Дэн Симмонс - Утеха падали

Стреляй. Сейчас же. Стреляй.

Мистер Ходжес вскинул револьвер обеими руками и выстрелил. В темноте он промахнулся; звук выстрела эхом отдался по всему помещению, отражаясь от цемента и воды. Ближе, болван. Подойди ближе! Мистер Торн снова налег на дверь и протиснулся сквозь образовавшееся отверстие. Он отпустил мою щиколотку, освободил свою левую руку и тут же просунул ее в кабину, пытаясь схватить меня. Я потянулась к выключателю на крыше и зажгла свет. Из пустой глазницы на меня, казалось, смотрела сама тьма. Свет узкими полосками падал на изувеченное лицо мистера Торна сквозь поломанную решетчатую дверь. Я рванулась вправо, но его рука ухватила меня за пальто. Он опустился на колени, освобождая правую руку, чтобы ударить меня ножом.

Давай! Вторым выстрелом мистер Ходжес попал в бедро мистера Торна. Тот немного осел, издав нечто среднее между стоном и рычанием. Пальто мое порвалось, на палубу со стуком посыпались пуговицы.

Нож вонзился в переборку рядом с моим ухом, и рука снова тут же потянулась назад, для нового замаха.

Мистер Ходжес нетвердо ступил на нос катера, чуть было не упал, потом начал медленно продвигаться по правому борту. Я ударила по руке мистера Торна крышкой люка, но он не отпускал мое пальто и продолжал тянуть меня к себе. Я упала на колени. Еще удар ножом. Лезвие пробило поролон и рассекло ткань пальто. Остаток подушки был выбит у меня из рук. Я остановила мистера Ходжеса в полутора метрах от нас и заставила упереть рукоятку револьвера в крышу кабины.

Мистер Торн приготовился к удару, держа нож, как матадор держит шпагу. Всем существом я ощущала немые вопли триумфа, доносившиеся до меня, словно зловонный пар, из этого рта с испачканными кровью зубами. В единственном выпученном глазу горел огонь безумства Нины.

Мистер Ходжес выстрелил. Пуля перебила позвоночник мистера Торна и ударилась в правый борт. Тело его выгнулось, раскинув руки, он шлепнулся на палубу, как огромная рыба, только что выброшенная на берег. Нож упал на пол кабины; белые, закостеневшие пальцы судорожно шарили по палубе. Я заставила мистера Ходжеса шагнуть вперед, приставить дуло револьвера к виску Торна над оставшимся глазом и нажать на спуск. Выстрел прозвучал приглушенно, как в пустоту.

В туалете конторы нашлась аптечка. Я приказала старику сторожить у двери, пока я перевязывала мизинец. Еще я выпила три таблетки аспирина.

Пальто было изодрано, ситцевое платье перепачкано кровью. В растрепанных волосах застряли маленькие влажные кусочки серого вещества. Я сполоснула лицо и, как могла, привела в порядок волосы. Невероятным образом моя сумочка все еще была при мне, хотя многое из ее содержимого просыпалось. Я переложила ключи, бумажник, очки для чтения и клинекс в большой карман пальто и бросила сумочку за унитаз. Отцовской трости со мной уже не было, и я не могла вспомнить, где я ее потеряла.

Я осторожно высвободила тяжелый револьвер из руки мистера Ходжеса. Его рука так и осталась выпрямленной, а пальцы сжимали воздух. Повозившись несколько секунд, я ухитрилась открыть барабан. В нем оставалось два неиспользованных патрона. Этот старый дурак ходил с полностью заряженным барабаном! «Всегда оставляй патронник под бойком незаряженным». Так учил меня Чарлз в то далекое веселое лето, когда оружие было всего лишь предлогом поехать на остров, чтобы пострелять по мишени. Мы с Ниной много и нервно смеялись, а наши кавалеры направляли и поддерживали нашу руку при мощной отдаче от выстрелов, когда мы чуть не падали в крепкие объятья своим чрезвычайно серьезным учителям. «Всегда надо считать заряды», — поучал меня Чарлз, а я в полуобморочном состоянии прислонялась к нему, вдыхая сладкий мужской запах крема для бритья и табака, исходивший от него в тот теплый яркий день.

Мистер Ходжес слегка пошевелился, как только мое внимание ослабло. Рот его широко раскрылся, вставная челюсть нелепо отвисла. Я взглянула на изношенный кожаный пояс, но запасных патронов там не было видно, и я понятия не имела, где он их хранит. Я прозондировала его мозг, но там мало что осталось, кроме путаницы мыслей, в которой бесконечной лентой проигрывалась одна и та же картинка: ствол, приставленный к виску мистера Торна, вспышка выстрела и...

— Пошли. — Я поправила очки на его безучастном лице, вложила револьвер в кобуру и вышла вслед за ним из здания. Снаружи было очень темно. Мы двигались от фонаря к фонарю и прошли уже шесть кварталов, когда я заметила, как он дрожит, и вспомнила, что забыла приказать ему надеть пальто. Я крепче сжала мысленные тиски, и он перестал дрожать.

Дом выглядел точно так же, как.. Бог мой... всего лишь сорок пять минут назад. Света в окнах не было Я открыла калитку во двор, потом пошарила в набитом всякой всячиной кармане, ища ключ. Пальто мое было распахнуто, холод ночи пробирал тело. Из освещенных окон на той стороне двора послышался смех девочек, и я поспешила, чтобы Кэтлин, не дай Бог, не увидела, как ее дедушка идет в мой дом. Мистер Ходжес вошел первым, с револьвером в вытянутой руке. Прежде чем войти, я заставила его включить свет.

Гостиная была пуста, все стояло на своих местах. Свет люстры в столовой отражался на полированных поверхностях. На минутку я присела в старинное кресло в холле, чтобы сердце немного успокоилось. Мистер Ходжес по-прежнему держал револьвер в поднятой руке, и я даже не позволила ему опустить взведенный курок. Рука его начала трястись от напряжения. Наконец я встала, и мы пошли по коридору к оранжерее.

Мисс Крамер смерчем вылетела из двери кухни; тяжелая железная кочерга в ее руке уже описывала дугу. Револьвер выстрелил, пуля ушла в полированный пол, не причинив никому вреда, а рука старика повисла, перебитая страшным ударом. Револьвер выпал из безжизненных пальцев, мисс Крамер замахнулась кочергой для нового удара.

Я повернулась и побежала назад по коридору. За спиной я услыхала звук, словно раскололся арбуз — это кочерга опустилась на череп мистера Ходжеса. Вместо того чтобы выбежать во двор, я стала подниматься по лестнице. Это было ошибкой. Мисс Крамер взлетела по лестнице и была у двери спальни уже через несколько секунд после того, как я туда добралась. Мельком увидев ее широко раскрытые, сумасшедшие глаза и поднятую кочергу, я захлопнула тяжелую дверь перед самым носом мисс Крамер и заперлась. Брюнетка обрушила на дверь кочергу с другой стороны, но мощная дубовая дверь даже не дрогнула. Потом я услышала грохот ударов металла по дереву, снова и снова.

Проклиная свою глупость, я оглядела знакомую комнату, но в ней не было ничего такого, что могло бы помочь мне, — ни телефона, ни чулана, в котором я могла бы спрятаться: тут стоял только старинный гардероб. Я быстро подошла к окну и подняла верхнюю створку. Если я закричу, кто-нибудь может обратить внимание, но это чудовище доберется до меня прежде, чем подоспеет помощь. Она уже пыталась поддеть край двери кочергой. Я выглянула наружу, увидела тени в окне через двор и сделала то, что должна была сделать.