Самозванцы - Маргарет Петерсон Хэддикс
– У меня есть новый ноутбук, который я беру в школу, и старый, который я держу как запасной. Может, у здешней Натали тоже так, – сказала Натали. И нахмурилась. – Только тот, новый ноутбук, неожиданно подарил мне папа – в тот день, когда они с мамой разъехались. Как будто он хотел меня подкупить. Так что, может быть, в этом мире у Натали и нет запасного компьютера.
– Давайте выясним, – предложил Финн, улыбаясь так лучезарно, что Натали совершенно точно не обиделась.
Эмма побежала к лестнице, братья – за ней. Наверху Чез задержал Финна и Эмму и повернулся к Натали:
– Ты можешь пойти вперёд и задёрнуть шторы, чтобы нас не заметили снаружи? Мало ли что.
– Не волнуйся, с этим проблем не будет, – сказала Натали. Она сжала губы, и уголки рта у неё разъехались в разные стороны. – Сейчас сам увидишь.
Эмма заглянула на кухню госпожи Моралес – точнее, судьи Моралес. Ещё точнее – судьи Моралес и мистера Мэйхью. К её огромному облегчению, кухня не была оранжево-синей. Стол и раковина блестели, как стекло, но всё остальное выглядело вполне привычно. Финн побежал в столовую.
– Ого! – воскликнул он. – Натали, а куда подевались ваши соседи?
Эмма тоже подошла к окну.
Дом госпожи Моралес в мире Эммы стоял на вершине холма, посреди просторного двора, однако со всех сторон его окружали такие же особняки. А этот дом занимал как будто сразу несколько участков. Он выглядел так, словно расширился и поглотил соседние дома. В дальнем конце двор шёл под уклон, и там росли деревья. За ними виднелось что-то серое… Каменная стена?
– О, я вижу одну крышу, – сказал Финн, встав на цыпочки и вытянув шею.
– Это сторожевая вышка, – мрачно произнесла Натали у него за спиной. – Наверное. Мама – ну, та, другая мама, судья – спросила, каким образом охрана пропустила маму Меган, и я притворилась, будто не понимаю, о чём речь.
– Ого, настоящая крепость, – сказала Эмма. – Прямо как Белый дом, официальная резиденция президента. Туда ведь просто так не попадёшь.
– В этом мире у твоего дома тоже есть забор, – напомнила Натали.
– Ну, совсем не такой.
В этом мире на улице, где жили Грейстоуны, все дома были отделены друг от друга высокими изгородями и безобразными обшарпанными заборами. Вспомнив их, Эмма ощутила страх. Ей показалось, что она снова чует запах, пропитавший тот район.
А здесь внушительная стена, полускрытая деревьями, словно гласила: «Люди, которые живут в этом доме, влиятельнее других. Вот почему им нельзя иметь соседей; вот почему они нуждаются в охране».
– Как же ты убедила судью, Натали? – спросил Чез, подходя к остальным. – И ты просто притворилась, когда тебя стошнило, или тебе правда нехорошо?
Эмма заметила, как переглянулись Чез и Натали. Видимо, Натали понравилось, что её об этом спросили. Ей было приятно, что Чезу не всё равно. Но потом она сделала гримасу и закатила глаза.
– Наверное, я перенервничала, – признала Натали. – Но потом я всё время делала вид, что меня тошнит, чтобы не отвечать на мамины вопросы. Ну, на её вопросы. – Она скривила рот, провела языком по зубам и сморщила нос. – Фу. Как вы думаете, взять чужую зубную щетку – это очень плохо?
– А вдруг она отравлена? – спросил Финн.
– Не отравлена, – уверенно сказала Натали. – Просто мама параноик. В смысле не мама, а судья. – Она помедлила. – Только пойдёмте все вместе, хорошо?
«Натали что, тоже испугалась? – подумала Эмма. – Ей так же страшно, как Чезу? И как… мне?»
– Если наверху есть шанс найти работающий ноутбук, конечно, мы пойдем, – сказала она.
Все четверо на цыпочках поднялись по лестнице на второй этаж.
Натали первой открыла дверь, которая вела в её комнату в привычном мире.
– Ой, – удивлённо сказала она.
Эмма поравнялась с ней.
Пока Грейстоуны жили у госпожи Моралес – у настоящей госпожи Моралес, – Эмма думала только о том, как бы вернуть маму, и почти не обращала внимания на комнату Натали. Тем не менее она могла бы поклясться, что эта комната выглядит совершенно так же. Одежда, разбросанная по полу, на стене – фотографии Натали и её друзей, белое мягкое одеяло, сползает с неубранной кровати. Разница заключалась только…
– Это… – произнёс Чез и указал на большой плакат, висящий над кроватью.
– Жуть. – Финн передёрнулся.
На плакате большая группа детей в оранжево-синей форме держала в руках горящие свечи и мрачно смотрела прямо в камеру. Крупная надпись над ними гласила: «Пока мы едины, никто не посмеет бросить нам вызов».
Натали стояла в первом ряду, в середине. И лицо у неё было самое суровое, самое грозное.
«Нет, это другая Натали, – сказала себе Эмма. – Она просто похожа на нашу».
– Может, это какое-то спортивное мероприятие, – слабо произнесла Натали. – Типа спортивный лагерь. В следующем году я хочу записаться в команду по лакроссу[1]. Может быть, я, в смысле мой двойник… может, она уже вступила в команду, и они сменили школьные цвета, и… – Натали отчаянно пыталась доказать, что та, другая Натали не имеет никакого отношения к злым делам этого мира.
Эмма подавила дрожь и попыталась мыслить аналитически. В конце концов, синий и оранжевый – просто цвета. Ребята на фотографии были самыми обычными подростками. Так почему же плакат создавал такое зловещее впечатление? Почему она, Финн и Чез невольно прижались друг к другу? Какая разница была между этими ребятами на плакате, которые утверждали, что они едины, и семейным девизом Грейстоунов – спасибо маме, – который гласил: «Мы навсегда есть друг у друга». «Всё дело в словах «бросить вызов», – подумала Эмма. – То, что мы, Грейстоуны, держимся сообща, не значит, что мы плохо относимся к другим. Но этот плакат, эта фраза… Как будто они хотят сказать, что каждый, кто не с ними, – враг».
Эмма почти ничего не знала про этот мир, но ей было ясно: ребята на плакате сочли бы маму врагом.
Значит, и их тоже.
«А Натали? – подумала Эмма. – Нашу Натали?»
Натали пересекла комнату, влезла на кровать и ухватила плакат за верхние углы. Они подались. Когда Натали отпустила плакат, он сложился пополам. Теперь было не видно, что на нём изображено.
– Послушай, – негромко сказал Чез, – другая Натали не стала бы…
– Мне плевать, – перебила она. – Если кто-нибудь и увидит, то подумает, что плакат сам упал. Ну, наполовину.
– Давайте заберём маму, госпожу Моралес и Джо и уйдём отсюда, пока никто этого не увидел, – попросил Финн.
– Правильно, – согласилась Натали. – Она спрыгнула с кровати, открыла ящик стола и достала ноутбук: –
