядом.

— Ну а теперь-то куда тебя черт несет?

— Делать свою работу, — ответил Майкл, пряча компактную цифровую камеру глубоко в недра парки; на морозе батарейки могут сесть очень быстро. — Что-нибудь нужно, пока я не ушел?

— A-а… позвони моей жене и скажи, что я всегда любил и ее, и наших детей.

Майкл до сих пор не удосужился расспросить биолога о его семье.

— А сколько у вас детей?

— Не сейчас, — пробормотал Дэррил и махнул рукой. — Не могу вспомнить точное количество.

Майкл вышел из каюты, оставив включенным свет, затем осторожно миновал коридор и поднялся по трапу. Он уже собрался проследовать дальше на мостик — надеясь сделать несколько достойных фотографий из иллюминатора или наружного люка, — как вдруг через сдвижную дверь увидел удивительную картину: море и небо, сливаясь друг с другом, образовывали монотонную серую панораму, на которой было невозможно различить линию горизонта. Мир словно сделался плоским и пустым, превратившись в воплощение абсолютной обреченности.

Майкл мысленно уже предвкушал готовый результат съемки.

Он накинул капюшон на голову, не снимая перчаток выудил из парки камеру и повесил на шею, затем обеими руками ухватился за рукоятку двери и с силой толкнул створку в сторону. Как только она отползла всего на несколько дюймов, внутрь ворвался порыв шквалистого ветра. Высовываться на палубу, конечно, безрассудно; с другой стороны, все его лучшие снимки были результатом крайне безрассудных поступков. Майкл протиснулся в образовавшийся проход; едва он отпустил ручку, как тяжелая дверь в ту же секунду за ним закрылась.

Ледяная вода заливала ноги, а обжигающий ветер хлестал по лицу так свирепо, что сдувал наворачивающиеся на глаза слезы. Майкл уцепился рукой за одну из металлических опор, а с другой руки зубами стянул перчатку, однако корабль нещадно болтало, поэтому захватить картинку никак не удавалось. Всякий раз как он пытался щелкнуть затвором, в кадр неизменно попадала какая-то часть ледокола. Майкл не хотел, чтобы в снимок вторгалось что-то рукотворное и привычное человеческому глазу. Он надеялся получить чистую, почти абстрактную картину неоскверненной, первобытной и всемогущей природы.

Дождавшись, когда корабль перевалится через очередную волну, Майкл бросился вперед и ухватился за другую опору — стальной кронштейн, на котором крепилась одна из спасательных шлюпок. Уж тут-то, прямо у борта, ему ничто не помешает — разве что ледяная соленая вода летела и в лицо, и в объектив фотокамеры. Держась одной рукой за леер, как он уже неоднократно поступал в предыдущие дни, Майкл навел камеру. И в этот момент ледокол как назло накренился градусов на сорок пять, поэтому теперь в кадр попало одно лишь штормовое небо. Продолжая удерживать камеру, Майкл сделал пару шагов вперед по скользкой палубе, ожидая момента, когда корабль снова выпрямится. Пальцы стремительно немели, ветер спирал дыхание. Он сделал один снимок наудачу и приготовился сделать еще один, как вдруг прямо у него над головой заревел мегафон:

— Мистер Уайлд! Покиньте палубу! Немедленно!

Даже в шуме завывающего ветра он безошибочно распознал голос лейтенанта Хили.

— Немедленно назад! И поднимитесь к капитану!

Не успел Майкл развернуться, как сдвижная дверь отъехала в сторону, и в люке в водонепроницаемой куртке и спортивных шортах показался Казински. Старшина протягивал ему желтый спасательный жилет.

— Хватайтесь! — крикнул Казински.

Майкл, запихнув камеру в парку, бросился к металлической опоре и потянулся за жилетом рукой в перчатке. Вторая, ничем не защищенная рука отмерзла и уже почти ничего не чувствовала.

Как только Майкл схватился за спасательный жилет, Казински втащил его внутрь, как рыбак рыбу, быстро задраил дверь и выпрямился, с тревогой покачивая головой.

— При всем моем уважении, сэр, это был откровенно идиотский поступок.

Майкл не мог с ним не согласиться.

— Капитан ожидает на мостике. На вашем месте я бы готовился к тому, что он порвет вас на куски.

Сейчас Майкл мечтал лишь о том, чтобы к пальцам поскорее вернулась чувствительность. Он энергично потер ладонь о штанину, однако одежда так сильно промокла, что толку от такого метода согревания не было никакого. Тогда Майкл расстегнул парку и сунул руку как можно глубже — под мышку.

Казински жестом указал на трап с таким видом, словно тот вел не на мостик, а прямо на эшафот. Может, так оно и есть, подумал Майкл.

Он медленно поднялся по ступенькам и вошел в ярко освещенное помещение мостика. Капитан Парселл, который сидел во вращающемся кресле, резко обернулся и рявкнул:

— Какого черта вы там делали?! Совсем из ума выжили, мать вашу?!

Майкл пожал плечами и до конца расстегнул молнию парки.

— Наверное, не самая лучшая идея, — признал он, понимая, как жалко звучит оправдание. — Думал получить несколько интересных снимков для журнала.

Два офицера, сидящих за навигационной панелью, недоуменно переглянулись.

— Я давно привык к безрассудным выходкам ученых, которых то и дело приходится доставлять в эти края, — ответил Парселл. — Впрочем, учитывая их гениальность, им простительно иногда вести себя по-идиотски. Но вы-то почему чудить вздумали? Вы же не ученый! И тем более не матрос!

Энсин Галло, стоявший у хромированного штурвала, произнес:

— Барометр снова падает, сэр.

— До какого уровня? — Парселл развернулся в кресле и поправил наушники, успевшие сползти набекрень, пока он отчитывал Майкла.

— Девять восемьдесят пять, сэр.

— Господи! Значит, нас накроет по полной уже этой ночью! — Его глаза забегали по светящимся табло и циферблатам, экранам сонара, радара, эхолота и GPS. На них всеми цветами радуги пестрели непрерывные потоки данных, меняющиеся буквально на глазах.

В квадратные иллюминаторы с западной стороны ударил фонтан брызг, и корабль в ту же секунду тяжело накренился, словно его толкнула чья-то гигантская рука. Майкл успел поймать один из кожаных ремней, раскачивающихся под потолком, и вцепился в него что есть силы; он слышал рассказы о том, как в шторм моряков швыряло из одного конца мостика в другой, когда ломали и ноги, и руки. Интересно, публичная порка завершена, или надо ожидать продолжения нагоняя?