Роберт Стайн - Дневник кошмарных пророчеств

Они меня напугали, сильно напугали. Оказывается, я выхожу из себя, когда дневник лежит не на своем месте. Теперь я понял — я не могу жить без этого дневника. Мне он ужасно нужен.

Однако я не мог бы им это объяснить. Пожалуй, я и себе не мог это объяснить.

Как только они ушли, я вытащил дневник из ящика и жадно принялся перелистывать страницы. Новой записи пока нет. Тогда я перечитал старые.

Точно. Все точно. Любое предсказание сбывается до мельчайших деталей.

Я не понимал, как это происходит. Или почему. Но я смотрел на чистые страницы, ждал, когда они заполнятся новым текстом, и понимал, что не могу жить без этой маленькой кожаной тетради с записями, сделанными не мной, но моим почерком. Я ненавидел этот дневник — и одновременно отчаянно нуждался в нем.

Вечером меня ждала в дневнике следующая запись. Вот только она меня совсем не обрадовала. Наоборот, я всей душой желал, чтобы она оказалась неправильной. Мне не хотелось ей верить.

Впрочем, сначала я узнал про финальный счет завтрашнего баскетбольного матча «Воронов». Очень кстати.

Но конец записи наполнил мою душу ужасом:

После баскетбольного матча Шон поехал домой на велосипеде. Был холодный, туманный вечер, и Шон хотел поскорей добраться до дома, успеть до дождя.

Он торопился и плохо смотрел на дорогу. И я увидел, как он врезался. Все случилось на моих глазах.

Он врезался в припаркованный к тротуару грузовик. Бедный Шон. Он вылетел из седла и пролетел по воздуху. Упал на дорогу. Потерял сознание. И в двух местах сломал ногу.

— Нет! — закричал я, глядя на несколько кошмарных строчек. — Нет! Я не допущу этого. Я не могу позволить, чтобы это произошло.

Дневниковые записи становились все более и более пугающими. Каждое предсказание было страшней предыдущих.

Однако я решил, что могу остановить эту зловещую цепочку. Я могу сделать так, чтобы ничего не сбывалось.

Но точно ли я могу?

Глава XXII

НЕСЧАСТЬЕ С ШОНОМ

— Эй, Шон, пойдем домой вместе после игры.

Мы сидели в спортивном зале и болели за «Воронов». Каждый раз, когда им удавалось забросить в кольцо очередной мяч, на трибунах вспыхивало ликование. Наша баскетбольная команда вела со счетом 35:25. Словом, предсказание дневника снова сбывалось. Я должен был выиграть у моих приятелей сорок долларов.

— Нет, не могу. Я поеду на своем велосипеде, — ответил он, а потом нахмурился и почесал свою рыжую голову. — Скоро я перестану с тобой спорить, Алекс. Ты все время выигрываешь. Не понимаю, как это тебе удается. Я уже полный банкрот.

— Просто у меня сейчас наступила полоса везения, — безразличным тоном ответил я, стараясь скрыть ухмылку. — Послушай, оставь тут свой велик. Заберешь его завтра. Зайдем к нам. Пообедаем вместе.

Он покачал головой:

— Не могу. Скоро начнется дождь. Я хочу поскорей добраться до дома.

— Но… но…

Мои протесты потонули в звуке финальной сирены.

Я понял, что не смогу уговорить его, чтобы он пошел пешком. Зато я могу предотвратить несчастный случай.

Я побегу рядом с ним и стану следить за тем, чтобы он внимательно ехал и не отвлекался.

Я могу предотвратить несчастный случай. И я сделаю это!

— Вот твои пять баксов, — пробурчал какой-то малыш и сунул мне в руку пятидолларовую купюру. — Ну и везет же тебе, Алекс.

Двое других ребят отсчитали пять бумажек и вручили мне.

— Эй, по пятерке с каждого, или в следующий раз не буду с вами спорить! — закричал я на них, довольный своим выигрышем.

Я собрал все свои выигрыши. Потом старательно пересчитал деньги, чтобы убедиться, что они собраны целиком.

— Тридцать восемь… тридцать девять… сорок. Все!

Если я буду выигрывать так и дальше, скоро я смогу купить новую гитару!

Я повернулся к Шону.

— Эй…

Он ушел. А я-то думал, что он стоит рядом со мной.

Спортзал медленно пустел. Я стал отчаянно проталкиваться сквозь толпу и протиснулся в дверь. В холле меня окликнули какие-то девчонки, но я не оглянулся. Мне надо было разыскать Шона.

Я распахнул заднюю дверь школы и выскочил на парковочную площадку. Стоял темный, сырой вечер. По небу плыли темные грозовые тучи. Несколько холодных капель упали мне на лоб.

— Шон!..

Я увидел его. Он бешено крутил педали и быстро удалялся от школы.

— Шон, остановись! — закричал я, размахивая руками. А потом сорвался с места и бросился вдогонку за приятелем.

Возле велосипедов я увидел Тессу с двумя другими девочками. Я быстро пронесся мимо них.

— Алекс, что случилось? — крикнула она.

Я не ответил и не остановился. Я бежал за Шоном, яростно размахивал руками и кричал что есть духу:

— Шон! Остановись! Эй, Шон! Стой, тебе говорю!

Он не слышал меня. Набирая скорость, он мчался по Парк-стрит.

Дождь усиливался. Я прибавил обороты, не обращая внимания на боль в боку.

— Шон! Стой! Эй, Шон! — надрывался я.

Наконец он услышал меня.

Он оглянулся.

— Стой! — закричал я, сложив рупором ладони. — Стой!

Он смотрел на меня. Он не видел большой желтый грузовик, остановившийся у тротуара.

— Не-е-е-е-е-е-е-ет!

Мой крик прозвучал слишком поздно.

Велосипед врезался в широкий задний борт грузовика. До меня донесся болезненный скрежет металла. Потом я услышал, как пронзительно закричал Шон.

От удара он взлетел в воздух. Его руки болтались, словно у тряпичной куклы. Он стукнулся о борт грузовика. Отскочил. Упал боком на мостовую.

И затих.

Я застыл посредине улицы и с ужасом глядел на эту сцену, забыв отпустить сложенные рупором ладони.

Это я виноват, думал я.

Потом я услышал чей-то крик. Голос был знакомым.

Я увидел бегущую по тротуару Тессу. Ее светлые волосы развевались за спиной. Она присела возле Шона.

— Алекс! — крикнула она. — Что ты стоишь? Ступай за помощью! Позвони по телефону! Вызови «Скорую»! Спасателей! Ну же!

Ее крики вывели меня из оцепенения. Я встрепенулся и побежал вверх по дороге к ближайшему дому. Они позволят мне позвонить по телефону, сказал я себе. Я вызову службу спасения 911.

Но пока я бежал, в моем сознании крутилась одна и та же мысль.

Я виноват.

Несчастье произошло по моей вине. Если бы не мой окрик, Шон не стал бы оглядываться. Если бы не я, он бы спокойно добрался до дома.

Моя вина…

Виноват дневник…

Я должен отделаться от дневника, решил я. Я должен от него отделаться и никогда больше не читать ни одной записи.