Олег Дивов - День вампира (сборник)

Цыган увидел Гоша и опрометью бросился к нему.

– Гошка! – выдохнул он. – Все правильно?

– Да. Я уверен, что последние несколько минут Федор говорил со стволом в ухе. И держал этот ствол кто-то из москвичей.

– Гош, послушай… Я знаю, интимный вопрос, но все-таки!

– Да? – Гош удивленно поднял бровь.

– Взрыватель! От бомбы! – выпалил Цыган.

– С ума сошел? Где я его возьму?

– Но ты ведь дал нам ключ от контейнера…

На лице Цыгана отразились разом глубочайшее разочарование и серьезное недоверие.

– Ну ключ… И что? Поверь, если бы я нашел взрыватель на тех складах, – сказал Гош твердо, – я бы его там и оставил. Здесь моя земля. И устраивать на ней ядерные испытания мне не по душе.

– Тебе все равно на этой земле не жить, – процедил Цыган. – Просто не выжить. А так бы хоть замочили гадов.

– Неужели ты не понял с самого начала? – спросил Гош с мягкой улыбкой. – У меня нет взрывателя. И нет права размахивать таким оружием. Это же моя родина, Цыганище.

– Уродина, – отрезал Цыган и отвернулся.

– Пошли грузить Большого, – распорядился Гош. – Все, хватит трепаться. Регуляторы, в седло!

– Ненавижу! – рявкнул Цыган.

И вдруг протяжно зевнул.

Машины стояли на берегу озера. Солнце было в зените, палило нещадно, и Гош с Олегом курили, стоя по шею в воде. Далеко впереди рассекал кролем зеркальную гладь Костя. Женя у костра варила что-то вкусное в котелке. А под кустом, в тенечке, спали Большой и Цыган.

Идея Гоша с записями провалилась – все, будто по команде, забыли тетради на ранчо. Точнее, не успели забрать их. Пришлось бежать стремглав, бросив личные вещи. Сейчас у Регуляторов был с собой только НЗ, хранившийся в машинах, и кое-какое оружие, по стволу на брата.

Еще имелось разбитое заднее стекло «Сузуки», пулевая царапина у Олега на плече, Женины хронически зареванные глаза и очередной выбывший игрок – Цыган.

Костю бесило то, что непобедимые Регуляторы драпали от танковой колонны без единого выстрела. Больше он ни о чем не рассуждал, всецело полагаясь на мнение Гоша. Женя оплакивала забытых в стойлах лошадей, справедливо рассудив, что москвичи либо спалили их вместе с ранчо, либо просто не удосужились отпустить на волю. Гош молчал. Ему все окончательно надоело. Хотелось либо вдребезги напиться, либо поскорее заснуть. А в сотый раз спасаться бегством и заниматься тупым выживанием непонятно для чего – не хотелось вовсе.

Поэтому идею подал Олег.

– Давай снова обойдем Москву и вернемся в Тулу, – предложил он. – Люди знакомые, места хорошо исследованы, жилья до черта. Обоснуемся в пригороде и будем ждать развития событий. Контакты с местными беру на себя.

– Не вижу разницы, где помирать, – заявил Гош. – Но, возможно, ты прав. Тула даст нам шанс, если мы снова проснемся и будем хоть чуток соображать. Действительно, просыпаться лучше в знакомых местах. Только у нас очень мало времени. И топлива.

– Я хорошо помню обходной путь, бензин и солярку мы там достанем. Если поднапрячься, можно пройти весь маршрут за сутки, максимум двое. Ну что, перекусим и рванем?

Гош кивнул.

– Я все думаю, – пробормотал он. – Костя уплыл метров на триста. Если он там сейчас начет зевать, уснет и потонет, мы ведь не успеем его вытащить!

– Добрый ты парень, Дымов, – сказал Олег. – Просто удивительно – неужели это я всего-то несколько месяцев назад попер тебя взашей из Тулы?..

Через сутки они были от силы на полпути. Машина осталась только одна, «Лендровер», и в его багажном отсеке лежали штабелем четверо спящих – Большой, Цыган, Олег и Костя. Лежали голые на клеенке, потому что кишечник и мочевой пузырь у каждого функционировали нормально. Проще было окатывать их водичкой и протирать губкой, чем пеленать.

Меньше всего беспокойства в этом плане доставлял Большой, организм которого уже вывел отходы жизнедеятельности. Но по той же причине Гош волновался за великана все сильнее с каждым часом. Увы, хваленая эрудиция капитана Дымова не распространялась на методы подкормки коматозников. От одной мысли, что еще денек, и пора будет колоть ребятам какую-нибудь глюкозу или черт его знает, чего им там колют, Гоша начинало трясти мелкой дрожью. И даже глюкозы не было все равно! Видеть, как твои друзья загибаются во сне от голода… Одна радость, что ненормальные москвичи со своими проклятыми танками остались далеко позади. «Лендровер» тянул неплохо, Женя уже не плакала, и можно было бы слегка расслабиться, но ожидание беды сделало дело – Гош привычно впал в тоску.

Вечером, когда до Тулы осталось по прямой не больше пятидесяти километров, Гош свернул с дороги и через поле выехал к небольшому озерцу. Вдвоем с Женей они, пыхтя и ругаясь, вывалили из машины своих коматозников, в очередной раз помыли всех нуждающихся, разделись, схватили по куску мыла и упали в теплую воду.

– Какой ты сильный, Гоша, – заметила Женя. – Я думала, с Большим мы вообще не справимся…

– Я не очень сильный, – ответил Гош, старательно намыливаясь. – Это просто нервное у меня. Если к утру немного успокоюсь, придется Большого лебедкой в багажник тянуть.

Женя протянула руку и провела ладонью по его скользкой от мыла груди.

– Не-ет, ты сильный. Гоша, мы тоже уснем?

– Когда сломался Большой, этого нельзя было сказать наверняка. Теперь я уверен.

– И что тогда будет?

Гош вместо ответа с головой ушел под воду.

– Ничего не будет, – сообщил он, выныривая и бросая мыло на берег. – Ни-че-го. Понимаешь?

– Нет. – Женя шагнула к нему вплотную, обняла за шею и заглянула в глаза.

– Понимаешь, – кивнул Гош. – Отлично понимаешь.

– Ты чего такой злой?

– Я не злой. Я просто думаю – неужели все по новой? Опять просыпаться агрессивным болваном, заново узнавать мир… А следующий цикл сколько продлится? Иногда мне хочется, чтобы мы не проснулись больше. Конечно, я верю в чудо, надеюсь на что-то. Может, в следующий раз ко мне вернутся новые куски памяти. Но… Зачем? Куда нам с тобой еще больше горя, чем мы уже пережили?

Женя крепко прижалась к нему, уткнувшись носом в шею. Дымов мог говорить что угодно – жаловаться, радоваться, даже ругаться, а ей просто было хорошо с ним.

– Ты посмотри, как ведут себя те, кто проснулся с нормальной памятью… – бормотал Гош. – Они рвут жилы, чтобы создать жалкое подобие прежнего мира. Да еще гордятся тем, как умело выживают. А вот тупые – просто живут и радуются. Знаешь, где тупые несчастнее всего? Там, где они сидят под пятой всяких Главных, Борисов и иже с ними. А я не хочу становиться главным ни над кем… И только сейчас до меня дошло, что возрождать погибшую цивилизацию имеет смысл при одном условии. Когда это занятие действительно имеет смысл. Для отдельно взятого человека. Но, боюсь, этот человек – не я.