Говард Лавкрафт - Зов Ктулху

Доктор Джеймс, воплощая свою теорию на практике, ведет повествование в раскованной и зачастую разговорной манере. Создавая иллюзию обыденности происходящего, он не форсирует потусторонние мотивы, но вводит их постепенно и на каждом шагу разбавляет прозаическими подробностями или образчиками своей потрясающей эрудиции. Отдавая себе отчет в тесной зависимости таинственного ореола, окружающего те или иные предметы и явления, от сложившейся в отношении них традиции, он, как правило, подкрепляет свои вымышленные ситуации отдаленной предысторией, находя, таким образом, весьма удачное применение своему исчерпывающему знанию прошлого и свободному владению архаической манерой изложения и соответствующим колоритом. Излюбленной декорацией джеймсовских историй является какой-нибудь почтенный кафедральный собор, описываемый автором с обстоятельностью специалиста в этой области.

Изящные юмористические виньетки, жанровые и психологические характеристики в умелых руках доктора Джеймса идут лишь на пользу общему впечатлению, а не портят его, как это обычно бывает у менее одаренных писателей. Кроме того, он изобрел принципиально новый тип привидения, в чем существенно отошел от готической традиции, ибо если старые призраки имели вид расплывчатый и величавый, то типичный джеймсовский дух низок ростом, тощ и волосат — этакая хилая уродливая образина, которая сперва попадается под руку, а потом уже бросается в глаза. Временами джеймсовский призрак бывает еще более экзотичным, представляя собой, например, рулон ткани с паучьими глазками или невидимку в простыне, складки которой образуют форму лица. Доктор Джеймс на каждом шагу выказывает себя блестящим знатоком человеческих инстинктов и чувств; он знает, как правильно распределить очевидные факты, фантастические гипотезы и тонкие намеки, чтобы добиться максимального воздействия на читателя. Являясь скорее мастером сюжета и композиции, нежели созидателем атмосферы, он апеллирует к эмоциям через рассудок, а не напрямую. Разумеется, такой метод наряду с преимуществами имеет и свои недостатки, одним из которых, в частности, является отсутствие эффектных кульминаций. Многим читателям недостает в его книгах того предельного напряжения атмосферы, какого стремятся добиться авторы вроде Мейчена. Однако лишь немногие из произведений Джеймса можно назвать неувлекательными. Как правило, стремительного чередования необычных явлений в тщательно продуманном порядке хватает с лихвой, чтобы достичь желаемого эффекта.

Рассказы доктора Джеймса объединены в четыре небольших сборника, озаглавленных «Истории о привидениях, рассказанные антикваром», «Новые истории о привидениях, рассказанные антикваром», «Тощий дух и другие» и «Предостережение любопытным». Упомянем также чудесную сказку для юношества «Пять кувшинов», где также присутствуют жуткие моменты. Среди такого богатого и разнообразного материала трудно выбрать лучшую или хотя бы наиболее типичную историю, но мы не сомневаемся, что практически каждый читатель найдет среди него что-нибудь себе по душе.

«Граф Магнус» — бесспорно, одно из лучших произведений доктора Джеймса — представляет собой своего рода средоточие затаенной тревоги и напряженного ожидания. Мистер Рэксэл, английский путешественник середины девятнадцатого века, временно селится в Швеции, занимаясь сбором материала для книги. Заинтересовавшись историей старинного рода де ла Гарди, проживавшего близ местечка Робек, он приступает к изучению архивов, и постепенно его воображением завладевает личность первого владельца доныне существующего особняка, печально известного графа Магнуса, о котором ходят странные и жуткие слухи. Живший в начале семнадцатого столетия граф печально славился своей жестокостью в отношении браконьеров и задолжавших арендаторов. Суровость его наказаний была притчей во языцех, и до сих пор еще ходили смутные слухи о его посмертном влиянии, что начало сказываться сразу же после его погребения в выстроенном им возле церкви мавзолее и нагляднее всего проявилось в случае с двумя крестьянами, зашедшими поохотиться на территорию графа спустя сто лет после его смерти. В ту ночь из леса доносились отчаянные крики, а со стороны гробницы графа раздавался нечеловеческий смех и лязганье входной двери. Наутро священник обнаружил близ леса двух людей: одного сумасшедшего и одного мертвеца. Лицо последнего было обглодано до костей.

Мистер Рэксэл выслушивает все эти истории, а потом случайно натыкается на крайне туманные упоминания о Черном паломничестве, якобы предпринятом графом в палестинский город Хоразин — один из тех, что, согласно Священному Писанию, был проклят Господом и где, по словам отцов церкви, должен родиться Антихрист. Что именно представляло собой это Черное паломничество, никто не решается сказать; столь же плотная завеса молчания окружает и странное существо, с которым вернулся домой граф. Тем временем мистером Рэксэлом овладевает страстное желание осмотреть мавзолей графа Магнуса, и, добившись на это разрешения, он посещает его в сопровождении дьякона. Внутри он обнаруживает несколько памятников и три медных саркофага, в одном из которых лежит граф. Вдоль края графской усыпальницы в несколько рядов идут выгравированные сцены, в том числе одно загадочное и жутковатое изображение охоты в лесу: обезумевшего от страха человека преследует низенькая, закутанная фигура с щупальцами осьминога, натравляемая на несчастную жертву высоким мужчиной в черной мантии, стоящим на соседнем пригорке. Саркофаг снабжен тремя массивными железными замками, один из которых открыт и валяется на полу. Увидев его, мистер Рэксэл тут же вспоминает о том металлическом лязге, что он слышал накануне, когда проходил мимо мавзолея и высказал вслух шутливое желание воочию увидеть графа Магнуса.

Еще больше заинтересовавшись личностью графа и имея доступ к ключу, мистер Рэксэл посещает мавзолей вторично, на этот раз без сопровождающего, и обнаруживает, что еще один замок открыт. На другой день, накануне отъезда из Робека, он снова идет в мавзолей, чтобы попрощаться с давно умершим графом. Под влиянием какого-то необъяснимого порыва он опять выражает вслух свое нелепое желание встретиться с похороненным здесь дворянином и в тот же самый момент, к ужасу своему, обнаруживает, что на саркофаге остался всего лишь один замок. Не успевает он прийти в себя, как этот последний замок с грохотом падает на пол, после чего раздается звук скрипящих петель. Чудовищная крышка саркофага начинает медленно подниматься, и мистер Рэксэл в панике выбегает наружу, забывая запереть за собой дверь.