Питер Джеймс - Пророчество
– Я бы хотел быть похороненным в каком-нибудь тайном месте. Так, чтобы никто не знал, где я, – произнес мальчик, не отвечая на вопрос.
– То есть ты не хочешь встретиться в вечности со своими предками? Хочешь встретиться после смерти с новыми людьми?
Эдвард захихикал.
– По-моему, они должны быть смертельно скучными, правда? – Он снова хихикнул.
– Смертельно, это уж точно.
– Смертельно! – воскликнул Эдвард. – Держи пять.
Она протянула руку, он перевернул ее ладонью вверх и шлепнул по ней своей ладошкой, при этом повторив:
– Смертельно!
– Ты всегда делай так, когда говоришь «смертельно!».
– Я запомню: смертельно!
Какой-то камень привлек ее внимание. Девушка остановилась, наклонилась и подняла его. Вытащив из кармана носовой платок, она поплевала на него и потерла ту сторону, которая была почти гладкой. Фрэнни внимательно осмотрела камень, а Эдвард молча наблюдал за ней. Потом она протянула камень мальчику:
– Смотри!
Он недоуменно уставился на нее:
– На что?
Фрэнни осторожно показала пальцем:
– Видишь? Форма раковины.
Все еще недоумевая, мальчик вгляделся внимательнее.
– Это окаменелость, останки морской раковины – какая-нибудь устрица.
Его глаза загорелись.
– Ух ты, точно! Она действительно старая?
Фрэнни кивнула:
– Ей десять тысяч лет, а может, больше.
– Как ты думаешь, она ценная?
Фрэнни покачала головой:
– Тут все завалено ими.
– Я их никогда раньше не видел.
– Ты, наверное, никогда не искал их. – Она вручила мальчику раковину. – Возьми.
– Ты должна оставить ее себе, ведь это ты нашла ее.
– Это подарок.
– Ух! Здорово! Спасибо.
Она пошла дальше, чувствуя, что отношения с сыном Оливера как-то налаживаются. Но следующий вопрос Эдварда выбил ее из колеи.
– Как ты думаешь, Фрэнни, мертвые всегда остаются мертвыми?
Помня о его матери, девушка намеренно обратила ответ в шутку:
– Я не думаю, что эта устрица может ожить.
– А ее дух может.
Справа от них с чавкающим звуком по кукурузному полю полз комбайн. Полоса торчащих скошенных стеблей тянулась вдаль, Фрэнни вдохнула их острый запах.
Эдвард – странный мальчик, подумала она. Слишком взрослый для своих лет. Он шел ссутулившись, будто обремененный множеством забот.
Когда они подошли к большому ангару из гофрированного железа, неожиданно раздался резкий звук, похожий на приглушенный ружейный выстрел, – Фрэнни подпрыгнула. Капитан Кирк залаял. Послышался шум, как от гигантской трещотки, а затем снова хлопок. Эдвард помчался вперед.
«Ренджровер» Оливера стоял вплотную к ангару. Ворота были открыты, и внутри виднелся старый одномоторный биплан; его крылья простирались на всю ширину ангара.
Оливер, ухватившись обеими руками за лопасть пропеллера, медленно поворачивал его против часовой стрелки; Эдвард, стоя немного позади, наблюдал за ним. Двигатель издавал глухой чавкающий звук. Оливер сделал несколько полных оборотов, затем, напрягшись, с силой рванул лопасть вниз и тут же отскочил. Раздался еще более громкий хлопок, мотор заработал и заглох. Пропеллер с шипением сделал пол-оборота, послышался страшный треск, и все остановилось. Мимо Фрэнни проплыло маленькое масляное облачко выхлопа. Оливер, казалось, был полностью поглощен своим занятием, и Фрэнни начала уже думать, что, может быть, ему просто хочется побыть одному.
Он обернулся и приветливо улыбнулся ей, откидывая грязной рукой волосы со лба; по его лицу стекал пот.
– На прошлой неделе все работало; теперь пытаюсь снова запустить ее на несколько минут, но она, похоже, даже слышать об этом не хочет. – Он любовно посмотрел на машину. – Что ты думаешь о ней?
Самолет напомнил Фрэнни фильмы о Первой мировой войне. Примитивный, двухместный, с открытой кабиной, с распорками и проволокой, натянутой между крыльями, он стоял на хрупком шасси, задрав нос кверху. Обшивка на крыльях и фюзеляже кое-где отвалилась, обнажив металлический каркас, а в дырку на носу проглядывали части мотора. Пропеллер, в отличие от всего остального, выглядел безупречно. Он был сделан из черного лакированного дерева, и венчал его блестящий алюминиевый обтекатель.
– Она великолепна, – произнесла Фрэнни. – И ты действительно летал на ней?
– На этой старушке? Нет! Она уже лет тридцать не поднималась в воздух. Я купил ее пять лет назад в совершенно разбитом состоянии. Еще несколько месяцев, и она сможет подняться.
– Да! – взволнованно воскликнул Эдвард. – Папа сказал, что мы сможем полететь во Францию.
Оливер взглянул на часы:
– Мне надо, пожалуй, идти в контору. А не то опоздаю к трем часам на встречу.
– Нет покоя грешникам, – продекламировала Фрэнни.
– Никакого. Увидимся примерно через час. – Он стал закрывать двери ангара, Фрэнни и Эдвард помогали ему, затем Оливер сел в «ренджровер» и укатил.
– Хочешь, теперь пойдем смотреть озеро? – спросил Эдвард.
– Да, конечно, – согласилась Фрэнни, немного задетая поведением Оливера.
Она вдруг подумала, что надменная мамаша Доминика была не так уж далека от истины, поинтересовавшись, не няня ли она. При мысли, что ее и правда пригласили сюда только для того, чтобы присматривать за Эдвардом, в ней вспыхнуло раздражение. Она снова представила себе вечеринку в Лондоне. Не ошиблась ли она?
Они обогнули вспаханное поле, перепрыгнули через канаву и вышли к автомобильной стоянке. Капитан Кирк сначала кинулся вперед, затем вернулся и побежал рядом. Фрэнни с Эдвардом перелезли через изгородь и пошли по широкому лугу, спускающемуся в долину.
– Тебе здесь нравится, Фрэнни? – спросил мальчик.
– Здесь очень красиво.
– Мне пришлось заставить папу снова встретиться с тобой.
Она остановилась и уставилась на него:
– Прости, ты не мог бы повторить?
– У папы недостаточно смелости. Он сказал, что будет стесняться и что, может быть, он тебе вовсе и не понравится.
– Так это ты? Ты заставил его дать объявление?
Эдвард помотал головой.
– Я сказал, что он должен хотя бы попробовать найти тебя. Ты ему понравилась, но он правда очень застенчивый.
– И как же ты его уговорил? – осведомилась Фрэнни.
Мальчик был явно доволен собой.
– Я просто попилил его чуть-чуть. Но по-моему, его не надо было особенно подталкивать.
Они прошли под деревьями, и Фрэнни улыбнулась про себя, ее раздражение как рукой сняло. Фрэнни забавляла взрослость Эдварда. Было слышно, как часы вдали пробили три раза. Миновав полуразвалившийся каменный обелиск, Фрэнни и Эдвард вышли на тропинку, по обеим сторонам которой росли кустики лаванды. Они шли мимо небольших надгробных плит, поросших мхом и лишайником. На одной из них Фрэнни удалось разобрать:
«Сэм (Нимо Сэн). Лабрадор. 1912–1925».
Эдвард остановился возле кустика лаванды и произнес, указывая на растение:
– Nana atropurpurea.
– Что? – изумленно переспросила Фрэнни, подумав, что ослышалась.
Тут Капитан Кирк зарычал, и она обернулась, не понимая, что случилось со спаниелем. Собака рычала на Эдварда.
Мальчик сделал несколько шагов и остановился перед рододендроном.
– Rhododendron campanulatum, – сказал он.
Спаниель зарычал сильнее, обнажив острые белые зубы, с которых капала слюна. Его мягкая шерсть, казалось, стала дыбом и превратилась в колючую щетину. Коричневые глаза смотрели с бешеной яростью, испугавшей Фрэнни. Пес присел, словно его задние лапы были вкопаны в землю, шея вытянулась вперед, рычание переросло в глухое злобное ворчание. Он дернулся, будто пытаясь оторвать от земли задние лапы и ринуться на Эдварда. Фрэнни в панике бросилась к собаке и схватила ее за ошейник.
Капитан Кирк повернул голову, показав ей свои клыки, и она едва успела отдернуть руку и отскочить. Зубы пса щелкнули в воздухе. Он снова повернулся к Эдварду и с еще большей яростью зарычал. Эдвард стоял неподвижно и молча смотрел на собаку, гипнотизируя ее. Наблюдая эту дуэль, Фрэнни почувствовала, как мурашки покрыли тело. Собака рванулась вперед, но остановилась, будто наткнувшись на невидимую преграду. Снова попыталась наброситься на мальчика, но ее снова отбросило. Под пристальным взглядом Эдварда животное будто обессилело.
Фрэнни в ужасе смотрела, как шерсть спаниеля улеглась, он взвыл и задрожал, пятясь назад, скуля, и, наконец, помчался прочь, как изгнанный демон.
Наступила зловещая тишина. Солнце зашло за облако. Эдвард молча стоял, будто ничего не произошло. Фрэнни оглянулась, ища глазами собаку, но она была уже далеко, почти возле дома. Необъяснимое явление, свидетелем которого стала Фрэнни, потрясло ее настолько, что девушка дрожала.
– Эдвард, что с Капитаном Кирком?
