Арина Рахманина - Темная кровь: Пробуждение

Странное сходство, очень странное. Конечно, жизнь — странная штука, и случиться может все, что угодно. Но сказать, что такие совпадения — дело житейское, тоже язык не повернется.

Я стала ловить себя на том, что часто думаю об этом. Учитывая то, что не нужно было спать, времени на подобные раздумья стало уходить действительно много. Отвлекало меня только чтение. Общение с друзьями, постепенно налаживающееся после моего возвращения помогало ненадолго. Но больше всего я думала о своем умершем брате, Ярославе и нашем с ним сходстве тогда, когда шила.

А шила я часто.

Главной моей человеческой страстью были наряды. Мне безумно нравилось просматривать модные журналы, мысленно примерять на себя изображенные там вещи, а потом прохаживаться по магазинам, узнавая уже где-то когда-то виденную одежду и аксессуары. Но преподавательской зарплаты на хорошие вещи не хватало, и не могло хватить, даже если учитывать взятки. Ну, можно было, конечно, купить себе красивую рубашку или юбку, а вот ради платья или сапожек пришлось бы очень сильно затянуть пояс месяца на три. Потому-то меня зачастую и смешил внешний вид моих коллег, особенно тех, кто уже успел защитить кандидатскую. Как правило, одежда и обувь были самыми шикарными на всем базаре, где их покупали; золота было много, и все оно — турецкое, плохо очищенное даже для 575 пробы. От взгляда на волосы преподавательниц хотелось плакать. Они явно уже открыли для себя краски средней ценовой категории, а также широко рекламируемые шампуни. Возможно, кто-то даже дорос до Syoss. Но вот о том, что существуют маски для волос, бальзамы для волос, флюиды для волос и прочее-прочее, мои коллеги-женщины явно еще не знали. Но вершиной всего были шубы! Обычно они покупались где-то в Дворце спорта, со скидкой и пометкой "Прямые поставки из Молдавии". Не знаю, из какого меха этот ужас шили, но носились эти произведения искусства с не меньшей гордостью, чем Эллочка-людоедка в свое время носила мексиканского тушкана.

Конечно же, исключения были. Но обычно для этих исключений преподавание было хобби. Основное же место работы находилось довольно далеко от университета.

Став преподавателем и насмотревшись на этот парад стиля я в первую очередь спрятала подальше все свои золотые кольца. Оставила только одно, носившееся на мизинце правой руки. После этого засела за конспекты кружка кройки и шитья, который посещала года два, будучи еще школьницей. Изначально у меня мало что получилось. Но постепенно руки вспомнили то, что мне нравилось делать еще в подростковом возрасте, и что не менее понравилось делать сейчас.

Через три-четыре месяца я набила руку, и сшитые вещи стало возможно одевать "на люди".

Проблема во многом оказалась решенной. На сэкономленные деньги я стала покупать обувь и аксессуары. Конечно, Бланик и Лабутен так и остались мечтой. Во-первых, стоило это очень дорого, во-вторых, в Донецке их просто невозможно было достать. Нужно было бы ехать минимум в Киев. Но меня выручил маленький обувной магазинчик, случайно обнаруженный где-то на задворках цивилизации. Там продавали обувь, привезенную из Восточной Европы — Венгрии, Болгарии, Югославии. Как сказала мне тетя, еще во времена СССР купить пару таких было несказанной удачей. Очень быстро стало понятно, почему. Конечно, сделаны они были не из такой качественной кожи и замши, как обувь Лабутена. Но все же покрой и качество были такими, что знаток сразу определил бы, что в обуви я разбираюсь.

Вскоре я уже замечала на себе заинтересованные взгляды наших «золотых» студенток, некоторые из которых приезжали на учебы в «Мерседесах», а обновлять гардероб явно ездили за границу. И это было для меня лучшим комплиментом.

Получив свою первую зарплату в банке, я поняла, что теперь экономить на одежде мне совсем не обязательно. Теперь денег должно было хватить на все. По крайней мере, со временем. Но уж откладывать деньги, чтобы через несколько недель иметь возможность купить себе приличные ботильоны, мне больше не придется. А если напрячься, то через полгода и на Лабутена хватит. Включая поездку в Киев. Поэтому я сразу же отправилась по магазинам, и в итоге, потратив на шоппинг почти целый день, купила себе новую суперскую модель швейной машинки, в которой была куча мала всяких операций. На следующий день я забежала в магазин тканей и через неделю с небольшим уже отправилась на работу в новеньком платьице и новеньких ботильончиках. И выглядела бы я шикарно даже в том случае, если б не была вампиром. Хотя, моя новая сущность во многом таки облегчала жизнь. Некоторая невосприимчивость к физическим законам распространялась абсолютно на все части моего тела, поэтому волосы не приходили в беспорядок, какой бы ветер не дул на улице, кожа не обветривалась, губы не трескались… Ладно, я увлеклась.

В тот день мы с Танюшкой после обеда успели забежать в магазин тканей, и я купила себе шикарный отрез на пиджак. Сейчас же сидела и шила его, радуясь внезапной ловкости своих рук. Теперь все швы ложились ровно, а кроить стало гораздо проще, потому что мои глаза на удивление легко схватывали форму будущего изделия и соотносили ее с моей собственной фигурой.

И тут я услышала зов, перепутать который было невозможно ни с чем. Кирилл!

Как же я соскучилась за эти полтора месяца. Забыв обо всем, я вскочила и едва ли не бросилась на улицу прямо в своем сиреневом в черный цветочек халатике и огромных тапочках-щенках.

Но куда он звал меня?

И тут в двери позвонили.

Не пришел же он…

И в следующий момент стало ясно, что именно это он и сделал. Кирилл пришел ко мне в гости совершенно по-человечески. Пришел в гости и попросил разрешения войти. Поверье, согласно которому вампиру необходимо было попасть в чей-то дом, было не более, чем поверьем. Тем более странно, что Кирилл решился на такое. Мне казалось, разрушенный кинотеатр устраивает его гораздо больше. Да и сама я там чувствовала себя уютней. Сидя в своей спальне на постели, где приходилось спать еще ребенком, никогда не поверишь до конца в то, что ты теперь — вампир, и что все прошлое миновало. Поэтому я и нервничала, когда здесь появилась мама и сказала, что ко мне пришли.

— Кто? — изобразила я удивление.

— Какой-то молодой человек.

— О, Кирилл! — моему изумлению но просто не было предела, стоило мне увидеть его. — Какой сюрприз! Не ожидала!

— Банально прозвучит, но я проезжал мимо и решил, что неплохо было бы повидаться, — скромно сказал он. — Если ты непротив, конечно.

— Как же тут можно быть против?

Вскоре мы уже сидели в моей спальне. На японском столике, остывал чайник, чашки остались пустыми. Весь этот гостеприимный маскарад был разыгран исключительно для мамы.