Мы идем к монстрам (ЛП) - Ли Эдвард

— Сегодня, девочки, — сказала Кеззи, возясь с помадой в зеркале на козырьке, — мы идём к деревенщинам…

Великолепно. Она собиралась заставить нас отсосать паре реднеков, но когда Зенас остановил Rolls-Royce у этой грязной таверны, я сразу поняла, что это, вероятно, будет больше, чем «пара».

Забегаловка называлась «Таверна сумасшедшего Уиппла». На дворе стояло ещё грёбаное утро, а на стоянке было полно пикапов. Между прочим, я действительно ненавижу деревенщин.

— Счастливые часы, — сказала Кеззи. — Идеально.

Когда я, Ханна и Кеззи вошли, я подумала, чёрт возьми, что это явно дерьмовое место. Оно было забито самыми паршивыми жлобами, которых я когда-либо видела. Я имею в виду, что эти парни были похожи на больших чуваков из «Избавления». Когда мы вошли, там стало тихо; все повернулись к нам. Затем кто-то воскликнул:

— Чёрт побери! Похоже, в Альфа-Хаус сейчас Неделя Испытаний!

А затем таверна разразилась шумом.

Ханна просто смотрела на них всех, но я схватила Кеззи за руку.

— Мисс Кеззи? Похоже, здесь пятьдесят или шестьдесят деревенщин. Скольким из них мы должны отсосать?

— Всем им, Энн, всем им…

Этому месту было не впервой заниматься этим. Парочка деревенщин придвинула к стене два стула и сказала:

— Снимайте одежду, девочки.

«Бля, чёрт», — подумала я.

— На глазах у всех? — Ханна заскулила.

Мы услышали много анекдотов о «толстухах», а пара этих мужланов издавали коровьи мычания, глядя прямо на меня.

— Выстраивайтесь, ребята, как в прошлом году! — один жлоб заорал, а затем все грёбаные деревенщины в таверне оставили свои дела и выстроились в две очереди, по одной у каждого стула.

Было достаточно плохо стоять там голыми, когда все смеялись и указывали на нас, но было ещё хуже, когда Кеззи сказала:

— Присаживайтесь, девочки. И… какое кредо Альфа-Хаус?

— Сосите и глотайте, — прохрипела я, затем посмотрела на Ханну. — Давай. Давай начнём. Это может занять некоторое время.

Ханна даже не села полностью, как какой-то реднек с волосами Элвиса оказался у неё во рту. Но когда я села…

ТРЕСК!

…Сломался стул.

Понимаете, что я имею в виду о своей карме? Когда это случилось, там раздался ревущий смех. Некоторые из этих парней плакали, они так сильно смеялись. Затем чья-то большая рука придвинула большой стул, усадила меня на него и воткнула свой член прямо мне в рот. И мне просто повезло — у парня была крайняя плоть, полная «творожка», но я просто подумала: «К чёрту это», и начала сосать.

Это было безумие. Это было столпотворение. Шум был настолько громким, что я не могла расслышать собственные мысли — это звучало так, будто мы присутствовали на матче за чёртов Суперкубок. Отсосав четырём или пяти парням, я оглянулась и увидела, что моя очередь длиннее, чем у Ханны. Грёбаные цифры.

«Сосать и глотать, сосать и глотать», — повторяла я про себя, и один за другим твёрдые члены поднимались и погружались в мой рот.

Конечно, многие из них были вонючие, а на некоторых были засохшие следы спермы на лобковых волосах. Один парень наклонился и начал хлопать меня по груди, пока я занималась им, и это вызвало ещё бóльший смех.

— Смотрите, оказывается у свиней есть крылья!

Ещё одним пинком в задницу было то, что с некоторыми из этих мудаков были местные потрёпанные проститутки, и эти шлюхи сильно возмущались из-за того, что их клиентам делали минеты другие девушки, но когда Кеззи — поправка, грёбаная Кеззи — вложил им в руки пятьдесят долларовых купюр, они быстро успокоились. Большое спасибо, Кеззи…

Другой из моих парней завопил: «Их-ха-ха, идёт обед, жирная задница!», когда кончил, а ещё один парень сказал: «Вот порция и от меня!», и выстрелил мне в глотку. Затем был ещё парень, который выглядел как Джетро из Беверли Хиллбиллис, он кончил мне на лицо, и, клянусь, у него было две дырочки на головке члена, а затем был ещё один парень, у которого, я почти уверена, было три яйца.

Большие члены, маленькие члены, кривые члены, раскачивающиеся члены — каждый грёбаный член входил мне в рот и спускал туда свой груз. Но я делала то же, что и раньше, я держала свой разум далеко отсюда и просто занималась этим, думая:

«Сосать и глотать, сосать и глотать…»

Многие мои парни кончали очень быстро, примерно десять, пятнадцать секунд, вот так. Одному деревенщине, который был похож на того парня, который был президентом много лет назад, Клинтон, клянусь, всё, что я должна была ему сделать, это один раз коснуться языком, и он кончил. Это было странно, потому что мне казалось, что Ханне нужно гораздо больше времени, чтобы обработать своих деревенщин. Когда два брата-близнеца одновременно сунули свои члены мне в рот, через пять секунд они оба кончили, так же одновременно. Меня также много раз поглаживали по голове, а один деревенщина после того, как кончил примерно через десять секунд, даже сказал: «Это лучший отсос, который у меня был в жизни!». Мне пришлось спросить себя, почему мои деревенщины стреляют намного быстрее, и единственный ответ, который я могла придумать, был: «Ну, я думаю, это означает, что у меня лучше рот».

Как вам это? Наконец-то я нашла то, что делаю хорошо… или отлично… или, как вы там это назовёте.

В какой-то момент вошёл шериф округа, и сразу стало тихо. Я подумала: «Слава богу! Мы спасены!», но потом все деревенщины снова начали гудеть, когда шериф влез в линию, вытащил свой член и сказал:

— Простите меня, парни. Полицейская привилегия.

Естественно, он выбрал мою линию, чтобы влезть без очереди.

Чёрт, не знаю. На всех парней ушло около трёх часов. Но как только я подумала, что мы закончили, что произошло?

Снаружи раздался грохот, и он был настолько громким, что пол трясся. Мы с Ханной просто сидели там, наши толстые булки покачивались от грохота.

— Что это, Энн? — закричала она. — Землетрясение?

— Хуже, — сказала я. — Байкеры…

Затем вошли ещё двадцать грёбаных парней. Все они были крупными, толстыми, выглядящими, как ZZ Top, ублюдками в кожаных куртках, цепях, сапогах, с бородами. Они всё поняли, когда взглянули на меня и Ханну. Потом они начали выстраиваться в очередь.

— Мисс Кеззи? — умоляла я. — Мы только что обработали всю комнату. Мы также должны отсосать и у этих парней?

Она подошла ко мне, её силиконовые — как я всё ещё считаю — сиськи без бюстгальтера раскачивались в красной шёлковой блузке. Она наклонилась и приблизила своё лицо на дюйм ко мне.

— Ты ищешь лёгкий путь, Энн? Девочки из Альфа-Хаус всегда стараются изо всех сил, не так ли? — затем она схватила меня за щеку. — Так что, если ты хочешь быть сестрой Альфа-Хаус… ты будешь сосать и глотать.

Ханна просто плакала, и я тоже была близка к этому.

— Мы должны это сделать, Ханна, — пробормотала я. — Мы должны…

И мы сделали.

Один из байкеров сбрил все волосы вокруг члена — даже на яйцах! И это был единственный плюс. И был один действительно психованный чувак в нацистском шлеме, и когда он вытащил свой причиндал, у него была вытатуирована свастика на стволе. Затем у другого парня была вытатуирована связка звёздочек на члене, поэтому я спросила: «Что за звёздочки, чувак?», а он сказал: «По одной на каждую сучку, которую я убил».

Великолепно.

Один из них даже сунул мне двадцать баксов.

— Ты заслужила это своим ртом, — сказал он мне, и, чёрт возьми, я думаю, я действительно хорошо это делаю.

Я просто продолжала сосать каждый член, который вставлялся мне в рот, и через некоторое время кое-какие члены и мошонки начали казаться мне знакомыми. Здесь снова был чувак с творожной головкой, потом появился Джетро с двумя дырочками на члене, потом парень с тремя яйцами.

«Ебена мать!» — подумала я.

Некоторые из этих отморозков возвращались по второму кругу. Но как раз когда очередь из этих ублюдков иссякла, я увидела некоторых из них в их мобильных телефонах.

— Дикки, это Микки-Майк! Приходи к Уипплу! Тут сейчас пара толстух, которые отсасывают каждому парню в таверне.