Алексей Шолохов - Альфа-самка (сборник)

– Полина, хватит дурить! – Царь подошёл к Полине. Ради роли рыцаря ему пришлось оторваться от Светы, которая в отсутствие соперницы изрядно осмелела в темноте коридоров, и Царь хотел как можно скорее вернуться обратно.

Девушка вздрогнула.

– Сашенька? Господи, как хорошо, что ты пришёл! Там… там!

– Нет там никого, – уже немного спокойнее сказал он. – Я сразу посмотрел, как тебя увидел. Пусто.

Полина замотала головой и прижалась к нему.

– Я видела, Сашенька! Видела!

Царь сжал губы. Вот ведь трусливая дурища! И как только он раньше этого не замечал? А всё туда же, замуж за него хочет, любовь ей подавай.

Парень представил себе, как они стоят в загсе и Полина смотрит на него с собачьей преданностью в глазах. Картина оказалась настолько забавной, что приступ гнева прошёл так же быстро, как и начался. Царь улыбнулся. Глупенькая девочка. Не того боится. Но она ведь не знает, нет. Просто пока не знает, не догадывается даже.

Потому что ещё не время учить сестрёнку. Хотя место, конечно, хорошее. Да что там, отличное место! Такого у него ещё не было. Но почему бы не растянуть удовольствие? Царю негоже спешить. Это так здорово – знать, что скоро начнётся урок, и наслаждаться его предвкушением! Смотреть на всех тех, кто ни о чём не подозревает, и смаковать это знание наедине с самим собой. Повелевать временем, определяя, когда же прозвенит звонок.

Царь прикоснулся к карману джинсов, погладил небольшой бугорок. Любимый колокольчик послушно ждал своего часа в темноте, но парень чувствовал его нетерпение, его жажду нового урока. «Скоро, маленький мой, – пообещал он колокольчику, – уже скоро. Тебе понравится новая сестрёнка-ученица».

А пока…

– На, глотни, – сказал Царь, поднимая другую руку, с бутылкой. – Знал, что пригодится. Давай-давай, это лекарство.

Полина и не думала отказываться. Набрала полный рот коньяка и проглотила в два приёма. Снова приложилась к бутылке. Царь с весёлым любопытством наблюдал за девушкой, гадая, когда та остановится.

– Шоколадка есть? – сипло спросила Полина, опустив бутылку после третьего захода. Алкоголь мощными жаркими волнами катился по телу. Девушка чувствовала, как в тепле растворяется без остатка айсберг дикого страха, и наслаждалась этим ощущением. Голова слегка закружилась.

– Ну вот, другое дело, – сказал Царь, одобрительно смотря на Полину. – На человека стала похожа. Держи, – он протянул ей пару конфет, которые вытащил из кармана.

Полина взяла угощение и, развернув обёртки, запихнула в рот сразу обе изрядно подтаявшие конфеты. Жаркая волна, вызванная алкоголем, уже опадала, растекалась по клеточкам, но своё дело она сделала. Девушка видела перед собой своего рыцаря, своего Царя, а всё остальное отошло на задний план, утонув в парах спиртного. Она снова почувствовала себя виноватой: выдумала себе невесть что, перепугалась, а когда Сашенька пришёл, ещё и ему что-то доказывала. Это вместо того, чтобы поблагодарить как следует.

– Сашенька, – промурлыкала она, – а посвети мобильником немного. Я, кажется, пальцы конфетами испачкала.

Пальцы скользят по стенам – нежно, едва касаясь их. Кожа становится чёрной. Восхитительно – смерть на кончиках пальцев! А какова она здесь на вкус? Оказывается, снова горьковатая, но по-своему. Каждый раз по-своему.

Ноздри втягивают воздух, собирают разлитые в нём запахи. Конечно, прошло время. Многое затоптали, залили. И всё же кое-что осталось. О, да, осталось.

Что ждёт там, впереди?

Царь достал телефон и, нажав на кнопку, разблокировал экран. На пальцах девушки и в самом деле осталось немало шоколада. Полина, не отводя глаз от Саши, начала медленно их облизывать, один за другим, стараясь ещё и взглядом показать, чего ей сейчас хочется больше всего.

Царь ухмыльнулся в темноте, сгустившейся позади экрана телефона. Ишь, как сестрёнка старается! Хорошая девочка. Такую покорную ему ещё учить не приходилось. Наверное, в этом есть особый кайф. Стоит проверить. Но позже, конечно. Он останется с ней тут, когда все уйдут. И вот тогда…

Царь ощутил, как в паху разгорается возбуждение. Да, тогда он устроит урок. Тут парню пришло в голову, что было бы здорово поучить заодно и Светку. Двоих сразу – этого у него ещё не было. Царь ощутил такую эрекцию, что на какой-то миг ему даже стало немного больно.

А что, если… новая идея дохнула на него жаром, и у парня захватило дух. Да! Чёрт побери, да! Пусть одна поучит другую, а он затем преподаст урок оставшейся. Царь представил себе, как учительница превращается в ученицу, как торжество в её глазах сменяется ожиданием поучений, и едва не взвыл от восторга.

Надо только заставить их захотеть учить друг друга. И, кажется, Царь уже знал как. Это тоже приятно. А потом он выберет, кто же сядет за парту, а кто возьмёт указку.

Ух, вот это будет урок!

…А потом можно будет вместе с ними – такими тихими, такими беспрекословно послушными отличницами встретить на палубе рассвет. Он, коньяк, сестрёнки и солнце – что может быть прекраснее?

Надо только так всё организовать, чтобы никто ничего не заподозрил. Ну, за этим дело не станет, ведь Учитель не в первый раз идёт на занятия.

– Ты будешь меня слушаться! Будешь! – Вика, старшая сестра, влепила четырёхлетнему Саше подзатыльник. – Если я говорю, значит, так и надо делать! Я старше, я лучше знаю.

От сильного удара малыш покачнулся и, не сумев поймать равновесие, упал на колени. Заревел с новой силой, размазывая слёзы по щекам.

Семилетняя девочка взяла в руки длинную деревянную линейку и начала постукивать ею по ножке стола.

– Я тебя сейчас накажу, если не перестанешь плакать. Ты сам во всём виноват! Не реви, кому сказала! Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Саша, перед носом которого в опасной близости покачивалась светлая полоска дерева, изо всех сил постарался послушаться. Что такое линейка, он знал уже очень хорошо.

– Вот так, – удовлетворённо заметила сестра, когда всхлипывания малыша стали тише и реже. – Хороший мальчик. А послушался бы сразу, не пришлось бы и плакать. Бери кисточку, садись и рисуй ромашку…

– Дети! – Людмила Павловна обводит холодным взглядом первоклашек. – Некоторые из вас сегодня вели себя плохо. Я накажу их, чтобы вы все поняли: так поступать нельзя.

Учительская указка равномерно постукивает по спинке стула. Тук-тук-тук. Саша сжимается, ожидая наказания. Это он вёл себя плохо. Это его сейчас…

– Саша Царёв, – Людмила Павловна поворачивается к нему. – Ты на перемене бегал между партами.

Тук-тук-тук, стучат каблуки учительницы. Она подходит вплотную к парте, за которой сидит Саша. Тук-тук-тук, стучит указка по крышке парты. Мальчик сидит, сжавшись и не смея поднять голову.