Джордж Мартин - Грезы Февра (сборник)

– Ты хочешь посмотреть, что лежит у меня в сумке? – спросил сосед, когда она спускалась по лестнице.

Если сделать вид, что она его не замечает, возможно, человек-в‑форме-груши оставит ее в покое. Спустившись по лестнице, Джесси быстро зашагала по улице. Сосед последовал за ней.

– Они вокруг нас, – шептал он, слегка задыхаясь. – Да. Они рядом. Они смеются надо мной. Они не понимают, но хотят мои вещи. Я могу предъявить тебе доказательства. Они в моем доме. Я хочу, чтобы ты пришла и посмотрела.

Джесси продолжала идти вперед, не поворачивая головы. Он проводил ее до автобусной остановки.

Фильм оказался отвратительным. Поскольку Джесси пропустила ленч, ей ужасно хотелось есть. Она купила кока-колу и упаковку воздушной кукурузы. В напитке было слишком много льда, но Джесси он понравился. А вот воздушную кукурузу она есть не смогла. У масла был какой-то прогорклый вкус, напомнивший ей о человеке-в‑форме-груши. Она отправила в рот пару зернышек, и ее тут же затошнило.

Но потом все стало исправляться. Его звали Джек – так он сказал. Он работал звукооператором на телевидении, и у него было интересное лицо: спокойная улыбка, уши Кларка Гейбла, симпатичные серые глаза с милыми морщинками в уголках. Он угостил Джесси бокалом вина и коснулся ее руки; движение показалось немного неловким, словно он смущался, но ей понравилось. Они выпили еще пару бокалов, а потом он предложил угостить ее обедом у себя дома. У него кое-что припасено в холодильнике; он обещал сделать гигантские сэндвичи и показать ей стереосистему, которую сделал сам. Джесси такой поворот событий вполне устроил.

Квартира Джека находилась в центральной части города, на двадцать третьем этаже, откуда открывался превосходный вид на белые паруса яхт, покачивавшихся на горизонте. Джек поставил новый альбом Линды Ронстадт и занялся сэндвичами. Джесси наблюдала за яхтами. Она начала успокаиваться.

– У меня есть пиво и чай со льдом! – крикнул Джек из кухни. – Что ты предпочитаешь?

– Кока-колу, – рассеянно ответила Джесси.

– Кока-колы нет! Пиво или чай со льдом!

– Ладно, – огорченно отозвалась Джесси, – пусть будет чай.

– Договорились. Ржаной хлеб или пшеничный?

– Мне все равно, – ответила она.

Яхты двигались с удивительной грациозностью. Она бы с удовольствием их нарисовала. Как и Джека. Наверное, у него чудесное тело.

– А вот и я, – сказал он, появляясь на пороге комнаты с подносом в руках. – Надеюсь, ты проголодалась.

– Ужасно, – ответила Джесси, отворачиваясь от окна.

Она подошла к сервированному столу и застыла.

– Что случилось? – спросил Джек.

Он держал в руках белую керамическую тарелку. В самом центре располагался роскошный сэндвич с ветчиной и салатом, щедро политый горчицей. А рядом, занимая оставшуюся часть тарелки, лежала горка оранжевых сырных палочек. Казалось, они шевелятся, подползая к сэндвичу и к ней.

– Джесси?

Она выкрикнула что-то неразборчивое и резко оттолкнула тарелку в сторону. Джек не удержал ее в руках; ветчина, хлеб, салат и сырные палочки «Чиз Дуддлс» разлетелись по полу. Джесси развернулась и выбежала из квартиры.

Джесси провела одинокую ночь в отеле и даже здесь, в нескольких милях от своей квартиры, не смогла избавиться от кошмарного сна. Она стояла на крыльце и со страхом ждала. Дверь открылась, и сосед втащил ее внутрь, она оказалась в оранжевом теплом воздухе, подобном зловонному дыханию, а человек-в‑форме-груши улыбался и бормотал:

– Ты можешь посмотреть мои вещи… ты можешь взять мои вещи.

После чего он начинал раздеваться, снимал рубашку, открывая белую рыхлую грудь с синей отметиной, а потом расстегивал ремень, и его брюки сползали на пол, образуя маленькую горку у его ног, а содержимое карманов разлеталось по полу. Джесси видела, что этот человек и в самом деле имеет форму груши, и дело вовсе не в одежде. Наконец последними падали полосатые трусы, и Джесси не могла отвести взгляд в сторону, там также не было волос, а он оказался маленьким, похожим на желтоватого червяка, вроде сырной палочки, и слегка двигался, а человек-в‑форме-груши говорил:

– Я хочу твои вещи сейчас, дай их мне, дай мне посмотреть на твои вещи.

И почему-то она не могла бежать, ее ноги словно приросли к полу, а вот руки – нет, и Джесси начала раздеваться.

Ее разбудил детектив отеля, он громко стучал в дверь, чтобы узнать, почему она кричит.

Она постаралась вернуться домой в такое время, когда сосед отправлялся к Сантино. В квартире было пусто. Анжела ушла на работу, вновь оставив окна гостиной открытыми. Джесси закрыла их и задвинула шторы. Если повезет, человек-в‑форме-груши не узнает, что она вернулась домой.

День выдался удушающе жарким. Похоже, дальше будет только хуже. Джесси вспотела и чувствовала себя грязной. Она разделась. Бросила одежду в плетеную корзину для белья и приняла холодный душ. Ледяная вода обжигала кожу, но это была приятная, очищающая боль, и девушка ощутила прилив энергии. Она вытерла волосы, завернулась в пушистое голубое полотенце и босиком прошлепала в спальню, оставляя на деревянном полу влажные следы.

Джесси уже решила, как проведет день. Оденется, немного поработает в студии, а потом почитает или посмотрит по телевизору сериал. Она не станет выходить на улицу; даже в окошко выглядывать не будет. Если человек-в‑форме-груши вновь встанет на стражу, ему предстоит долгий и скучный день.

Девушка разложила шорты и белый лифчик на постели, бросила влажное полотенце на спинку кровати и подошла к шкафу, чтобы взять чистые трусики. Из розового кружева выпала оранжевая сырная палочка.

Джесси отпрянула назад, дрожа от отвращения. Палочка находилась внутри, с ужасом подумала она, она была внутри трусиков. Девушка смяла их в кулаке и с отвращением отбросила в сторону. Затем схватила другие, встряхнула, и наружу вывалилась еще одна сырная палочка. А потом еще одна. И еще. Она истерически закричала, но продолжала вытаскивать трусики. Отвратительная шутка! Наверное, это сделала Анжела или ей помогал Дональд. Они вместе это придумали. Человек-в‑форме-груши вызывал у них смех, поэтому они решили ее напугать.

Однако Джесси понимала, что подруга не могла так поступить.

Джесси разрыдалась. Побросав трусики на пол, она выбежала из спальни, давя «Чиз Дуддлс» на ковре.

Оказавшись в гостиной, девушка не знала, куда ей деваться. Она не могла вернуться в спальню, во всяком случае не сейчас, пока не пришла Анжела, и не хотела подходить к окну, хотя шторы и были задернуты. Он был там, Джесси это чувствовала. Девушка вдруг вспомнила, что стоит голая посреди гостиной, и прикрылась руками. Она отошла от окон и неуверенно направилась в свою студию.