Клайв Баркер - Каньон Холодных Сердец

– Они приблизились к дому и умерли?

– Именно так.

– А призраки? – спросила Максин. – Все эти мертвые актеры? Куда они подевались?

– Не знаю, – пожала плечами Тэмми. – Одно могу сказать: здесь их больше ничто не удерживает.

– Так может, они отправились в город и теперь бродят по улицам? – усмехнулась Максин. – Не слишком приятная мысль.

Тэмми сорвала несколько крупных листьев и принялась бережно накрывать ими лица мертвецов.

Максин наблюдала за ее действиями со смешанным чувством непонимания и благоговейного страха. Ей бы никогда в жизни не пришло в голову совершить нечто подобное. Но, глядя на Тэмми, она внезапно ощутила приступ острой симпатии к ней. Эта женщина вынесла многое – и все же сердце ее не очерствело. Она нашла в себе силы думать не только о себе, но и о тех, для кого все неприятности остались позади. Похоже, под этой вполне обычной внешней оболочкой скрывалась незаурядная натура.

– Готово? – крикнула она, когда Тэмми почти закончила с листьями.

– Осталось совсем немного, – откликнулась Тэмми. – Ты знаешь какую-нибудь молитву?

– Когда-то знала, но теперь… – Максин беспомощно развела руками.

– Значит, мне придется придумать подходящие слова самой, – вздохнула Тэмми. – Не годится оставлять их без погребального обряда.

– Хорошо. Я, пожалуй, не буду тебе мешать. – И Максин повернулась, чтобы уйти.

– Нет-нет, – возразила Тэмми. – Не уходи, прошу тебя Я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной.

– Ты уверена?

– Уверена.

– Ладно, будь по-твоему, – кивнула Максин.

Тэмми помолчала, собираясь с мыслями, и начала говорить – негромко, но проникновенно.

– Господи, я не знаю, зачем эти создания появились на свет и почему они умерли. – И она покачала головой, то ли в знак сочувствия, то ли от собственного бессилия подобрать нужные слова. – Мы, живущие на этой земле, все время ощущаем близость смерти, и когда она забирает тех, кто рядом с нами, мы неизбежно задаемся вопросом: для чего мы родились? И сейчас я думаю о том, для чего родились эти несчастные. Они провели свою жизнь в горестях, тоске и страданиях. А теперь они мертвы. Прошу Тебя, Господи, не оставь их своими попечениями, будь к ним снисходителен и милосерден. Земной их путь не был освещен даже малейшим проблеском радости. Подари же им хоть немного счастья после смерти. Вот и все. Аминь.

– Аминь, – эхом повторила Максин, и это слово, сорвавшееся с губ, столь непривычных к молитве, неожиданно заставило ее залиться слезами.

Тэмми обняла спутницу за плечи.

– Все хорошо, – шепнула она.

– Сама не знаю, что со мной, – пробормотала Максин и, всхлипывая, уткнулась лицом в плечо Тэмми. – Не помню, когда я так плакала. По-настоящему плакала, со слезами.

– Поплакать бывает очень полезно. Пусть все слезы выльются. На душе станет легче.

– Правда? – спросила Максин, вытирая глаза. – Я всегда удивлялась, когда слышала от людей, что слезы им помогают.

– Но это и вправду так. Можешь поверить моему богатому опыту.

– Не знаю, Тэмми, говорил ли тебе кто-нибудь об этом, но ты – потрясающая женщина.

– Приятно слышать. Честно говоря, мне никто и никогда об этом не говорил. Арни, мой бывший муж, не находил во мне ровным счетом ничего потрясающего.

– Значит, твой Арни – безмозглый кретин, – непререкаемым тоном заявила Максин, к которой начал возвращаться прежний апломб.

– Может, вернемся в дом? – предложила Тэмми, все еще немного смущенная неожиданным комплиментом Максин.

– Да, пожалуй, нам стоит вернуться.

Осторожно огибая распростертые на ступеньках тела, они двинулись наверх. Тут Максин пришло в голову, что Тэмми, прикрыв лица мертвых и прочитав над ними поминальную молитву, попыталась возродить идею милосердия и всепрощения во владениях Кати Люпи, где неизменно царили жестокость и бессердечие. Возможно, слова сочувствия и сострадания прозвучали здесь впервые за три четверти века. Катя Люпи не умела прощать: всякий, кто осмеливался ее прогневить, должен был за это жестоко поплатиться.

– О чем ты задумалась, Максин?

– О том, что здесь творилось. – Мисс Фрайзель посмотрела на дом, потом, обернувшись, обвела глазами каньон. – Возможно, все эти газетенки правы.

– Правы? Что ты имеешь в виду?

– Ты ведь знаешь, что желтая пресса окрестила этот дом «сатанинским притоном в окрестностях Голливуда».

– Ерунда, – возразила Тэмми. – Эти журналисты чего только не наплетут.

– Значит, ты не веришь, что комната в подвале – дело рук дьявола или его милой женушки?

– Я не знаю, кто создал эту комнату, да и знать не хочу, – заявила Тэмми. – Я знаю лишь, кто на протяжении многих лет придавал ей столь важное значение. Для кого она стала объектом самых жгучих желаний. Сюда стремились люди. Простые смертные, такие как я или ты. Люди, которые не могли без этой комнаты обходиться.

– Твое замечание не лишено смысла.

– Комнаты, дома и каньоны не могут быть хорошими или плохими, злыми или добрыми, – продолжала Тэмми. – Подобными качествами наделены только люди. Я в этом не сомневаюсь.

– Скажи, а то, что ты сделала с этими… покойниками в саду… помогло тебе? Ты чувствуешь, что исполнила свой долг?

– Вижу, ты решила, что я совсем свихнулась, правда? – улыбнулась Тэмми.

– Вот уж нет. Скорее наоборот.

– Откровенно говоря, я рада, что помолилась за них. У этих несчастных была беспросветная жизнь. Жизнь, лишенная надежды.

– Наверное, сейчас нам стоит поискать Тодда, – сменила тему Максин.

– Да. Стоит. Ведь мы за этим сюда приехали. Но давай договоримся так: если мы не найдем его, скажем, через пятнадцать минут, – Тэмми взглянула на часы, – то бросаем поиски и уезжаем. Согласна?

– Согласна.

– Куда пойдем прежде всего?

– Думаю, в хозяйскую опочивальню. Насколько я знаю, всякий раз, когда ситуация складывалась для него не лучшим образом, наш общий друг предпочитал запереться в спальне.

– Смешно, но Арни тоже всегда так делал. Предпочитал переждать неприятности, валяясь на кровати носом к стенке.

– Ты ничего не рассказывала мне о своем муже, – молвила Максин, когда они, миновав разгромленную кухню, вышли в коридор.

– Было бы о ком рассказывать. Особенно теперь, когда он ушел.

– Как ты думаешь, он вернется?

– Понятия не имею, – равнодушно пожала плечами Тэмми. – Все зависит от того, как он поладит со своей новой возлюбленной.

– Тогда я задам вопрос по-другому: ты хочешь, чтобы он вернулся?

– Ни капельки. И если он когда-нибудь явится, я пошлю его в задницу. Или еще дальше. Уж прости за грубость.