Б. Олшеври - Семья вампиров

При борьбе ему нечаянно оцарапали шею, не знаю только чем; ранка небольшая, но сочится кровь. Приказано мазать цинковой мазью. Больной дает прикасаться к ранке, не сопротивляясь, но при этом хитро улыбается.

Припадки по-прежнему падают на вечер и первую половину ночи.

Днем спокоен.

Кормим почти силой.

Сестра и доктор хлопочут о перевозе больного в город. Здесь нет никаких приспособлений, даже удобной комнаты. А на действие морфия все меньше и меньше надежды.

20 мая. Полнолуние.

Ночной прием морфия.

Спит.

21 мая. Наутро больной исчез. Окно открыто, а железный крест, наколоченный на него по приказу доктора, отогнут с одной стороны. Гвозди вытащены.

Поиски по всей деревне не привели ни к чему.

Следы, которые видны благодаря выпавшему с вечера дождю, ведут к озеру. Озеро обыскали. Оно мелко, и трупа нет.

С восходом солнца начнут поиски в лесу.

22 мая. Ничего, ни малейших признаков. Дали знать по окрестностям, сообщили в полицию.

При очистке палаты нашли в печной трубе листки, писанные рукой учителя. От сажи и небрежного письма многое прочесть нельзя; вот лишь несколько отрывков, которые я сумел восстановить.

Записки учителя

«…Темные силы на меня ополчаются… бороться… дракон силою своих чар опутал меня, и я упал… Но, будь покойна, я приду. Приду… говорят мне: вы в больнице, вот это господин доктор; ладно, я понимаю отлично обман… Это твой муж заключил меня, он думает, можно заключить дух!

Ха-ха-ха, ведь я дух, дух… и… я чувствую, наступает час, золотые нити тянутся ко мне, впиваются в голову, в сердце… тяжело. Боже, как тяжело… Приду, при…

Место на шее, куда ты любишь меня целовать, горит, а они мажут его мазью, думают обмануть меня!.. Твой принц, твой милый скоро придет…

46 брундурза. Я был прав, что сижу в тюрьме. Теперь это больше не скрывают, приколотили железную решетку на окно… Ха-ха… я все понял… это не твой муж, а Вельзевул. Он колет меня жалом, а потом уносит мой ум и сердце. И я их должен всюду искать…

70 теофоля… Сегодня нашел в трубе.

…Ну да ладно, все рыцари страдали за своих дам…

…Меня хотят купить. Одели тогу римского императора и остригли волосы для короны.

…Глупые, не видят, что гвозди уже вынуты… Ни корона, ни порфира меня не удержат… Я знаю путь к тебе и приду…

20 трумеля… Вчера он опять воровал мое сердце… Но я догадался и спрячу его сегодня под подушку, а сам прикинусь спящим!.. Жди.

…Близко счастье… Тихо… все спят…»

Учителя не нашли. Доктор предполагает, что он зашел далеко в лес и под влиянием морфия уснул. А затем погиб от зубов волков или лисиц. Одежды его тоже не нашли. Сегодня по нему панихида. Мир его праху.

Фельдшер Фриц руку приложил».

— Странно, все очень странно, — пробормотал Гарри, передавая книгу доктору.

Когда доктор кончил чтение, Карл Иванович, сказал:

— В церковной книге тоже есть запись о смерти сельского учителя Петера Дорича с пометкой: «Причина неизвестна».

— Вообще некоторые здешние церковные книги в своем роде раритет, — продолжал Карл Иванович. — Так, в том году, когда был похоронен ваш родственник, в них значится много умерших, все больше молодежь и все с пометкою «причина неизвестна» или «от сердца», что, собственно, означает то же самое, то есть причина неизвестна. Видимо, была эпидемия, но так и не определено какая. А через пятнадцать лет эта эпидемия повторилась и опять не была определена, — докончил Карл Иванович, снимая очки.

10

Вечером, по обычаю, все собрались вместе. Известие, что документ найден и препятствий по вводу во владение больше нет, на всех подействовало возбуждающе.

Гарри поздравляли, пили за его здоровье, строили планы новоселья и прочих торжеств и празднеств по этому случаю.

Молодежь уже справлялась о красотках из числа молодых девушек и женщин из ближайших окрестностей, поскольку намечался большой праздник с танцами и угощением.

— Господин Смит, вы прежде всего позаботьтесь о похоронах того несчастного, что мы нашли сегодня в склепе, — сказал Гарри. — Прикажите также исследовать трещину в скале и заделать ее. Мне этот труп, найденный в первый же день моего владения замком, кажется грустным предзнаменованием, — закончил хозяин.

От этих слов на минуту всем стало не по себе.

— Похороните беднягу под именем Петера Дорича, — прибавил Гарри.

Все удивленно переглянулись, и только доктор и Карл Иванович поняли желание Гарри, но оба промолчали.

Скоро в Охотничьем домике вновь воцарилось веселое настроение. Когда шумные порывы чувств стихли и количество пустых бутылок составило целую батарею в углу комнаты, Гарри попросил библиотекаря дочитать Дневник учителя, если он, конечно, таковой разыскал.

Карл Иванович тотчас приступил к выполнению желания хозяина, надел очки и развернул старую тетрадь.

Дневник учителя (продолжение)

«Сознаюсь, это мучительно, но составляет сущность моей жизни. Целый день я не живу, а жду, страстно жду ночи, а день тянется такой бесконечный… Сестра и Мина стряпают пироги с морковью и уверяют, что я их люблю. Не знаю. Не помню. Должно быть, правда.

Но вот наступает ночь, желанная, долгожданная; и восходит луна! Воздух делается ароматным, от луны бегут серебристые волны.

Тихо. Тихо. Лист не шелохнется… Но слушайте, слушайте… Вот шелестит, звенит… Это она, моя милая. Как ты хороша, как прекрасна! Ты надела сегодня ненюфары, они идут к тебе. Но входи же, входи… Окно открыто, я убрал чеснок, его нет больше.

Но все напрасно.

Она протягивает руки, покрывало бьется около нее, как крылья; глаза горят желанием, но она не входит, точно невидимая сетка протянута через окно и не пускает ее.

Со стоном она исчезает… и так каждый вечер… С голубого неба по серебряным волнам месяца спускается она ко мне…

20 июня. Я решил. Сегодня я сяду на окно и схвачу ее.

Ах, эта сестра, как она мне надоедает!..

«Ты бледен, что с тобой, покушай то того, то этого». Прямо несносно, ходит по пятам. А старик, церковный сторож, кажется, вместо своей церкви сторожит меня.

Придется запирать комнату.

Да что они, наконец, за сумасшедшего, что ли, меня считают!

Я просто ради науки хочу исследовать это явление природы.

Скоро ночь.

21 июня. Вчера я исполнил свое намерение, сел на окно, схватил ее за руку и привлек к себе. Она не сопротивлялась, прильнула ко мне, покрывало обвилось вокруг меня, я потерял равновесие и через окно упал в сад.