Мария Барышева - Увидеть лицо

Ногой он отшвырнул руку Виталия, потянувшуюся было к рукояти ножа.

— Не фулюгань, лежи тихо! Мне не надо, чтоб ты кровью истек! У нас ведь с тобой еще есть одно очень важное дело! Вернее, тело! Рыжая девчушка, которой ты оставил пистолетик! Знаешь, было чертовски потешно, когда они с бизнесменом тут возились! Мне было даже жаль, что он ее не завалил! Как она в постели — ничего?

Виталий хрипло произнес несколько слов, ярко характеризующих в постели самого Лешку. Тот уважительно фыркнул.

— Сливка бы поставил тебе пять баллов за лексику и за фантазию. Жаль, не дожил бедняга! Ну, ладно, поехали!

Он осторожно переступил через Воробьева, ухватил его за запястья и поволок из гостиной, оставляя на полу широкий кровавый след. Виталий, закинув голову, отрешенно смотрел, как уплывает назад потолок и слушал голос Лешки, то грохочущий, то утончающийся до комариного писка.

— Ловко я всех вас поймал, а?! Мечты, желания, страхи — все, из чего вы состоите — это отличная наживка! Марина попалась на свой нарциссизм — совсем потеряла голову, когда вдруг ее красота очень сильно испортилась. Жора — на веру в собственную несокрушимость — ура, вперед — и пуля в лоб! Светочка — на свой неуемный аппетит, выманивший ее глухой ночью из теплой постельки, бедняжка совсем потеряла голову от любви! Борис — на свою детскую ненависть к сестре, дико и нелепо смешанную с чувством вины. Олег сглупил, развивая свою дедукцию спиной к двери, и попался на неумение думать и говорить одновременно! Оля-Оленька попалась на свою страсть к алкоголю плюс уверенность, что как раз в кругу друзей с ней уж точно ничего не случится! Петя — тоже алкоголик, кроме того, слишком доверчивый и душевный — видал бы ты, как он полез ко мне обниматься — ура, Леха нашелся! Надо выпить по этому поводу! Кристиночке достаточно было предложить сквозь дверь твоим и Алининым голосом нюхнуть на брудершафт — у нее-то бедной, коксик кончился, и она уже на стенку лезла! Евсигнеев… ну, думаю, вы и без меня сообразили, на что попался этот шизик! Ты, Виталя, попался на свое упрямство, стремление во всем идти до конца. Я долго размышлял, на что поймать Алю. Не мог уцепиться — долго. Ничего не получалось. Она слишком крепко хранила свои секреты, а Алексей меня подвел. Но, знаешь, я кажется придумал, на что ее поймать. И я уверен, что она попадется, — на мгновение он остановился и склонился, насмешливо глядя Виталию в глаза. — Я поймаю ее на тебя.

Виталий хрипло выдохнул и дернул рукой. Лешка засмеялся и поволок его дальше. Вскоре пошли ступеньки, и он заботливо чуть приподнял Воробьева, чтобы он не бился головой.

— Я раньше умру от скуки, чем от ранения, слушая твои бредни! — слабым голосом произнес Виталий. Лешка хмыкнул и осторожно уложил его на площадку лицом вниз, но так, чтобы нож не уперся рукоятью в пол и не проник еще глубже.

— Отдохни, пойду хлебну чего-нибудь. А то в горле пересохло.

Виталий услышал, как он быстро сбежал по лестнице, и тотчас же попытался перевернуться, но мышцы отказывались подчиняться, рука впустую скользила по полу. По телу начал расползаться холод, и его зубы дробно стукнули друг о друга. Он еще раз оттолкнулся рукой и тяжело перекатился на спину, хрипло вскрикнув от боли. Тотчас же раздались шаги, над ним вырос Лешка, насмешливо грозящий ему уже давным-давно знакомым ножом с треснувшей зеленой пластмассовой рукояткой, обмотанной изолентой, и Виталий вздрогнул, на этот раз увидев свое собственное лицо.

— Она не придет, — с трудом произнес он. Лешка сочувственно покачал головой.

— Конечно же придет. Она ведь женщина. Женщины никогда не поступают так, как ты им говоришь. Они всегда поступают наоборот. А когда их мужчинам грозит опасность — у-у, ты что!.. Что угодно сделают! Горы своротят! Горящие избы, кони — это все фигня, по сравнению с тем, на что они могут пойти! Поэтому, — Лешка присел рядом с ним на корточки и подмигнул, — скажи мне, каков ваш условный знак. Вы ведь договорились, не сомневаюсь! Скажешь, сделаю так, чтоб не мучилась! И чтоб ты тоже не мучился!

Виталий закрыл глаза.

— Понято, — с сожалением произнес Лешка, поднимаясь. — Прямо Сережка Тюленин! Ничего тебе не скажу, поганый фриц! Ладушки, придется проявить гражданскую смекалку! Кстати, напоследок, могу тебе сказать, что мудрый Жора был слегка прав. Одного из нас действительно не существует!

Он снова повернул Виталия лицом вниз и сбежал по лестнице, поигрывая ножом. Потом остановился посреди холла, взглянул на Виталия, неподвижно лежащего на площадке, и закричал.

Алина, смотревшая на открытую дверь особняка сквозь заросли, вскинула голову, услышав приглушенный крик боли, и ее словно пронзило током. Это был его голос. Господи боже, это был его голос!

Она стремительно выскочила из-за кустов, крепко сжимая пистолет, но тут же нерешительно остановилась.

Сидеть в автобусе… сидеть в автобусе… кого бы ты ни увидела…

Помни меня.

Да какого черта?! Тебя там убивают, а я — сиди в автобусе!

Не раздумывая больше, Алина бросилась к дому.

У распахнутой двери она остановилась, глядя на куртку Виталия, валяющуюся на полу. Осторожно заглянула в пустой холл, потом медленно вошла, держа пистолет перед собой в обеих руках и пугливо озираясь по сторонам.

Когда Алина дошла до того места, откуда открывался вид на ярко освещенную лестницу, то резко остановилась, хватанув ртом огромную порцию воздуха и едва сдержав вопль ужаса, глядя на встречающих ее мертвецов. Но ужас тотчас вытеснил гнев на того, кто не только убил людей, но и посмел обращаться с ними, как с куклами.

Она медленно пошла к лестнице, стараясь ступать бесшумно и прислушиваясь — не долетит ли хоть малейший шорох. Потом подняла голову и увидела залитого кровью Виталия, который к этому моменту сумел кое-как перевернуться и привалиться к стене. Он смотрел на нее и отрицательно качал головой, запрещая идти дальше, уже видя по ее исказившемуся от боли и ужаса лицу, что все бесполезно. Она увидела кровь. И увидела торчащий нож. И помчалась вперед, перемахнув через ступеньки так, как это недавно сделал он сам.

Виталий попытался крикнуть, но голос исчез, он мог только едва слышно сипеть. Со своего места он видел Лешку-Олега, снова привалившегося к перилам. Пока он переворачивался, тот успел занять свое прежнее место.

— Олег!.. — тихо произнес он. Алина уже была возле него, склонялась к нему, но услышав его голос резко выпрямилась и обмахнула пространство за собой взглядом и настороженным дулом пистолета.

— Что?!

— Олег… — повторил Виталий и шевельнул рукой, подняв указательный палец. — Лешка — это Олег.