Сергей Зюзин - Не стать упырём. Зло из глубины веков

– 

Ма! – раздался возмущённый голос Аллы.

Все, кто сидел в том кругу, посмотрели на неё с усмешкой.

Тут на Руслана снова посмотрел Степан. Оторвавшись от своей порции «свежатинки», он полоснул новичка суровым взглядом, после чего мерзко улыбнулся и отрывисто, жёстко, хоть и с элементом злорадства в голосе, ему приказал:

– 

Ешь!

В тот же миг он протянул Русу только что оторванный от трупа кусок.

Парня замутило. Хотя он уже и стал к тому времени намного выносливее. Скривившись от отвращения, он попробовал было вскочить на ноги, однако морок Степана ему этого сделать не позволил.

– 

Возьми, – настаивал Степан, продолжая протягивать ему кусок мертвечины.

Медленно-медленно подняв руку, совершенно против своей воли, Руслан взял у Степана «угощение», и в тот же миг всё его тело охватила сильнейшая дрожь! Вид, запах мертвечины, ощущение прикосновения к её противной, холодной и сырой, плоти… Не меньше убивало и осознание того, отчего только что был оторван тот кусок мёртвой плоти. Терпеть всё это было невыносимо.

Степан принялся его успокаивать:

– 

Ничего. Так у всех только что обращённых попервой бывает. Потом тебя будет не оторвать. От свежатинки-то! Особенно от такой – этому трупу нет ещё и недели!

С последними словами он грубо расхохотался. А Руслан поймал на себе жалостливый взгляд Аллы и последний его очень разозлил. Она ещё его и жалеет?! Сама сюда затащила, а теперь ещё и жалость изображает?!

С содроганием глядя на зажатый в руке кусок отвратительной мертвечины, в следующий миг Руслан внезапно почувствовал, как морок Степана ни с того, ни с сего, начал ослабевать. Взглянув на ненавистного упыря, он увидел, что тот, всё ещё не переставая смеяться, уже вгрызался в свою порцию мёртвой человечины. И понял, что Степан, видно, так увлёкся поглощением своего жуткого угощения, что просто забылся и потому отвлёкся от Руслана, отчего и ослаб его морок.

Неожиданно в памяти всплыли слова частенько учившего его, как выходить из трудных и даже критических жизненных ситуаций, отца: «Если не можешь победить врага – обмани его!». Видно, наступило время воспользоваться этим отцовым советом.

Постаравшись напустить на лицо выражение как можно большего безразличия, Руслан небрежно бросил только что поданный ему Степаном кусок мёртвой плоти назад, к лежавшему перед ним растерзанному трупу, после чего, унимая в себе отвращение и злость, боясь, как бы эти его эмоции не заметили упыри, проговорил:

– 

Слишком много в один день для меня нового! К тому же на первый раз я лучше сам напьюсь где-нибудь свежей крови.

Словно опомнившись, Степан поднял взгляд на Руслана.

– 

Это, конечно, всё так, – ехидно улыбнувшись, проговорил он, подбирая только что отброшенный Русом кусок мертвечины. – Никто не спорит, начать лучше всего с крови. Но только понимаешь, в чём дело, дружище, напиться крови у тебя ведь тоже может не получиться! Нет, лучше, когда мы все тут сейчас подкрепимся, я пойду с тобой и помогу тебе.

Под пронизывающим взглядом Степана Руслан съёжился. А ведь этот ублюдок наверняка его раскусил! И теперь, поняв, что Руслан просто тянул время, вовсе не собираясь отведать ни крови, ни мертвечины, да и вообще не собираясь становиться упырём, над ним издевался. Издевался и играл, как играется кошка с мышью.

– 

Спасибо, не надо, – Руслан продолжал изображать на своём лице полнейшее безразличие. – Я хочу сам с этим управиться.

– 

Сам ты не управишься, – улыбка на лице Степана подтвердила догадки Руслана. – Это ты нам уже показал.

– 

Стёп! Ну чего ты к нему привязался? Мы ведь уже сделали то, что решили сделать, чтобы помочь Русу стать нашим, так чего же ты от него ещё хочешь? – возмущённый голос принадлежал Алле, которая с сердитым лицом встала, подошла к Руслану и остановилась у него за спиной, направив при этом взгляд на сидевшего рядом с Русланом Степана. – Мам, пап! Ну хоть вы ему скажите!

В следующие мгновения Рус почувствовал, как её ладони легли к нему на плечи. Сидевшие же напротив него похожая на Аллу и Кэт женщина и мужчина с бакенбардами вопросительно посмотрели на Степана.

– 

Стёпа, а может правда? – подал голос, как оказалось, отец Аллы и Кэт.

– 

Ну он же что-то не решается… – пожал в ответ плечами Степан, и тогда Алла продолжила свою «атаку».

– 

Какая разница, решается-не решается! Это сейчас, вон сколько на него сразу навалилось! Ты вспомни себя. Ты с первого дня стал таким, какой ты ныне? Я, например, до сих пор ещё не ко всему привыкла, так что, теперь и на меня так же давить?

– 

Ладно, ладно! Не шуми. Никто твоего Русика больше не тронет. Пока.

– 

Вот и хорошо. Я сама ему помогу.

– 

Ты уже помогала, – усмехнулся Степан, голос которого сделался брюзжащим. – Если б мы не вмешались…

– 

Вот и вмешаешься, если у меня снова не получится, – голос Аллы стал злым. – А пока оставь нас с Русом в покое! Мам, скажи ему!

– 

Стёпа, может, дать им ещё время? – сидевшая напротив Руслана женщина указала на него и стоявшую у него за спиной Аллу кивком головы.

Ничего не ответив, Степан в ответ лишь махнул на них свободной рукой, и через мгновенье Руслан почувствовал, как Алла ухватила его под мышки и потянула вверх. Через пару-тройку секунд он уже стоял на ногах.

– 

Пошли, – проговорила она ему тоном, не терпящим возражений, одновременно увлекая Руса за собой в ту сторону, откуда он ещё совсем недавно пришёл со Степаном.

Не вырывая руки и говоря ей в ответ ни слова, Руслан угрюмо поплёлся за ней.

· · ·

– Как ты могла?! – голос Руслана был по-настоящему бешеным. – Как ты могла на такое пойти?! Предать меня, да что предать, буквально растоптать, а после этого ещё и доставить столько боли?! Как, как ты могла на такое решиться, если и вправду меня любишь?!

Руслан, что называется, на всю улицу орал на Аллу, совсем не замечая бегущих по её щекам слёз. Он был вне себя от бешенства, и вначале даже хотел безо всяких выяснений просто наброситься на свою бывшую и разорвать своими страшными клыками в клочья. И его даже ничуть не останавливало, что у Аллы клыки навряд ли были меньше, чем у него. Все чувства, ставшие к тому времени уже полноправными хозяевами в его душе, – жалость, боль, отчаяние, злость, ненависть, – смешавшись, породили в его рассудке такую ярость, что там совершенно не осталось места хоть для каких-нибудь мыслей.

– 

Русик, я не…

– 

Не называй меня больше так! – не давая Алле сказать ни слова, Руслан и сейчас боролся с искушением на неё наброситься. – Слышишь?! Больше никогда меня так не называй! Ты остаёшься и дальше влачить своё жалкое существование на белом свете только потому, что я когда-то любил тебя, а ещё потому, что там тогда была не ты, а твоя мерзкая сестрёнка! За последнюю же не обессудь!

При последних словах Руслана лицо Аллы похолодело. Хоть слёзы по её щекам катиться и продолжали. А в глазах было столько страдания, что могло показаться, будто это не Рус испытывал мучительную боль, а она.

– 

Так ты собираешься мстить? – Алла посмотрела на Руслана с каким-то непонятным удивлением.

На него же слова его бывшей девушки подействовали отрезвляюще. Они были подобны ушату холодной воды, выплеснутому на его разгорячённую голову. Ибо в тот момент Руслан сообразил, что сболтнул лишнего. И теперь Алла запросто могла выдать его своим родственничкам. С силой же последних – один морок Степана чего стоил, – они его просто раздавят.

– 

А ты… Ты ещё будешь надо мной издеваться? – огромным усилием воли Руслан заставил свой голос звучать поспокойнее и помягче.

– 

Ну что ты! – в тот же миг бросилась к нему Алла и взяла его лицо в ладони. Обида в голосе Руса заставила её тут же забыть о только что услышанных от него словах. – Я лишь хочу уберечь тебя. Уберечь от мамы с папой, от Степана, от Кэт. Они же тебя убьют, если узнают, что ты восстал против них!

– 

А они что же, полагают, что могло быть иначе? – голос Руслан, вдобавок ко всем, сделался ещё и ядовит.

– 

Обычно все, кто обращается в другие, обращаются сразу, ну или почти сразу, и полностью. Очень странно, что ты держишься так долго. Видимо поэтому среди наших к тебе такое неоднозначное отношение.

– 

Кого – «ваших»? – Руслан снова, не удержавшись, показал, что не хочет иметь с упырями ничего общего.

Услышав это, Алла вздохнула:

– 

Ты думаешь, я не вижу, что творится в твоей голове? Я хоть и не так сильна, как Стёпа, всё равно вижу твою враждебность и желание мстить. Чего уж говорить о том, видит ли это Степан! Ты до сих пор жив, наверное, только потому, что не сможешь пока причинить нам никакого вреда.