Periculum (ЛП) - Беннетт Натали

Нас обоих откровенно влекло друг к другу — интуитивно влекло. К тому же мне уже приходилось иметь дело с такими мужчинами.

Им нравились острые ощущения, возникающие, когда претендуешь на женщину, которую сложно заполучить.

Для меня это стало своего рода игрой. Я позволяла им думать, что они меня поймали, так сказать, укротили неукротимое. Позволяла им трахнуть меня жестко и быстро, просто чтобы взамен трахнуть их в два раза жестче, а потом еще быстрее бросить.

У меня был всего один мужчина, который соответствовал всем моим требованиям, и я потеряла его быстрее, чем он дал мне кончить.

При обычных обстоятельствах, я была бы не прочь, чтобы Киаран попытался его обскакать.

Сейчас я была в очень опасной близости к тому, чтобы это допустить. Раньше я совсем не церемонилась с парнями, а у них даже близко не имелось такого шарма, как у него. И они не произносили мою фамилию, даже не намекнув мне, к чему все это. Я мучилась вопросом, с какой целью он дал мне понять, что знает ее.

Власть? Шантаж? Страх?

— Ты пытаешься напугать меня, Киаран?

— Мы уже об этом говорили; меня не волнует такая ерунда, как страх. Мне нужен ужас.

— А разве есть разница?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос.

Я попыталась отстраниться. Он отпустил мой подбородок и с легкостью развернул нас так, что я оказалась зажатой между его крепким телом и раковиной. Исходящее от него тепло смешивалось с прохладными каплями воды, которые теперь покрывали тыльную сторону моих рук.

Я могла бы с ним побороться. Легко. Но мне не хотелось. Он всего лишь слегка меня удивил и пробудил во мне кое-какое любопытство. Если он ожидал более бурной реакции, то, скорее всего, его постигло разочарование. Каковы бы ни были его намерения, ему было трудно сопротивляться.

— Думаю, ты доказал свою правоту, — пробормотала я, вдыхая его запах.

— Я еще даже не начинал.

— А ты и не будешь.

Киаран крепко обхватил ладонью мою челюсть.

— Тогда советую тебе меня остановить.

Он грубо впился мне в рот. Мягкие, как бархат, губы резко контрастировали с тем, как он отобрал у меня весь контроль, который я не была готова ему отдать. Он просто брал, что хотел, не теряя времени, кружа по моему языку своим.

Стиснувшая мою челюсть рука исчезла под волосами и, скользнув к задней части моей шеи, так сильно ее сжала, что там наверняка остались синяки.

Его пальцы обжигали мою кожу, словно кислота. В груди разлилась сладкая боль, и с губ сорвался легкий стон удовольствия.

Я подавила его, подстраиваясь под интенсивность поцелуя Киарана. Казалось, наши тела слились воедино. Впечатляющая по своей величине выпуклость у него в джинсах давила именно туда, куда мне хотелось.

Его свободная рука пробежала вниз и обхватила мою задницу. Он меня ущипнул, и, когда я вздрогнула, его губы скривились в улыбке.

— Черт возьми, ты прекрасна, — тихо произнес он, и не дождавшись ответа, снова завладел моими губами.

Киаран усилил поцелуй, сделав его глубже, стараясь, чтобы я почувствовала все то, что он мог бы сотворить со мной с помощью чего-то настолько невинного, как соприкосновение наших губ.

Я пробежала руками по его футболке. Чувствуя под ней проступающий рельеф мышц, я скользнула ладонями к его плечам. Киаран впился зубами в мою нижнюю губу и кусал ее до тех пор, пока мои глаза не наполнили слезы, а из горла не вырвался слабый стон.

Я его не останавливала — просто бы не смогла.

Он сам отстранился.

— Я тебя раскусил, куколка. И точно знаю, что с тобой сделаю, как и когда.

Даже в темноте я увидела, как в его синих глазах вспыхнуло обещание.

Я его не боялась. Если это было началом проявления его психопатического естества, то мне хотелось познать его всего без остатка. Я манила его выйти и поиграть, зная, что не должна этого делать. Я желала нормального, но жаждала нестабильного, хотела грязного и развратного.

Если в нем это есть, я нашла бы способ это вырвать и поглотить без остатка, чтобы удовлетворить свои плотские желания. Словно прочитав эти мерзкие, проносившиеся у меня в голове мысли, Киаран произнес слова, которые окончательно повергли меня в полнейшую неопределенность.

— Когда ты сказала, что не знаешь, как люди могут творить нечто подобное, я тебе так и не ответил, — тихо проговорил он, приблизив свои губы к моим. — Мы все полны отвратительных намерений, демонов, скрытых под красивыми обертками. Чем красивее человек, тем свирепее его демоны.

Киаран пробежал руками по моей спине, еще сильнее прижав меня к себе.

— Покажи мне своих, а я тебе — своих, и тогда ты кончишь так сильно, как никогда раньше, — он снова поцеловал меня и, укусив в последний раз, окончательно отстранился.

Я судорожно втянула в легкие воздух и, следовательно, снова вдохнула его аромат.

— Это из-за тебя я здесь?

— Куколка, на случай, если ты не заметила, я тоже тут застрял.

Я сглотнула и распрямилась, чтобы вернуть себе хоть немного самообладания. От ноющей боли между ног у меня пульсировала киска, а от жара раскраснелась кожа.

Я старалась не обращать на это внимания, глядя, как он идет к двери ванной.

Что-то в этом всем, в нас самих. В нем. Все это показалось мне каким-то знакомым, но мой разум наотрез отказывался это вспоминать.

— Кто ты такой? — спросила я, прежде чем он успел открыть дверь.

Сделав короткую паузу, Киаран ответил:

— Я — причина, по которой ты выберешься отсюда живой.

Он вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь. Я поднесла два пальца ко рту и ощупала сочащуюся кровью ранку.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я выключила кран и, вытерев с лица лишнюю воду, вернулась в холл.

Намеренно не заглядывая в главную комнату, я вернулась в спальню, стараясь, чтобы произошедшее никак не отразилось на моем лице, даже при том, что все мое тело горело огнем. Когда я вошла, Мэл уже просыпалась.

— Где ты была? — зевнув, спросила она.

— Умывалась…

Мэл прищурилась, и в свете настольной лампы ее глаза показались мне кошачьими.

— А тебя, случаем, не трахнули?

— Ты серьезно? Неужели я выгляжу так, будто занималась именно этим? — развела руками я.

— Верно. Да ты ходить нормально не можешь от этих исходящих от тебя флюидов «порви мою киску».

Я прикрыла рукой рот, чтобы сдержать смех.

— Иногда с тобой и впрямь невозможно разговаривать. Откуда ты вообще знаешь, что я была с Киараном? — я подобралась к ней, перешагнув через Эбби.

— Потому что я тебя знаю… и чувствую запах его одеколона. Кроме того, у тебя опухли губы.

— Мне нужно поговорить об этом с тобой и Грейслин.

— …да ну? — Мэл вопросительно взглянула на меня.

— Да не о потрахушках, — прошипела я. — Ему известна моя фамилия.

Это полностью завладело ее вниманием, и она устроилась поудобнее.

— Как?

Я забралась на огромную кровать и села рядом с ней.

— Понятия не имею. А еще он сказал, что знает, что означает вот это, — я тронула пальцами цепочку своего ожерелья.

— Он сделал тебе больно? — сказала Мэл, откидывая одеяло.

Я подавила еще один смешок и схватила ее за запястье.

— Я бы сделала ему еще больней, ты же знаешь. Он всего лишь заморочил мне голову и сделал так, что я потекла.

— О, тогда он конкретный вандал.

— Кто вандал? — проворчала Грейс и, повернувшись, взглянула на нас обеих.

— Кики знает ее фамилию, — сообщила Мэл. — И он не дал ей кончить.

Последнюю часть ее фразы я проигнорировала.

— Как ты его назвала?

— Кики, а что?

— Ничего…, — покачала головой я. — Он сказал, что, благодаря ему я выживу. Как вы думаете, что это значит?

— Он может быть отпрыском одной из семей Основателей, — все еще сонным голосом предположила Грейслин. — Мы уже поняли, что все очутились здесь не просто так.