Стивен Кинг - Чёрный дом

Она — шаг навстречу панике, а паниковать он больше не может.

Нет времени.

— Я не могу подтащить его, — говорит Тай. — Если ключ в кармане, я погиб. Дело закрыто, игра закончена, застегивай молнию ши…

Глаз цепляется за лежащий на полу предмет. Это мешок старика, из которого он доставал шапку и наручники. «Если наручники лежали в мешке, ключ, возможно, тоже там».

Тай, насколько можно, вытягивает левую ногу. Результат нулевой. До мешка он не достает. Как минимум четыре дюйма. До мешка четыре дюйма, а мистер Маншан приближается и приближается.

Тай буквально чует его.

Док кричит и кричит, отдавая себе отчет, что кричат и другие, требуя, чтобы он замолчал. Но ведь все нормально, бояться нечего, разве что у него горлом пойдет кровь. Это же пустяк.

Важно другое: Голливуд открыл дверь в «Черный дом» и перед ними предстал его официальный представитель.

Представитель этот — Дейзи Темперли, кареглазая девушка Дока. На ней красивое розовое платье. Кожа бледная, как бумага, за исключением правой части лба, где кусок кожи отвалился, обнажив красный череп.

— Заходи, Док, — говорит Дейзи. — Поговорим, как ты меня убил. А потом ты сможешь спеть. Споешь мне? — Она улыбается. Улыбка переходит в ухмылку. Ухмылка обнажает полный рот вампирских зубов. — Ты будешь петь мне вечно.

Док пятится, поворачивается, чтобы сбежать с крыльца, и вот тут Джек хватает его и трясет. Док Амберсон — здоровяк, двести шестьдесят фунтов на выходе из душа, двести восемьдесят пять в полном дорожном прикиде, как сейчас, но Джек трясет его без труда, только голова мотается из стороны в сторону.

Вместе с волосами.

— Это галлюцинации, — говорит Джек. — Используемые для того, чтобы не пустить нас туда. Я не знаю, что ты видел, Док, но этого нет.

Док осторожно смотрит через плечо Джека. На мгновение видит стремительно удаляющееся розовое пятно, прямо-таки атака адского пса, только в обратную сторону, а потом исчезает и оно. Он поворачивает голову к Джеку. По загорелому, обветренному лицу текут слезы.

— Я не хотел ее убивать, — говорит он. — Я ее любил. Но в тот вечер я устал. Очень устал. Вы когда-нибудь уставали, Голливуд?

— Да, — кивает Джек. — И если мы выберемся отсюда, я буду спать целую неделю. Но сейчас… — Он переводит взгляд с Дока на Нюхача. С Нюхача — на Дейла. — Мы еще много чего увидим. Дом использует против нас наши же самые ужасные воспоминания: не правильные поступки, незаслуженные обиды, которые мы нанесли людям. Но в целом ситуация изменилась в нашу пользу. Думаю, со смертью Берни дом лишился большей части своих ядовитых клыков. И теперь нам остается только найти дорогу, по которой прошел Тай на ту сторону.

— Джек. — Дейл стоит на пороге, на том самом месте, откуда Дейзи приветствовала своего лечащего врача. Глаза у него что плошки.

— Что?

— Найти дорогу… проще сказать, чем сделать.

Они подходят к Дейлу. За дверь. Огромный круглый холл, такой большой, что Джеку сразу вспоминается базилика Святого Петра. Но полу — акр ядовито-зеленого ковра, расписанного сценами пыток и богохульства. Отовсюду в холл открываются двери.

Кроме того, Джек видит четыре лестницы. Моргает, и лестниц уже шесть. Еще моргает, и их двенадцать. Уводящих неведомо куда.

Он слышит гудение — голос «Черного дома». Он слышит и что-то другое: смех.

«Заходите, — говорит им „Черный дом“. — Заходите и бродите по этим комнатам до скончания веков».

Джек моргает, и перед ним тысяча лестниц, некоторые движутся, одни появляются, другие исчезают. За дверьми — галереи с картинами, галереи со скульптурами, галереи с фонтанами и совершенно пустые.

— Что же нам делать? — спрашивает Дейл. — Что же нам теперь делать?

Тай никогда не видел приятеля Берни, но, прикованный за руку, он, как выясняется, без труда может его себе представить.

В этом мире мистер Маншан — реальное существо… но не человек. Тай видит, как он в черном костюме и красном галстуке торопливо идет по Стейшн-хауз-роуд. У мистера Маншана большущее лицо, на котором доминируют красный рот и один глаз.

Эмиссар и правая рука аббала, как рисует его воображение Тая, отдаленно напоминает Шалтай-Болтая. На нем жилетка, пуговицы которой — человеческие кости.

«Должен вырваться отсюда. Должен добраться до мешка… но как?»

Он вновь смотрит на Берни. На торчащие из живота кишки.

Вытягивает ногу, на этот раз не к мешку. Мыском кроссовки подцепляет вымаранную в земле петлю кишок Берни. Поднимает, подкидывает. Петля кишок отцепляется от мыска.

Падает за мешок.

Отлично. Теперь только бы подтащить мешок, Только бы он не выскользнул из петли.

Стараясь не думать о приземистой, спешащей фигуре с длиннющим лицом. Тай опять вытягивает ногу. Подсовывает под торчащий из живота конец кишечной петли и тянет на себя.

Очень осторожно, очень плавно.

— Это невозможно, — вырывается у Нюхача. — Не может этот дом быть таким большим. Ты это знаешь, правда?

Джек набирает полную грудь воздуха, выдыхает его, набирает вновь и произносит одно слово, решительно и отчетливо.

— Ди-ямбер? — переспрашивает Нюхач. — Что такое ди-ямбер?

Джеку нет нужды отвечать. Из огромного темного облака жужжащих пчел, заполнивших вырубку перед домом (патрульная машина Дейла плотно укрыта желто-черным тентом), вылетает одна-единственная пчела. Она (в том, что это Королева Пчел, сомнений ни у кого нет) проскальзывает между Дейлом и Доком, на мгновение замирает перед Нюхачом, оценивая то ли байкера, то ли мед под его носом, потом зависает перед Джеком.

Она очень пухлая и удивительно красивая. Непонятно только, как с такими маленькими крылышками и большим телом ей удается держаться в воздухе. Джек поднимает палец, словно профессор на лекции, перед тем как огласить важный постулат.

Пчела приземляется на его подушечку.

— Ты от нее? — Вопрос Джек задает тихим голосом, таким тихим, что его никто не слышит, даже Нюхач, который стоит рядом. Джек не уверен, о ком он ведет речь. О своей матери? О Лауре де Луизиан? Джуди? Софи? А может, есть другая сила, противостоящая Алому Королю? Скорее всего такая сила есть, но Джек полагает, что ему никогда об этом не узнать.

В любом случае пчела только смотрит на него широко расставленными черными глазками, крылышки пребывают в непрерывном движении. А Джек понимает, что на эти вопросы ответы ему не нужны. Он вел себя как дурья башка, но теперь проснулся, вылез из кровати. Дом огромен, пропитан злобой и полон секретов, но что с того? У него призовая бита Тая, у него друзья, у него д'ямба, а теперь вот еще и Королева Пчел. Этого более чем достаточно. Ему есть с чем идти в глубины «Черного дома». Более того, и это самое приятное, он готов идти туда с радостью.