Поппи Брайт - Рисунки на крови

Взвалив на плечо рюкзак, Тревор двинулся по проходу,потом вниз по ступеням.Впервые за два десятилетия его нога коснулась земли Северной Каролины,и по спине у него крохотным разрядом пробежал холодок.Никто больше здесь не сошел.

Казалось,в автобусе было жарко,но во влажной духоте ночи стало ясно,что в “Грейхаунде” работал кондиционер.Воздух прижался к его лицу мягкой влажной ладонью,сладким запахом жимолости,мокро травы,горячего угля и сытного жира жарящейся свинины.Кто-то поблизости готовит сегодня ночью в саду.

От запаха барбекю желудок у него перевернулся,потом издал стон: он или болен,или голоден,как волк.Годы благотворительной кормежки стерли различия между этими ощущениями.Интернат не был совсем уж диккенсовским, но добавки не вызывали ни одобрения поварих в столовой,ни желания у ребят.

Может,теперь,в Потерянной Миле найдется,где съесть что-нибудь,помимо обеда на сале.Если нет,сойдет и такой обед.Тревр решил пройтись по городу.Пока еще он не мог выйти навстречу дому.Он готов ко всему,но все еще испуган.

Он пойдет туда завтра-на воссоединение после двадцати лет разлуки.

Тревор надеялся только,что в числе приглашенных.

Кинси знал:ночка сегодня будет отвратительная.Сегодня-смена Римы, а Рима ушла,отправилась искать кого-нибудь еще,чтобы обворовать,отправилась выскабливать сырое мясо из матки,отправилась закокаинить свои крохотные мозги,пока они еще не закрутятся как волчок-или,может,все это вместе взятое.

Так что Кинси будет работать один-одинешенек.Сегодня играет новая группа “Гамбоу” Терри Баккета. Владелец и управляющий магазина “Вертящийся диск” Терри таке работал на ударниках и пел,когда удавалось собрать подходящую команду. После того,как “Потерянные души?” уехали в турне, “Гамбоу” была гвоздем программы “Тиса”, и ночка обещала быть напряженной.

Чтобы отвлечься, Кинси решил, что подать на фирменный обед.Работы у него от этого только прибавится, но он любил кормить своих ребятишекОн перебрал свой ограниченный репертуар.Карри?…Нет,на это уйдет слишком много времени…Чечевичная похлебка?Нет,на прошлой неделе она была уже дважды.Гамбоу в честь команды?…Но его умения на это не хватит,к тому же в городе не достать свежих морепродуктов,и никто так и не смог его переубедить,что хороший Гамбоу можно сварить где-нибудь,кроме Нового Орлеана.Может,это вода из Миссисипи придает ему особый вкус.Наконец Кинси решил,что сегодня будет “японский вечер”.

Поймав машину до дома,он наскоро сварил бульон из каких-то престарелых овощей и пары-тройки свиных ребер, завалявшихся в холодильнике,погрузил в кастрюлю в машину и медленно поехал в город, чтобы не расплескать супчик.Железнодорожные пути были ловушкой,но он преодолел ее просто залихвастски.В городе он остановился у скромной бакалейной лавки рядом со “Скобяной лавкой фермера” и купил двадцать пакетиков лапши быстрого приготовления и несколько пучков зеленого лука.Дождь перестал, а значит,народу в клубе будет еще больше.

Вернувшись в “Тис”, Кинси снял со стены над баром грифельную доску, выбрал пурпурный мелок и размашисть вывел:”ЯПОНСКАЯ ЛАПША!$1.00!”

Если кто-нибудь закажет фирменное блюдо по сниженной цене, Кинси половником нальет в миску своего домашнего бульона,вытряхнет в нее пакет лапши (предварительно выбросив “вкусовой пакетик”, в котором все равно один натрий) и загонит все это в микроволновку, которую держал позади бара. Зеленый лук пойдет в качестве приправы, поэтому он взялся порубить стрелки на маленькие пахучие кружки. Время близилось к восьми. Команда не начнет раньше десяти, но ребятишки зачастую появлялись пораньше, чтобы выпить, поесть и поговорить. Иногда он открывал клуб в пять на “счастливый час скидок”, но сегодня он не чувствовал себя достаточно счастливым.

Час спустя “Священный тис” был почти полон. До десяти вход был свободный. А дальше ему придется найти кого-нибудь, кто постоял бы на дверях. С этим проблем не возникало: все, что требовалось от стоящего на дверях, это собирать деньги, трепаться и бесплатно слушать концерт. А совершеннолетний еще и получал бесплатное пиво. В клубе не подавали никакого алкоголя, кроме пива – бутылочного, баночного и бочкового. Тем не менее капризный закон штата Северная Каролина считал “Тис” баром и запрещал присутствие тех, кому меньше двадцати одного года.Чтобы быть клубом для всех возрастов – чем Кинси и желал его видеть, – “Тис” должен был попадать в категорию ресторанов. Отсюда суп-лапша, сандвичи и всяческие закуски, которые подавались в баре. Поначалу готовить еду было сплошной морокой. Потом это начало ему нравиться; теперь коллекция рецептов в его поваренной книге все расширялась. Постоянные посетители приходили с новыми идеями, что Кинси решил считать комплиментами.

Кое-кого из ребят он знал лично, в основном тех, кто жил в Потерянной Миле или в округе, большинство из них ходили в соседнюю квакерскую школу под названием “Холм на ветру”. В Потерянной Миле была еще и муниципальная средняя школа, но дети там были в основном металлисты и трэшники; Кинси знал кое-кого из них, даже помогал им возиться с машинами, но музыка в “Тисе” им не нравилась.

Ребята, приходившие сюда, были более артистических наклонностей и одевались в яркие штаны и изрезанные футболки с ботинками-“комбатами” или в лаковую кожу и черный винил – в соответствии с различными своими философиями и пристрастиями. Одни красили волосы и стриглись под бритву, другие отпускали хайер, который заплетали цветными лентами, другие просто заправляли волосы за уши и плевали на все или, во всяком случае, делали вид, что плюют. Здесь были поэты и художники, смутьяны и раздолбай, чистые души и распутники. Здесь были местные из Потерянной Мили и ребята из колледжей в Рейли и Чэпл-Хилл, у этих были неподдельные документы и деньги на пиво, и они оплачивали счета Кинси. Здесь были детишки помладше, украдкой нашаривающие фляжки, из которых доливали один бог знает где добытый алкоголь в стаканы взятой в баре кока-колы. Если это делалось не слишком очевидно или напоказ, Кинси обычно закрывал глаза.

Он только-только присоединил насос к новой бочке “будвайзера”, когда к бару подсел Терри Бакетт. Команда уже настроила звук раньше, и теперь они явно репетировали: они были как никогда в ударе. Голос Терри звучал с ясной силой, партия Р. Джи на басах – будто гром.

– Как ты назвал этот музыкальный стиль? – поинтересовался Кинси, прослушав пару номеров.

– Трясина-рок,- ухмыльнулся Терри.

Теперь он снова ухмылялся Кинси, укуренный и дружелюбный, с банданой, раскрашенной под галстук, на темных курчавых волосах. Терри оперся мускулистыми, как у всякого перкуссиониста, руками на стойку.