Джеймс Херберт - В плену у призраков

— Иногда я забываю об этом. — Она села в машину и включила мотор. Прежде чем захлопнуть дверцу, она спросила, глядя в сторону: — Ты позвонишь мне?

— Кейт...

Дверца захлопнулась, Кейт на секунду встретилась с ним взглядом, и “Сааб” рванул с места.

Эш проводил взглядом машину. Он не злился на себя, но чувствовал в душе безысходное отчаяние. Чего же, черт побери, он хочет на самом деле? Почему он всегда все разрушает? Нет, не так, это, пожалуй, чересчур сильно сказано. Сначала он позволял отношениям развиваться самим по себе, потом они так же сами по себе остывали... Он никому не хотел причинить боль, но одновременно не стремился дать слишком много.

Он вернулся к дому викария и увидел, что преподобный Клеменс ожидает его на пороге.

— Мы уже садимся ужинать, мистер Эш. Роз-мари послала меня за вами.

Вслед за священником он вошел внутрь, в душе жалея, что до окончания своего исследования согласился жить в доме викария. Лучше бы ему снять комнату в местной гостинице, хотя, конечно, постоянное пребывание рядом с церковью тоже имело свои преимущества.

За ужином викарий развлекал его рассказами о Врекстоне и его обитателях, в первую очередь о своих прихожанах. Он очень сожалел о том, что из-за неприятностей церковь святого Марка могут закрыть, и тогда ему и его жене придется переехать в другой приход. Несколько раз Эш ловил на себе пристальный взгляд Розмари, которая поглощала столовое вино в еще больших количествах, чем он сам, причем она не всегда вовремя успевала опустить глаза. Она выглядела моложе своего мужа, хотя и не намного, не больше чем на пару лет. Несмотря на некоторую полноватость, ей нельзя было отказать в привлекательности.

Эш с облегчением вздохнул, когда ужин наконец закончился и он получил возможность выйти из дома и отправиться в церковь, чтобы проверить установленное им оборудование. Беседа с преподобным Клеменсом доставила ему мало удовольствия, а взгляды Розмари, задерживавшиеся на нем слишком долго, вызвали немало неприятных ощущений.

После осмотра церкви Эш позвонил Кейт с переговорного пункта на главной улице. Он сказал, что докладывать пока не о чем, и подумал, что Кейт, наверное, про себя добавила: и говорить тоже не о чем. Я позвоню тебе завтра. Если хочешь. Кейт, послушай, давай закончим это исследование. Конечно, Дэвид, это очень важно. Я не имел в виду... Знаю. Держи меня в курсе всего, Дэвид.

Кейт попрощалась с ним весьма холодно, и Эш направился в ближайший кабачок. Спустя некоторое время он вернулся в дом викария.

У него был свой ключ, и Дэвид, стараясь шуметь как можно меньше, тихо поднялся по лестнице, не желая беспокоить в столь поздний час преподобного Клеменса и его жену. В тот момент, когда он уже готов был переступить порог своей комнаты, послышался какой-то шорох — за его спиной кто-то был.

В проеме расположенной напротив двери, придерживая рукой полы халата, стояла Розмари Клеменс.

— Вы меня испугали, — сообщил он.

— Я хотела извиниться за причиненное вам за ужином беспокойство, — приглушенным голосом сказала она.

Он удивленно уставился на нее.

— Мой муж без конца может говорить о своей работе и о своей так называемой пастве. Иногда это бывает весьма утомительно, слишком уж он о них заботится.

Эш чувствовал себя очень неловко. Женщина стояла от него всего в нескольких футах, и рука ее больше не стягивала полы халата. Эш изо всех сил старался не смотреть в образовавшуюся между ними щель.

— Вам не за что извиняться.

Она сделала шаг вперед.

— Не хотите ли пропустить на ночь стаканчик? Всего один? Мне всегда трудно бывает так рано заснуть. Не то что Майклу. — Она кивнула в сторону закрытой двери, расположенной дальше по коридору. — Мы уже много лет спим в разных комнатах, Дэвид.

— Сейчас не так уж и рано, — ответил Эш. — Уже ночь, а рано утром мне необходимо приступить к работе.

— И все же вы ведь не откажетесь выпить? — Она подошла еще ближе. — Мне хотелось бы поговорить с вами. Всего несколько слов. Только поговорить. Вы представить себе не можете, каково это...

Оба вдруг застыли на месте. В тишине ночи гулко прозвучал удар церковного колокола.

Кейт сидела в машине, съежившись от холода и изнывая от скуки. Говоря позавчера вечером Дэвиду о том, что ей необходима конкретная, практическая работа, она и представить себе не могла, что придется заниматься слежкой. Чтобы хоть немного согреть руки, она подула на пальцы.

Глядя на темнеющий силуэт церкви святого Марка, на простирающееся до самой дороги кладбище с черными могильными камнями и надгробиями, она легко могла представить себе, что это место посещают призраки. Уже одна только колокольня, взметнувшаяся к клубящимся в небе облакам, за черными проемами которой таился леденящий мрак, способна была внушить суеверный страх. Она не завидовала Дэвиду, когда прошлой ночью ему пришлось в самое жуткое время взбираться наверх по шатким ступеням, чтобы выяснить, каким образом колокол умудряется звонить. Войдя в церковь святого Марка, он увидел, что вся установленная им измерительная аппаратура, стены и святые иконы забрызганы кровью. Все до единой свечи ярко горели.

Однако ему не удалось никого обнаружить.

Даже на колокольне.

Низкий гул первого и единственного удара затих еще до того, как он вошел в церковь, а когда он наконец добрался до колокольни, тот (или то), кто звонил в колокол, исчез, оставив после себя лишь поврежденное оборудование.

Кейт с трудом сдерживала желание завести хоть ненадолго мотор и включить в машине печку, чтобы согреться. Она искренне надеялась, что Эш, который открыл церковь своим ключом, оставленным ему преподобным Клеменсом, и находится сейчас внутри, мерзнет не меньше, чем она.

Викарий и его жена считали, что он вернулся в Лондон, чтобы заменить испорченное оборудование и прихватить дополнительные приборы, а через пару дней продолжить расследование. На самом деле Кейт в тот же вечер привезла его назад, после того как он пересказал ей одну весьма интересную местную сплетню, подслушанную им в кабачке (великолепное место, чтобы узнать все городские новости). Даже сейчас ее не покидали сомнения. Здесь безусловно совершалось преступление, и не лучше ли поставить обо всем в известность местную полицию? Но принятие такого решения не входило в компетенцию Института — слово оставалось за викарием или его начальством. Если бы преподобный Клеменс не помешался на идее “одержимости дьяволом”, полиция обо всем давно узнала бы и подключилась к работе.

Кейт протерла запотевшее стекло и старалась сдерживать дыхание, чтобы окно оставалось чистым хотя бы некоторое время. Вот оно, опять! На улице кто-то был! Кто-то шел через кладбище, пробирался тайком! И направлялся в сторону церкви! “Надеюсь, ты не заснул там, Дэвид!” — мысленно взмолилась Кейт. Как можно бесшумнее она открыла дверцу машины.