Маргарита Епатко - Ущелье

– Ничего, попробуем еще раз, – он говорил вслух, стараясь себя подбодрить.

Длинные гудки. Пауза. Соединение.

– Алло! – закричал обрадованный глава.

– Да, слушаю, – послышался усталый голос чиновника.

– Антон Андреевич, это Арнольд Степанович беспокоит. В поселке проблемы. Мне нужен ваш совет, а скорее помощь. Нет, скорее нужна милиция или военные, – затараторил он.

– Алло, вас не слышно. Перезвоните еще раз, – раздалось в ответ.

Прерванный звонок. Короткие гудки.

– Что за черт, – Степаныч раздраженно набрал номер снова.

В ответ – шипенье неработающей телефонной линии.

Что-то закрыло свет в окне. Тень легла на письменный стол, подгребая под себя неестественно длинными руками бумаги и телефонный аппарат. Глава испуганно обернулся. Но у окна уже никого не было.

Телефонная трубка выпала из рук на ковровое покрытие. Не обратив на это внимание, Степаныч попятился к двери. Кабинет стал казаться ловушкой. В его углах шуршал кто-то невидимый. Дверцы старого шкафа со скрипом раскрылись. Мужчина добрался до двери, повернул ключ в замке и выскочил на улицу.

Петляя, как заяц, прячась за каждым кустом, он понесся домой.

Милицейский уазик несся по дороге, ведущей из поселка. Грунтовка быстро закончилась и за мостом они въехали на вполне приличный асфальт. Поселок считался курортным и власти, как могли, заботились об удобстве туристов.

– Молодец ты, дядя Петр, – восхищенно сказал парень в яркой майке.

– Оно может и молодец, да почему я весь год молчал? – не отрывая взгляд от дороги, ответил участковый. И не один год. Эта катавасия уж пять лет продолжается, не меньше.

– Не знаю, – Роман пожал плечами. – Когда я на учебу уезжал, никаких привидений не было.

– И я о том же, – участковый бросил взгляд в зеркальце заднего вида и удовлетворенно хмыкнул. За ним вереницей пристроилось еще с десяток машин таких же беглецов. – Вот только не хорошо мы поступили, – добавил он нахмурившись.

– Это почему? – удивился парень.

– Да потому, Рома, что сами уезжаем, а приезжих не предупредили. Но ничего. Мы по быстрому. До ближайшего поселка пару часов езды. Авось, там кого соберем и вернемся. Очень надеюсь, что не набедокурят они с этой истеричкой за два часа. А ты как думаешь? – он снова взглянул в зеркальце, недоумевая, почему такая простая мысль не пришла ему в голову раньше. – Чего молчишь, племянничек, – он бросил взгляд на парня.

Тот сидел, глядя прямо перед собой, не в силах произнести ни слова. Участковый посмотрел на дорогу и нажал на тормоз. Перед ним плотной высокой стеной стоял непроглядный туман. Уазик по инерции понесло вперед. Наконец, он натужно заскрипел и остановился.

– Эй, ты в порядке? – участковый потряс Романа за плечо.

– Д-да, – заикаясь, сказал он.

– Вот очумел, это ж просто туман. Сейчас дальше поедем. Я уж думал тебе плохо, – Петр Кузьмич повернул ключ зажигания, мотор заурчал, но не завелся. Вторая попытка так же не принесла успеха. – Говорил я, докладные писал, что надо новую машину покупать, – пробурчал он.

– Дядя Петр, – подал голос племянник. – Не рассказывал я никому. Но на днях у леса я такой же туман видел.

– И что? Здесь же горы. В любое время года туман может быть, – участковый открыл дверцу и, держась за поясницу, вылез из машины. – Прихватило меня некстати, – с трудом разгибаясь, произнес он.

– Там были монстры, – высунулся из машины Роман. – Как в американских фильмах. С вот такими головами и зубами.

– На то они и фильмы, – участковый открыл капот машины, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь в белой мгле.

– Нет, у нашего леса, – Роман подошел к дяде, пугливо оглядываясь по сторонам.

– Совсем сдурели вы от телека, – покачал головой Петр.

Раздался глухой звук, и машина вздрогнула. Затем еще один. Словно кто-то большой решил вытряхнуть полотно дороги от мусора, как запылившийся ковер.

– Это они, – упавшим голосом сказал Роман, глядя куда-то в сторону.

Участковый повернул голову. Из молочно-белого пространства на них надвигался многометровый силуэт.

– Он такой большой, как его земля держит, – прошептал парень губами в цвет тумана. И в тот же миг, будто отзываясь на его слова, дорога просела. Уазик наклонился, валясь передними колесами в образовавшуюся пустоту.

– Уходим, – Петр за шиворот потянул парня прочь.

– Но они могут, – пробормотал он.

– Начихать мне, что они могут, – участковый отвесил парню пощечину и посмотрел в глаза, приобретающее осмысленное выражение. – Бежим.

И они бросили прочь из тумана.

Вечерело. После потрясающего ужина предоставленного отелем семья спустилась к речке, вытекающей из ущелья. Благо идти до нее было не более двадцати метров. Одетая в цивилизованную набережную рядом с приютом, дальше она текла через поселок то широким, то узким своевольным потоком.

– Странный тут цвет у камней, красный, как кровь, – задумчиво сказала Кора.

– В воде много железа, да и закат добавляет окраски, – улыбнулся Петр.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Похоже, мы поменялись местами, – вытер выступившие от смеха слезы Петр. – Теперь ты романтик, а я серьезный парень, имеющий на все разумное объяснение.

– Надо же и деловой женщине расслабиться, – смешно наморщила нос Кора и распустила волосы, стянутые в тугой узел. Темные пряди весело рассыпались, вырвавшись из строгой прически.

– Я все время хотел спросить, – Петр наклонился к ней. – Почему ты перекрасила волосы?

– Потому, что руководители в основном мужчины. А они вряд ли будут вести серьезные переговоры с зеленоглазой платиновой блондинкой. У меня и линзы припасены коричневого цвета для особо мачистых клиентов. Психология, дружочек. Приходится приспосабливаться.

– Как у вас в бизнесе все запущено, – покачал он головой.

Брызги от булыжника, брошенного в воду, плеснули им на ноги.

– Димка! – обернулись они одновременно.

Мальчишка, оставленный без присмотра, азартно швырял в речку камни.

– Ого, как маршируют. Вот тебе и неторопливая сельская жизнь, – посмотрел Петр на дорогу. В конце улицы в их сторону целеустремленно двигалось несколько мужчин во главе с человеком в промасленном комбинезоне. – Неужели решили поменять нам разбитую фару? У них же «забота о туристах является приоритетной политикой», – прогугнивил он, подражая главе.

Кора снова рассмеялась. Пряди подхваченные ветром упали на лицо. Петр протянул руку и откинул волосы.

– Ты само совершенство, – задумчиво сказал он. – Такая линия лба и носа. Древние греки моли бы позавидовать. Я тебе говорил, что ты красавица?