Иван Катавасов - Коромысло Дьявола

Ага! Варианты в разбросе, сближаются в персонализованной асимптоте… Та зажигалочка из асилума, что тебе подарил… Мой Филомат девятимиллиметровый с усиленным магазином…

— Вижу, дошло… Уважаю, соображаешь…

Могу маленько добавить. Счастливчика Мика инициировал восемь лет тому назад один негодяй. Его не так давно твой предшественник, инквизитор-коадьютор Анатоль, со свистом уделал мальтийским крестом и развалил, развоплотил своим клинком Артоном. Хотел и до Мика добраться…

Так вот. До волховской инициации наш нынешний объект Счастливчик Мик крутился в мелких криминальных шестерках. Барышничал, жучил по мелочи…

Был ледащеньким и мозглявым. Нынче же, ты глянь! Морда — конем не обгадишь. Поперек жопы толще, вот-вот треснет. Всех жрет, кого загребет…

— М-да… и добраться до этакого толстячка-боровичка проблематично. Ретрибутивности по шейку, покамест продерешься…

Куда раньше-то смотрели, если позволили ему охрану из крутых отморозков-ведьмаков набрать?

— Политика клеротов, Фил. Меня, дуру, не посвящали. Бабскими мозгами не вышла или еще какой гинекологией…

Коли интересно, спросишь у Булавина.

Между прочим, рыцарь Филипп, мы имеем полное право уклониться от этого дела. Под предлогом отсутствия у тебя необходимого опыта в проведении подобных акций.

— А у тебя?

— Со мной будь спок. Все варианты на мази. Излагаю по порядку.

Аз-альфа, брать Счастливчика Мика издаля. С оптикой. На расстоянии 5–6 километров в прямой видимости.

Соответствующее освященное ружьецо, дабы поставить на объекте андреевский крест, у меня найдется в арматорских закромах.

Да вот беда! Обращаться с ним, неофит, тебе учиться и учиться.

Вначале на громыхающей армейской вертушке с моим инструктором из спецназовцев-секуляров. Оптически ты вполне сойдешь за опытного человечка, которого готовят для особой миссии.

В сравнении с мирянами ты стреляешь неплохо. Но я сомневаюсь, что тебе удастся без должной практики и рефлекторных навыков провести макабрический ритуал. Надобно хорошо и много упражняться, неофит. Притом в практических стрельбах со стандартными боеприпасами…

Для этой цели в конгрегации имеются летательные аппараты, не подверженные естественному наблюдению и обнаружению. А спецупражнения включают в себя снайперскую охоту на движущиеся умные мишени в зонах боевых действий. Например, в Чечне. Если бы ты экспериментально из нашего «снарла» завалил одну-другую дюжину партизан-исламистов в разных погодных условиях… Тогда б иное дело…

Таким макаром, вариант человека с дальнобойным ружьецом пока отпадает.

Бета-буки, мы опционально просим помощи и поддержки какой-нибудь орденской ягд-команды. Ты руководишь, берешь на себя ретрибутивность. Ягд-команда подчиняется.

Вариант неприемлем, потому что начнутся долгие политэкономические дебаты клеротов что да почем. К тому же неизвестно, к какому единому мнению они придут и каким таким конкретным ритуалом нас обяжут…

— Я высоко ценю ваш практический разум и опыт, кавалерственная дама-зелот. Тем не менее, прошу вас далее не перечислять наши опциональные возможности, вами резонно предусмотренные гамма-глагол, дельта-добро и протчая…

Инквизитор Филипп ненадолго задумался, печально кивнул собственным мыслям и провозгласил духовное решение в совокупности с окончательным приговором, не подлежащим обсуждению и обжалованию:

— Полагаю непреложно в данных мне орденских прерогативах. В силу того богомерзкая рентабельность материалистической цели оправдывает намеченные конъюративные средства. Нечестивый объект, именуемый Счастливчик Мик, заслуживает применения отложенного экзорцизма и тетрады моих рыцарских артефактов, арматор Вероника.

Прошу вас великодушно изложить ваши проницательные эмпирические соображения в данных непростых обстоятельствах ситуативной проблематики…

Проникновение в охраняемый периметр произошло согласно диспозиции и графику незадолго до полуночи. На первом этапе операции, получившей кодовое наименование «К утру повезет», рыцарь Филипп беспроблемно, успешно и скрытно преодолел внешнюю зону технического охранения, плотно прикрывавшую парк, цветники и четырехэтажный особняк на берегу небольшой речки Пилейка, протекающей в дачных окрестностях Дожинска.

«Рыцарское спасибо месье Анатолю. Благо и удача тебе, брат, где бы ты ни был!»

В план инфильтрации, некогда идеально разработанный окружным инквизитором Анатолем Семанатом, пришлось внести лишь незначительные коррективы с учетом изменившейся обстановки в системе охраны объекта. Тогда как общий замысел операции, стратегия и тактика ее реализации претерпели значительные изменения.

Ничего сверхъестественного рыцарь Филипп до сих пор не применял. Он даже от камуфляжного облачения «сумеречный ангел» воздержался до сигнала к атаке и перехода к открытым и решительным действиям.

— …Рискуешь, братец Фил. Действительно и чувствительно в чет-нечет с коромыслом дьявольским играешь. Собственное одинокое везение выставляешь против аккумулированных счастливых случаев нашего объекта.

— Ошибаетесь, барышня арматор. Против оного богомерзостного мага ныне играет в четыре руки храмовый ритуал моего асилума. А также неизреченное пророчество адепта Альберини, обсолонь, с востока на запад.

Потому и мой маршрут выдвижения и кратчайшее направление главного удара ваших секуляров находятся в разворачивающемся теургическом взаимодействии с прочими тактическими составляющими…

«Выигрышная стратегия, судари мои, вовсе не влечет за собой всенепременный успех в применении оперативного искусства или в реализации тактики боевых действий», — подвел итог подготовки и начальной стадии операции рыцарь Филипп, отбросив прочь естественные страхи и суеверные опасения.

Сейчас ему не до того. Коль скоро он разворачивает сверхмощные конъюрации отложенного экзорцизма…

«С Богом!»

Вначале мигнуло и мгновенно погасло ясное звездное небо, в ужасе закрывшееся непроницаемой оптической мглой. На мгновение ярко вспыхнул свет во всех темных оконных амбразурах четырехэтажного здания. Зато немногие освещенные окна моментально погасли.

На долю секунды сверхчетко прорезались короткие тени деревьев, кустов, строений, окружавших особняк, где скрывался объект. Вспышка лучистой энергии, словно бы ударившая из непроницаемого поднебесья, должна неминуемо ослепить приборы наблюдения и подавить безжалостным импульсом человеческое зрение, не защищенное от запредельного воздействия.