Тёмная гора - Ричард Карл Лаймон
– Пожа-а-алуйста-а-а, помо...
– Все в порядке, – раздался голос отца. – Джули! – заорал он. – Это не смешно!
– Это До-о-оре-е-ен! – прокричала она и помчалась к костру.
Когда они уже почти достигли своих спальных мешков, из палатки выбрался мистер Гордон.
– Что за херня здесь происходит! – взревел он.
Джули нырнула в мешок. Ник сделал то же самое.
– Ради всего святого, – сказал мистер Гордон. – Чтобы такого больше не повторялось, Ник, иначе я заставлю тебя вернуться в палатку. – А затем тихо пробормотал: – Детишки.
Выглянув из своего спальника, Джули увидела, как мистер он присел возле палатки близняшек.
– Все в порядке, девочки, – сказал он спокойным голосом. – Это была просто парочка идиотов.
– Он назвал меня идиоткой! – прошептала Джули.
И услышала смех Ника.
Скотт вслушивался в медленное, равномерное дыхание Бенни. Наконец–то тот заснул. Не прошло и года. Эта выходка Джули повергла его в самый настоящий шок, после которого ни о каком сне не шло даже и речи.
Старая-добрая Карен. Она действительно вскрыла банку с червями этой своей историей.
Старая-добрая Карен.
Медленно, стараясь создавать как можно меньше шума, он расстегнул молнию своего спального мешка. А затем молча начал вылезать из него.
Если Бенни проснется, - подумал он, - просто скажу ему, что выхожу по зову природы. И это даже не окажется ложью, поскольку природа и в самом деле зовет.
Полностью голый, за исключением трусов-жокеев, он выбрался из мешка и вздрогнул от холода. Для того, чтобы успокоить дрожь, он расслабил мышцы. Вот так. Спокойно. Главное – сохранять спокойствие. Он отодвинул защитную сетку, выполз через отверстие, и, стоя на четвереньках, осмотрел лагерь. Огонь уже погас. Не считая несколько бледных пятен лунного света, вся полянка была погружена во тьму. Возле низкого каменного круга кострища темнели два силуэта спальных мешков.
Он поднялся на ноги и отряхнул колени. Затем быстрым шагом направился к палатке Карен. Расстегнув молнию на "двери", он тихонько забрался вовнутрь и нащупал возле правой стенки ее спальник. Ее высовывающееся из него лицо казалось лишь бледным пятном. Дыхание было медленным и равномерным.
Он лег рядом, на холодный пол палатки, и поцеловал Карен в один из закрытых глаз. Она вздохнула.
– Это я, – прошептал он.
– М-м-м, – она перевернулась на спину.
Отыскав на мешке молнию, Скотт слегка расстегнул ее и просунул ладонь вовнутрь. Он коснулся Карен. Она была одета во что-то теплое и мягкое. Толстовка? Его ладонь медленно двигалась по ней, ощущая исходящее через ткань тепло, касаясь плавных изгибов живота, ребер, груди.
Внезапно рука перехватила его запястье.
– Пароль? – раздался шепот.
– "Сезам, откройся"?
– "Пумперникель"[9]. Ты почти угадал, – она подняла голову. – Что это на тебе?
– Да, в общем-то, почти ничего.
– Так я и знала. Боже, иди скорее сюда, – она распахнула спальный мешок, позволяя Скотту забраться внутрь, и крепко прижалась к нему. Коснувшись его губ своими, она прошептала:
– Как здорово, что ты все-таки пришел.
– Точно. Нам повезло, что Джули решила ночевать на улице.
– Да.
Они поцеловались. Карен вздрогнула, когда он просунул свою холодную ладонь под ее свитер. Она скользнула в его рот языком. Затем просунула руку под резинку трусов и начала массировать ягодицы.
Она вздохнула, когда он коснулся ее груди. Он немного поласкал ее, а затем несильно сжал. Когда он начал поглаживать большим пальцем сосок, она издала тихий стон. Затем скинула свитер. Теперь она была по пояс голой. Извиваясь, она забралась на него сверху.
Его пенис, уже находящийся в состоянии эрекции, чувствовал себя ужасно тесно внутри узких трусов. Она освободила его. Ее пальцы сомкнулись вокруг него и заскользили вверх и вниз. Скотт застонал, теряя над собой всякий контроль. Он скользнул ниже, освобождаясь от ее руки. Теперь ее грудь оказалась на уровне его рта. Он впился губами в сосок, ощущая языком солоноватый привкус кожи.
Карен перевернулась на спину, и тогда он принялся целовать другую грудь, нежно лаская рукой бархатистую кожу ее живота. Затем он вцепился в шнурок ее тренировочных штанов и развязал его, после чего скользнул рукой ниже. Ладонь коснулась мягких, пушистых волос. Ее бедра разошлись, словно пропуская его. Она была теплой и гладкой. Ее дыхание стало неровным. Она вцепилась в его волосы, крепче прижимая его ртом к своей груди, и встала на колени, извиваясь под движениями его пальцев.
– О, Боже, – выдохнула она. – О, Боже.
Он убрал руку. Она отпустила его волосы, и он перевернулся на бок. Пока она пыталась выбраться из штанов, он стянул с себя трусы. После этого он забрался на Карен и скользнул в ее рот языком, сжимая рукой грудь и входя в нее. Она была горячей и скользкой. Как только он вошел, она всхлипнула.
– Больно? – прошептал он.
– О, Боже!
– Это значит "да"?
– Нет, – выдохнула она. – Это значит "нет".
Она впилась пальцами в его ягодицы и вздрогнула, когда он вошел в нее полностью.
Эти моменты безумства, происходящего с ними, казались ей бесконечностью. Она чувствовала себя частью его, а его частью себя, когда он выходил и снова входил в нее, настолько глубоко, словно пытался достать до какого-то потаенного, доступного только ей местечка. И Скотт в самом деле отыскал это местечко. Он погрузился в него. Протаранил его. И понял, что больше не может сдерживаться. Он кончил, брызнув в нее струей, и отчетливо осознавая, что эта жидкость, попала именно в то самое секретное местечко и укрепила объединяющую их связь. Карен слегка подергалась под ним. А затем расслабилась и успокоилась, крепко прижимая его к себе.
ГЛАВА 10
– Ступайте дальше, – пробормотала Этти. – Не собираетесь же вы остановиться именно здесь.
Она присела и взглянула вниз крутого склона, на котором находилась. Раскаленный на солнце гранит буквально прожигал ее кожу через тонкую ткань платья. Вновь поднявшись, она прошла к ложбинке между скалами и достигла плоской равнины, откуда снова посмотрела на бредущих по изогнутой тропе туристов.
Они направлялись вверх к Резному Перевалу. Трое. С того места, откуда она за ними смотрела, они казались не более, чем крошечными фигурками. Судя по походке, Этти подозревала, что, скорее всего, это девушки, но наверняка была уверена только насчет одной.
Фигура, на голове которой красовалась ковбойская
