Тим Каррэн - Мертвое море (ЛП)

            - Я думаю, что... думаю, что... - забормотал Менхаус.

            Джордж взял телепорт в руки. Их трясло так сильно, что он едва его не выронил. Он прижал его к себе, положил одну руку на "перископ", и катер завибрировал. Раздался треск статического электричества, и волосы у него на теле встали дыбом. Генератор загудел, из перископа вырвался голубой луч света. Он преломлялся, усиливался, расширялся, потом сократился и резко выстрелил потоком голубых пульсирующих ионизированных частиц в туман... Тот засветился и на мгновение, замерз словно изморозь на оконном стекле.

            А потом, потом...

            А потом случилось вот что. В тумане словно появился еще один туман, дыхание межпространственного безумия хлынуло на них. Воронка, дыра, разрыв... Они устремились прямо в нее. Менхаус, опьяненный радостью, рванул рычаг вниз. Последовала ослепительная вспышка света, сбросившая их с сидений. Тошнотворное ощущение падения, парения и кувырканья в белом пространстве и космическом шуме... а еще ощущение скорости, расстояния, времени и распыленной материи.

            А затем чернота.

            Она длилась меньше минуты, но когда они открыли глаза, и почувствовали свои тела, стали жадно хватать ртом воздух. Кашляли, давились, одурманенные и дезориентированные. Джордж дотянулся до коленей и тут же рухнул на палубу катера.

            Паника, просто паника... то странное, необъяснимое ощущение давления и его отсутствия, полноты и пустоты, бесконечных миль небытия. Потом даже оно пропало. Они вновь задышали воздухом, хорошим чистым воздухом, который наполнил легкие и придал сил.

            Тяжело дыша, Джордж сел.

            Вокруг было черно. Чернее черного.

            Катер покачивался на беспорядочных коротких волнах. И над головой, у себя над головой Джордж увидел...

            Звезды.

ЭПИЛОГ

МЕЖДУ ДЬЯВОЛОМ И ГЛУБОКИМ СИНИМ МОРЕМ

1

            В конце была ирония.

            Ирония заключалась в том, что после все тех дней или недель, проведенных в Мертвом море, они оказались в месте, которое Джордж принял за Атлантику, и были такими же заблудшими как всегда. Когда они сориентировались и решили, что фактически находятся дома, действительно дома, Джордж включил в кабине свет и посмотрел на компас. Стрелка указывала на то, что он принял за магнитный север. Никаких отклонений, ничего такого.

            И когда это произошло, и первоначальное удивление поблекло, пусть даже ненадолго, Джордж сверился с компасом и указал пальцем.

            - Там восток, Олли, там должна быть суша.

            Менхаус завел двигатель, и они направились на восток. Катер был рад снова оказаться в море, настоящем море, снова в знакомой ему воде. Он отреагировал соответствующим образом, выстрелил в ночь, словно ракета, рассекая те черные воды и поднимая фонтан брызг на своем пути.

            Джордж включил радио.

            Он надеялся поймать какую-нибудь станцию. Любую станцию. Новости, музыку, все что угодно, что подсказало бы им, что да, они вернулись в свой век. Но получили лишь статический шум. Возможно, дело было в радио. А возможно, в атмосферных помехах. А может, только может быть, это было наихудшее предзнаменование.

            - Мы дома, - не умолкал Менхаус. - Я знаю, что мы дома.

            Джордж тоже знал это. Единственный вопрос, какой это был год.

            Но у них еще будет время, чтобы это узнать, не так ли?

            Потому что сейчас воздух был солоноватым, свежим и прохладным, не было ни тумана, ни стоячей воды, ни плавучих водорослей. Были лишь море и ночь. И катер под ними нес их в место, либо знакомое им, либо в такое, где они со своим катером будут раритетами, неуместными и несвоевременными. Несмотря на это, после побега из Мертвого моря, у них появилась надежда. Она пылала ярко, и их души пылали вместе с ней. Когда тот вечный туман рассеялся, даже во тьме и при свете звезд, они чувствовали себя свободными, абсолютно свободными. Они ощущали вокруг себя пространство и расстояние. И было невероятно приятно освободиться от тумана и его клаустрофобии.

            Но, ирония все-таки присутствовала.

            На следующий день солнце палило нещадно, море превратилось в зеркало, жара была почти невыносимой. Джордж даже забыл, что солнце бывает таким ярким. К концу дня катер исчерпал остатки топлива, оставалось лишь дрейфовать и надеяться.

            Когда наступила ночь, Джордж уснул.

            Может, на час, может, меньше. Но когда он проснулся, Менхаус грубо его тряс.

            - Просыпайся, Спящая красавица, мать твою! Просыпайся.

            Он протер глаза и увидел то, что видел Менхаус - самолет. Высоко над ними мигали огоньки. Джордж вытащил ракетницу и зарядил ее. Потом прицелился в самолет, словно намеревался его сбить.

            Вспышка осветила море и небо.

            И снова им не оставалось ничего, кроме как ждать и надеяться.

2

            Следующим утром они заметили корабль береговой охраны. У него был высокий нос, как у ледокола, а главное, не было парусов. Он выглядел современно во всех отношениях. Во всех возможных деталях. Джордж даже видел вертолет, ждущий на полетной палубе, словно загорающая оса. Корабль заметил их, сделал круг и сбросил на воду две резиновых лодки.

            - У нас получилось, Джордж, - воскликнул Менхаус. - Мы сделали это, мать твою.

            - Да, - согласился Джордж, переполняемый чувствами.

            Он испытывал странное ощущение дезориентации, словно только что пробудился ото сна. А разве это был не сон? Совершенно безумный, сумасшедший сон? Конечно, так оно и было, - подумал он. Джордж думал, что не верит в магнетические воронки и иные измерения, не верит в окутанные туманом антимиры и морских чудовищ, пришельцев, корабельные кладбища и Туманных Дьяволов. Нет, он ни во что это не верил. И определенно не верил в Мертвое море и Измерение Икс.

            Только безумец верил в подобное дерьмо.

            Но когда он закрыл глаза, услышал шум приближающихся лодок, он увидел все это. Увидел Гослинга и Маркса, Кука и Фабрини. И даже Сакса. И Кушинга. Старину Кушинга с его удивительным складом ума. И Элизабет, которая так и не смогла спастись из того места. Конечно, при ярком свете дня, подобных мест не могло существовать... но когда ты закрываешь глаза? Ты понимаешь, что они существуют.