Сергей Саканский - Амамутя. Путь огненного бога

Старушка тогда была маленькой девочкой. Ей удалось спрятаться, когда всех остальных увели в амбар. Она все видела.

Немцы подожгли амбар в сумерках. Девочка схоронилась в роще неподалеку. Сначала были слышны крики, стук в дверь, потом все стихло: люди задохнулись. Кучка немцев стояла на поляне перед амбаром, двое держали наготове автоматы – на случай, если кто-то из смертников прорвется.

Огонь охватил все сооружение, провалилась крыша. И в этот миг из пламени вырвались огромные огненные черви. Они поднялись, колыхаясь, над полем. Замерли, будто огладывая местность. У червей явно были головы: толщина на концах. Именно этими головами они и вертели, как бы рассматривая немцев, которые оцепенели от страха.

И эти черви бросились на них. Немцы бежали в разные стороны, автоматчики стреляли, но бестолку. Черви набросились на фашистов и будто бы высосали их всех. Старушка хорошо помнила, как это было. Вот бежит один, орет жалобно, страшно. И червяк нападает на него сверху. И нет немца, а только летит вперед, будто все еще пытаясь бежать, его мундир.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Иван Деллу, когда они отчалили. – Если принять это все на веру, то огненные черви – вовсе не души умерших.

– Это что за вывод, почему? Освобожденные души набросились на врагов и отомстили им. Чего тут странного?

– Потому что так не бывает. Нет в истории вообще таких случаев, не зафиксировано. Призраки, смутные фигуры, стуки в стену и голоса – пожалуйста. Но чтобы вот так, жертва немедленно отомстила убийце…

– Но ведь бывают случаи, когда привидение заводит человека куда-то в подземелье, там он проваливается, гибнет… Вот и месть.

– Пусть так. Но все это происходит без контакта привидения с нашим миром. Маячит, заводит… Нашептывает что-то… А здесь: просто догнали и убили, высосали. Как паук высасывает муху. Остались одни оболочки – мундиры.

– Так им и надо!

– Ага. Только вот – не бывает так. И это значит – огненные черви – это что-то другое.

Иван не то чтобы верил в привидений – он читал их научную трактовку, о том, что привидения могут быть сгустками какой-то энергии, которая существует внутри живого человека и уходит из него после смерти. О том, что некоторые люди могут видеть эту энергию, не доступную для многих других. Об этом он не хотел распространяться мистически настроенной Делле, сводя все к материализму. В то же время он безоговорочно поверил рассказу старушки, потому что сам видел огненного червя. Некое событие несомненно произошло в деревне под Сталинградом летом 1942 года. Целая группа немецких солдат была убита каким-то непостижимым образом: их тела были просто испарены в мгновенье ока.

Иван стал думать об этом пристально, глядя на вопрос со всех сторон. Допустим, существует какая-то не известная науке энергия, и угреши, в силу своих национальных особенностей, владеют ею. Ведь отличия народов друг от друга реализуются порой на глубоком физиологическом уровне. Например, южные народы стойки к алкоголю, а северные – нет. Это объясняется отсутствием в организме последних определенного вещества, что дает возможность в тех или иных целях спаивать их «огненной водой»… Одни нации имеют больше музыкальных способностей, другие – меньше. И так далее – различия проявляются на самых глубоких, фундаментальных уровнях.

Если предположить, что существует некая «энергия огня» – можно условно назвать ее именно так – и этой энергией как раз и владеют угреши, как иные нации – особо тонким музыкальным слухом? Тогда можно объяснить многое: и то, что видели Иван и Делла, и частые пожары в деревнях угрешей, якобы от молнии, и склонность угреша-художника к изображению огня. Наконец, этот странный случай во время оккупации Поволжья…

Тайный язык художника

Путь от Углича до Нижнего был похож на какие-то трудовые будни. Деллу не интересовали ни города, ни достопримечательности в городах. Ни затопленную Мологу, ни Ярославский кремль она не пожелала смотреть: все, что ей было нужно – это угреши и их камушки, которые имелись в каждом доме, хотя бы в виде сережек (два камушка), подвесок (четыре-шесть). В одном случае была крупная серебряная брошь, и получился курьез: хозяйка готова была отдать камень даром, но за серебро пришлось заплатить. Знали бы владельцы семейных реликвий, что Делла впоследствии делает с ними, безжалостно куроча оклады из драгоценного металла…

Работы Дерека также были повсюду, но не везде висели на стенах. Иван спрашивал: нет ли в доме каких-то картин, и порой их доставали просто из чулана. Теперь он уже не сомневался, что и у первого угреша, Геры, холст Дерека также был, но он хранил его где-то на чердаке или даже выбросил, как старье. Просто гости не заговорили на эту тему, а хозяину было невдомек.

– Тебе не кажется странным, – спросил Иван Деллу, – почему картины Дерека есть почти у всех угрешей?

– Что ж тут странного? Угреши селились по берегам великой реки, а Дерек как раз и плыл вниз по ее течению.

– А если ответ совсем в другой плоскости?

Ивана что-то беспокоило, он только сейчас понял, в чем дело. Сказал:

– Почему Дерек? Что за фамилия? Он что – венгр?

– Угреши, как и евреи, могут быть венграми, – сказала Делла.

– Может быть, и Сальвадор Дали – тоже угреш? – пошутил Иван.

– Знаю такого художника! – весело воскликнула Делла. – Он рисовал всякую расчлененку.

– Вроде того… В том числе – и горящих людей, – пробурчал Иван, подумав, что надо бы ему серьезно заняться образованием этой девушки.

Иван закрепил пять самых лучших работ Дерека на стенах каюты и в камбузном углу, остальные не уместились в тесном пространстве судна.

– А вот и он, наконец! – воскликнул Иван, заметив на одной из работ то, чего не разглядел раньше. – Ну, давайте знакомиться, неведомый миру гений.

Делла застыла вполоборота, разглядывая небольшой вертикальный холост.

– Ты думаешь, это автопортрет?

– Тут и думать нечего, – сказал Иван, ткнув пальцем в нижний угол картины. Тут так и написано: «Дерек, автопортрет».

На холсте был изображен коренастый человек, вероятно, маленького роста, поскольку собака, которую он держал на поводке, выглядела рядом с ним огромной. На заднем плане был берег с нелепо застывшей волной и – разумеется – догорающий костер на песке.

– В его имени явно слышится слово «река», – задумчиво проговорил Иван. – Сам художник всю жизнь провел на реке. Что это – совпадение или…

– Или что? – встрепенулась Делла.

– Да ничего страшного, – сказал Иван. – Никакой он не венгр. Скорее всего, это вымышленное имя, просто псевдоним… Вот ты, например. Как твоя настоящая фамилия?