Светлана Ольшевская - За чертой страха

— Я не помню, что было дальше и как я оттуда выбрался. Помню только, как уже шел домой в темноте.

— Главное, что все хорошо закончилось и с вами ничего не случилось, — сделал вывод Стас.

— Не случилось? — задумчиво переспросил ученый. — А вот в этом я не уверен.

— Как?!

— Я же вам сказал: не помню, как оттуда выбрался! Понимаете, я не помню целого отрезка своей жизни! А значит, в течение этого времени со мной могло случиться что угодно.

— Но ведь вы остались живы и здоровы?

— Это да, но…

— Что? — загорелись наши глаза любопытством.

— А то, что с тех пор такие кратковременные провалы в памяти стали повторяться. Порой я оказываюсь в каком-нибудь неожиданном для себя месте и совершенно не помню, как и зачем туда попал. Причем не просто попал, а читал там какие-то книги или еще что-нибудь делал, о чем опять же совершенно не помню. И обязательно — обязательно! — я там что-то конспектирую или покупаю, а куда потом деваются эти конспекты и купленные предметы — опять же, не помню. Кроме того… В общем, я давно уже пришел к выводу: с того самого случая я живу какой-то не совсем своей жизнью. Мне порой словно кто-то диктует, что я должен делать и чего хотеть. Это сложно объяснить, а еще сложнее этому сопротивляться. Я даже к врачам обращался, но никаких отклонений у меня не нашли. Сказали: с моей психикой и памятью можно в космос летать. Кстати, в библиотеке, где мы с вами встретились, я тоже не помню, как очутился.

Так что сами видите — интерес к некоторым вещам чреват последствиями. Думаю, я рассказал достаточно, чтобы вы поставили для себя крест на этой теме. А на будущее знайте — если вы интересуетесь запредельным, то может статься… вами тоже заинтересуются.

Вот на такой жутковатой ноте и был окончен рассказ. Мы вежливо поблагодарили Александра Генриховича, девчонки заверили его, что обязательно внимут разумному совету, и все направились в прихожую.

— Да, а вы собирались нам еще что-то на историческую тему рассказать? — напомнила Таня. Ребята, как ни странно, закивали. Они что, правда историей заинтересовались? Хм… Впрочем, не хотелось обижать милого старичка, и я тоже кивнула.

— Конечно-конечно! — сразу просветлел лицом ученый. — Заходите ко мне завтра, примерно в это же время.

Глава VI

Забытая страница истории

На улице стояла темень и моросил дождичек. Ребята раскрыли два зонта, нахлобучили капюшоны и медленно побрели по тротуару.

— Народ, а вы уверены, что у него все в порядке с головой? — первым заговорил Егор.

— Уверены! — отрезала Таня. — По крайней мере, в рассказанное им я верю.

— Да, вот это Наташка влипла, — задумчиво протянул Стас. — И Колька…

— Как бы мы все не влипли! — мрачно сказал Егор. — С этими расследованиями…

Ребята обсуждали услышанное, а я шла сзади, не вмешиваясь в разговор. Зонта у меня не было, да и не люблю я их — капюшон надела, и достаточно. Мне даже нравится немного намокнуть под таким дождиком, а потом с наслаждением обсыхать в теплой уютной квартире. Не простудилась, кстати, из-за этого ни разу.

Мысли, конечно, были невеселыми. Выходит, опасность грозит в первую очередь тем, кто пытается приблизиться к этой тайне, это же мне пытался втолковать и Вилор, а я, вместо того чтобы внять его совету, веду активные поиски и уже дважды едва не влипла… И кто теперь скажет, за каким углом меня подстерегает опасность?

Я огляделась по сторонам. Кроме нас, вокруг не было ни души. Что и говорить — окраина. В эту пору прохожие здесь редки, а уж в такую погоду — и вовсе никого. Вдруг мой взгляд выхватил из темноты стоящую у стены дома черную фигуру, буквально в нескольких метрах от меня. Это был явно не случайный прохожий, я ощутила на себе его внимательный взгляд.

Кто это?!

Страх полоснул по моим напряженным нервам, я открыла было рот, чтобы окликнуть приятелей… но тут же закрыла его и для верности зажала ладонью, так и не издав ни звука. Притормозив, я дождалась, пока ребята отойдут подальше, и только тогда выдохнула:

— Вилор!..

Стоявший у стены человек накинул на голову капюшон куртки и шагнул мне навстречу — это действительно был он.

— Добрый вечер, Никандра.

Простые, казалось бы, слова, но как необычно они прозвучали! Никто раньше не называл меня полным именем, я и не знала, что оно звучит так красиво. Или все дело в этом глубоком и вместе с тем мягком баритоне, который я так жаждала услышать снова…

— Привет! — смущенно улыбнулась я и зачем-то брякнула: — Хорошая погодка!

— Любишь такую погоду? — он с удивлением приподнял бровь.

— Да, люблю, — кивнула я. — Она ведь тоже для чего-то предназначена, и у меня для нее особое настроение, как и для любой другой. Видишь, гуляю без зонта и предаюсь размышлениям.

В прошлый раз я, кажется, называла его на «вы»… А, ну и ладно.

На лице Вилора промелькнула чуть заметная улыбка, и оно вновь стало серьезным. Понятное дело, он ждал меня явно не затем, чтобы поговорить о погоде. Вилор оглянулся по сторонам, немного задержав взгляд на арке между домами, из которой мы с ребятами только что вышли.

— Вот как? Тогда предлагаю пройтись, оставаться здесь, хм, не стоит.

— А…

— Тише.

Он подал мне руку, помогая подняться на две ступенечки, ведущие к небольшой аллее. Сердце мое затрепетало от этого прикосновения; его рука оказалась очень холодной. Впрочем, в такую погоду неудивительно.

Мы молча шли по аллее, усаженной молодыми пирамидальными тополями. Когда-нибудь они станут огромными, и место здесь будет тенистым, как дворы в моем квартале, но это произойдет еще не скоро. Тем не менее местные жители добросовестно называют эту дорожку аллеей. Оптимисты, однако.

Я понимала, что где-то поблизости может ждать опасность, но думала не об этом. Я украдкой поглядывала на своего спутника, и мое сердце билось все сильнее. Безуспешно я пыталась одернуть себя, заставить думать о свалившихся на мою голову проблемах и даже пару раз оглянулась назад, ничего, впрочем, опасного не увидев.

Мы свернули с аллеи на узкую полузаброшенную дорогу между домами и степью. Когда-то по ней ходил автобус, но в эту сторону мало кто ездил, и маршрут изменили. А возле дороги сиротливо доживала век никому уже не нужная остановка — навес на четырех столбах и узкая лавочка под ним.

— Присядем? — предложил Вилор. — Здесь мы можем поговорить более-менее спокойно.

Боже мой, его манеры и голос буквально завораживали меня. Иногда раньше, устав от хамства своих сверстников, я мечтала перенестись куда-нибудь век в девятнадцатый, когда у людей, судя по фильмам и книгам, было совсем другое, благородное воспитание. Сейчас мне казалось, что именно это со мной и произошло…