Игорь Лесев - 23

— Меня зовут Алиса. — Еще одно колоритное имя, ну хоть не Анилегна, и то уже хорошо. — А верить мне или нет, это уже вам решать. Я только хочу помочь, так как знаю эту женщину. Она разрушает судьбы людей и сейчас на очереди вы.

— «На очереди»? К ней нужно предварительно записываться? — попытка шутки не удалась, Алиса даже не выдавила подобие улыбки.

— Ангелина Заварова — ужасная женщина. В Василькове ее знают исключительно как ведьму и гадалку. За последние пять лет в подъезде, в котором она живет, умерли три человека — две женщины и мужчина. Все они были убиты. Также развелись две семьи. У молодоженов родился неполноценный слепой ребенок. Еще двое детей тяжело заболели, у одного из них совсем недавно обнаружили малокровие. Четыре семьи за последние несколько лет продали свои квартиры и уехали отсюда. Еще одна квартира пустует, так как хозяева не могут продать ее, но и не желают жить в одном подъезде с этой женщиной. И это только в подъезде, где она живет, в остальном доме ситуация почти схожая. Наш дом как будто проклятый, родители запрещают ходить сюда в гости своим детям из других домов, все боятся встретить эту женщину на улице, она приносит людям горе и несчастье. Все, что она говорит, сбывается, а говорит она только чудовищные вещи… — Алиса говорила очень быстро, но, тем не менее, слова не глотала, произносила их четко, похоже, она боялась, что я сейчас плюну на все это и уйду.

Я ее перебил:

— Послушайте, о ком вы говорите? Женщина, от которой вы меня только что оттащили, назвалась мне Анилегной, да и никаких особо страшных вещей она мне не рассказывала.

— Анилегна — это перевернутое имя Ангелина. На древнегреческом имя Ангелина обозначает «вестница». Анилегна — это проклятое имя, оно означает «вестница беды». Древние греки, а затем и славяне всегда скрывали настоящие имена своих детей от чужих людей, они боялись сглаза, поэтому у детей всегда было два имени, истинное и публичное. Истинное имя могли знать только посвященные, оно дается при крещении, в повседневной жизни люди пользуются только публичным именем.

— Интересно, а если человек некрещеный?

— Тогда его истинное имя одновременно является и публичным. У такого человека попросту одно имя. — Алиса строго посмотрела на меня. — Вы ведь, надеюсь, крещеный?

— Алиса, у меня дед коммунист… — я начал говорить какую-то ерунду о левых традициях в своей семье, о своей атеистической работе, но все это было не к месту. Лицо у Алисы осунулось и побледнело, она смотрела на меня немигающими глазами и, казалось, совершено не слушала, о чем я говорю.

— Анилегна спрашивала ваше имя?

— Что?

— Эта женщина спросила, как вас зовут?

— Ну, в отличие от вас, да.

— И вы ей сказали правду?

— А что я должен был сказать вежливой женщине, которая, к слову, не била меня зонтиком, а укрыла под ним и согласилась показать дорогу? — я не сдержался от маленького укола Алисе.

— Вы… вы не понимаете… Вы сказали проклятой женщине свое имя… Вы погубили себя… — последние слова Алиса выговорила с трудом, лицо ее начало содрогаться, на нем появились крупные слезы. Она попыталась вытереть слезы рукавом, но они текли не переставая, и она закрыла лицо ладонями.

Тут я не выдержал и вскипел:

— Девушка, а вам-то какого черта обо мне беспокоиться?! «Проклятая женщина», «погубили себя», — я стал откровенно ее передразнивать, — ну даже если вы не сумасшедшая, и эта Ангелина или как там ее, Анилегна, действительно ведьма, вам-то что? Я вообще в ваш городок по другому случаю заехал, у меня своих проблем полно, мне только еще ваших васильковских ведьм не хватает!

Алиса убрала руки от лица и посмотрела на меня заплаканными глазами.

— Я теперь тоже умру. Очень скоро, — сказала она это тихо, еле шевеля губами, но я все расслышал.

— Умрешь, деточка, умрешь, милая, — этот грудной красивый голос нельзя было спутать.

Я резко развернулся. У входа в беседку стояла Анилегна с черным венком и приветливо улыбалась. Ее приятный голос и милая улыбка контрастировали со смыслом сказанного и с теми искусственными цветами, которые она держала в руке.

Дождь немного стих, но все равно был достаточно плотным. И, что удивительно, Анилегна стояла перед нами совершенно с сухой головой, в то время как ее зонтик я держал сейчас в руке.

Алиса схватила меня за руку, и мы вдвоем попятились вглубь беседки. Девушку изрядно трясло, она жалась к моему плечу и никак не могла побороть дрожь. Честно говоря, мне тоже было страшно, но я все еще надеялся, что просто попал на васильковских сумасшедших. В конце концов, я сюда приехал встретиться с матерью Обухова, а не бегать от ведьм.

— Анилегна, извините, что я вас не дождался и забыл вернуть ваш зонтик. Возникли форс-мажорные обстоятельства, но зонтик, вот он, — я облокотил его о мокрую скамейку.

— Витенька, ну что ты. Я совершенно на тебя не сержусь, хотя этот зонтик для меня особенный. Дай мне его сюда, — и Анилегна протянула ко мне руку.

— Не иди к ней, — зашептала мне на ухо Алиса, — умоляю!

— Витенька, ты же видишь, что эта милая девушка больна. У нее глубокое психическое расстройство, я ведь ее знаю уже много лет. Подойди ко мне и дай мне зонтик, — Анилегна сделала шаг вперед и практически полностью закрыла выход из беседки.

— Нет! Не надо, не подходите! — Алиса уже почти кричала, эта женщина явно ее пугала.

— У этой девочки в прошлом году умерла мама, хорошая была женщина. Вот миленькая и не смогла нормально пережить это горе, совсем бедняжка умом тронулась, — с этими словами Анилегна сделала еще один шаг вперед, практически уже войдя в беседку.

Глаза! Это те самые глаза! Я вспомнил, где я их видел. В это воскресенье на выходе из метро «Золотые ворота», в тот самый вечер, когда все это началось. Бабка с пустым ведром переходила мне дорогу. Анилегна выглядела намного моложе той древней бабки, но я готов был поклясться, что это был один и тот же человек! Я не знал, как это могло быть, но таких глаз я раньше не встречал. Ярко-серого цвета зрачки с по-старчески пожелтевшими белками.

— Зачем же вы ей говорите, что она скоро умрет? Как-то жестоко по отношению к сиротке, не находите?

Мой вопрос слегка озадачил Анилегну. Она загадочно заулыбалась, ища какое-то оправдание ранее сказанным словам. А я уже окончательно уверовал, что Анилегна если и не ведьма, то, по крайней мере, паршивый человек. И прежде, чем она успела что-либо сказать мне в ответ, я ногой подбросил к своей руке зонтик и со всей силы запустил его в лицо ведьмы. Анилегна, пусть и гадалка, но этого явно не предвидела и лишь в последний момент успела прикрыть лицо руками. Большой зонт плашмя ударил ее по рукам и отлетел на улицу.