Стивен Кинг - Дьюма-Ки

Но мысленным взором я видел, как ураганы разбирались с особняком, который когда-то возвышался на южной оконечности острова, методично оставляя от него один лишь фасад. Потом подумал о том, как много контейнеров мы действительно смогли бы там найти, учитывая, что через сорок минут или чуть больше Персе высадит на берег десант, чтобы положить конец и нашим поискам, и нам. Господи, забыть взять собой такую элементарную вещь, как герметичный контейнер для воды!

– Твою мать! – Я пнул груду осколков, которые разлетелись в стороны. – Твою мать!

– Спокойно, vato. Этим не поможешь.

Уайрман говорил правильно. И ей хотелось бы разозлить меня, не так ли? Разозленным Эдгаром легче манипулировать. Я попытался взять себя в руки, но не срабатывала даже мантра: «Я могу это сделать». И все-таки ничего другого у меня не было. А что тебе остается, когда ты не можешь положиться на злость? Признать правду.

– Ладно. Но я не знаю, что нам делать.

– Расслабьтесь, Эдгар. – Джек улыбался. – С этим мы как-нибудь разберемся.

– Как? О чем ты?

– Можете мне поверить, – ответил он.

v

Мы уже стояли перед Чарли-жокеем (свет определенно полиловел), когда мне в голову пришли строки из старой песни Дейва Ван Ронка: «Вместо утки курицу нам мама купила, на стол кверху лапками ее положила». Чарли не напоминал ни курицу, ни утку, но его ноги, которые заканчивались не ботинками, а темным железным пьедесталом, действительно торчали вверх. Голова исчезла: провалилась через прогнившие, покрытые мхом и ползучими растениями доски.

– Что это, мучачо? – спросил Уайрман. – Ты знаешь?

– Я практически уверен, что это цистерна, – ответил я. – Надеюсь, не для сбора нечистот.

Уайрман покачал головой.

– Он не стал бы опускать их в говно, даже если бы совсем тронулся умом. Никогда в жизни.

Джек переводил взгляд с Уайрмана на меня. На его лице читался ужас.

– Адриана там? И няня?

– Да, – ответил я. – Я думал, ты это уже понял. Но самое главное, там Персе. Думаю, цистерну выбрали потому, что…

– Элизабет настояла на этом, чтобы гарантировать, что эта сука будет покоиться в водяной могиле, – мрачно сказал Уайрман. – В могиле с пресной водой.

vi

Чарли оказался невероятно тяжелым, а доски, которые закрывали дыру в высокой траве, прогнили сильнее, чем перекладины лестницы. Оно и понятно: в отличие от лестницы, крышка подвергалась прямому воздействию сил природы. Мы работали осторожно, несмотря на сгущающиеся тени, не зная, какая у цистерны глубина. Наконец нам удалось наклонить этого доставившего нам столько хлопот жокея набок – так, чтобы Уайрман и Джек могли схватиться за его чуть согнутые ноги. При этом я встал на деревянную крышку. Одному из нас все равно пришлось бы это сделать, а я был самым легким. Она прогнулась под моим весом, предупреждающе застонала, выдохнула затхлый воздух.

– Сойди с нее, Эдгар! – крикнул Уайрман, и одновременно раздался крик Джека:

– Держите жокея, а не то он провалится!

Они вдвоем ухватились за Чарли, а я сошел с прогибающейся крышки. Уайрман держал ноги, Джек обнимал талию. На мгновение я подумал, что Чарли все-таки «нырнет» в цистерну и утащит их за собой. Но совместными усилиями им удалось повалиться назад, и жокей оказался на них сверху. Из-под земли появилась его улыбающаяся физиономия и красная кепка, облепленная здоровенными древесными жуками. Несколько попали на перекошенное от напряжения лицо Джека, один – в раскрытый рот Уайрмана. Тот закричал, выплюнул жука, вскочил, продолжая отплевываться и тереть губы. Мгновением позже Джек уже составлял ему компанию, танцуя рядом и вытрясая жуков из рубашки.

– Воды! – проревел Уайрман. – Дайте мне воды, один из них у меня во рту, я чувствую, как он ползает по моему гребаному языку.

– Никакой воды. – Я залез в заметно опустевший пакет с едой. Стоял на коленях, а потому в нос бил запах, идущий из дыры в крышке. И запах этот оставлял желать лучшего. Такой же наверняка шел бы из только что вскрытой могилы. Собственно, цистерна ею и была. – Пепси.

– Чизбургер, чизбургер, пепси! – воскликнул Джек. – Никакой кока-колы! – И дико расхохотался.

Я протянул Уайрману банку газировки. Он скептически посмотрел на нее, потом схватил, дернул за кольцо. Глотнул, выплюнул коричневую пену, сделал еще глоток, снова выплюнул. А потом допил содержимое банки четырьмя долгими глотками.

– Ах, карамба. Суровый ты человек, Ван Гог.

Я уже смотрел на Джека.

– Как думаешь? Сможем мы ее сдвинуть?

Джек посмотрел на крышку цистерны, потом опустился на колени, начал отдирать обвивавшие ее лианы.

– Да, но сначала нужно избавиться от этого дерьма.

– Нам следовало принести лом. – Уайрман продолжал отплевываться. Я его понимал.

– Думаю, он бы нам не помог, – возразил Джек. – Дерево совсем прогнило. Помогите мне, Уайрман. – Я встал на колени рядом с ним и услышал: – Не надо, босс. Это работа для людей с двумя руками.

Я почувствовал, как мгновенно вспыхнула ярость (та самая давняя ярость, которая буквально рвалась наружу), но сумел сдержаться. Наблюдал, как под быстро темнеющим небом они очищают круглую крышку цистерны. Птица пролетела над нами со сложенными крыльями. Лапками, само собой, кверху. Когда видишь такое, возникает ощущение, что тебе пора заглянуть в ближайшую психушку. Возможно, остаться там на длительный срок.

Эти двое работали друг напротив друга, перемещаясь вокруг крышки. И когда Уайрман приблизился к тому месту, где начал очищать крышку Джек, а Джек – туда, где начинал Уайрман, я спросил:

– Гарпунный пистолет заряжен, Джек?

Он посмотрел на меня.

– Да. А что?

– Потому что, боюсь, дело дойдет до фотофиниша.

vii

Джек и Уайрман встали на колени с одной стороны крышки, я – с другой. Небо над нами, уже темно-синее, грозило стать фиолетовым.

– На счет три, – скомандовал Уайрман. – Uno… dos… TRES!

Они тянули, я толкал одной оставшейся у меня рукой. Благо толкать было чем: за месяцы, которые я прожил на Дьюма-Ки, сил у меня прибавилось. Пару секунд крышка сопротивлялась, но потом все-таки поползла на Уайрмана и Джека, открыв серп темноты – черную, приглашающую улыбку. Узкий серп расширялся, пока не превратился в полный круг.

Джек встал. Уайрман последовал его примеру. Принялся осматривать руки в поисках новых жуков.

– Я знаю, каково тебе сейчас, – посочувствовал я, – но, боюсь, нет у нас времени для полной дезинсекции.

– Мне понятна твоя мысль, но только если ты втихаря не сжевал одного из этих maricones[192], тебе никогда не узнать, каково мне сейчас.