Андрей Дашков - Обезображенный

Люстиг не обратила на его слова ни малейшего внимания. Она подошла очень близко к герцогу и некоторое время внимательно рассматривала его лицо. В этом безжалостном действии, исполненном абсолютного превосходства, было гораздо больше издевки, чем в любой, сколь угодно ядовитой насмешке.

– Ах, этот жестокий Зонтаг, – произнесла она с расстановкой и громко расхохоталась, откинув назад голову…

Она все еще смеялась, покидая круглую комнату с нишами, и вдруг резко оборвала смех.

– И последнее: не забывай, что ты здесь не пленник, а гость. Если хочешь, выбери себе женщину. Вечером я буду ужинать в Королевской башне и пришлю за тобой. Там ты узнаешь больше…

10. УСЫПЛЕННЫЙ

Сенор убил несколько долгих томительных часов, блуждая по Призрачному Замку и пытаясь найти хоть какое-нибудь объяснение фальшивому гостеприимству Люстиг. Это было бесплодным занятием до тех пор, пока на одной из террас Шаарна он не сделал одно очень неприятное открытие.

…Как червь путешествовал он в полутемных спиральных коридорах замка, не находя выхода на поверхность; никто из серокожих людей, которых он встречал по пути, не понимал его вопросов или делал вид, что не понимал. В глубинах замка воздух был затхлым, как в склепе. Ни одного дуновения, ни одного сквозняка, которые подсказали бы ему путь наружу. Ксантрийские подданные были заняты своими делами – архаичными ремеслами, примитивной магией, вызывавшей у придворного Башни улыбку, или же опытами, приводившими его в дрожь своей жестокостью. Жизнь в замке была подчинена мрачным традициям и твердому порядку. Позже Холодный Затылок увидел тех, кто обеспечивал этот порядок. Но обитатели замка, обреченного на вечное странствие, похоже, давно смирились со своей судьбой. Однообразие не слишком угнетало их. Никто из них не променял бы твердыню Шаарна на губительные для разума парадоксы Зыбкой Тени, не говоря уже о том, что никто из них не обладал Следом, Остающимся В Предметах, необходимым для такого путешествия…

Наконец, чисто случайно Сенор оказался в коридоре, который вывел его на одну из глухих замковых стен. Снаружи с необычной быстротой сменяли друг друга Ландшафты Изменений, – замок стремительно двигался сквозь Хаос и это движение скорее встревожило, нежели обрадовало герцога.

Чередование сумерек, дней, ночей, твердых, жидких, пустых миров, ландшафтов, наполненных отражениями немыслимой интенсивности и абсолютно чуждой жизнью, пребывание в которых было бы смертельным, если бы не было столь мимолетным… Это ошеломляюще действовало на человеческий мозг и стало почти невыносимым для зрения. Тогда Сенор пробрался между двумя высокими зубцами стены и посмотрел вниз. То, что он увидел, заставило его отшатнуться, после чего он застыл, будто пригвожденный к месту.

Далеко внизу, на узкой полоске суши, отделявшей замковую стену от пропасти Хаоса, неподвижно стояли воины-глонги; их мертвые глазницы смотрели в пустоту. Герцог узнал бы их из тысяч различных существ. Его взгляду предстали полуистлевшие одежды, висящие лохмотья кожи, оружие и доспехи, покрытые ржавчиной, старыми кровавыми пятнами и прилипшей землей. Глонги были слишком далеко, но при одном лишь воспоминании о смраде, который сопровождал полуразложившиеся тела, ему свело внутренности, а лицо исказила болезненная гримаса.

Внезапно чья-то рука легла ему на плечо. Сенор резко обернулся. Человеку, посланному Люстиг, ничего не стоило столкнуть его вниз. Некоторое время они смотрели друг на друга. Потом посланец поманил его и Холодный Затылок последовал за ним, ломая голову над тем, как мертвецы из Мокриш, Земли Иллюзий, порождения его кошмаров и странной войны с Семьюдесятью Семью, оказались в Призрачном Замке.

* * *

Слуга проводил Сенора в громадный зал, освещенный множеством светильников в виде металлических щупалец, вцепившихся в камни. Гладкий пол по краям зала загибался кверху, переходя в стены, которые, в свою очередь, столь же плавно становились сводом потолка. Поэтому все, что относилось к творениям человеческих рук, находилось в середине помещения, казавшегося огромным и пустынным.

Но чувство это было обманчивым. Здесь он увидел Люстиг, восседавшую на возвышении, высеченном из цельного куска скалистой породы. Рядом с нею сидел обнаженный по пояс человек с бронзовой кожей, лоснившейся в желтом свете светильников так, словно она была смазана маслом. Но наиболее странными были его неестественная неподвижность и остановившийся взгляд, который Сенор встречал до этого только у кукол Гугима. Человек показался ему образцом прекрасного и безмозглого самца.

Двое слуг держали перед Люстиг и ее неподвижным гостем подносы с едой и напитками. Госпожа Шаарна поддерживала с бронзовым человеком вялую беседу. Когда Сенор приблизился, то понял, что речь шла о нем. На него самого никто не обратил внимания.

– Он не так скучен, как ему кажется, – лениво объясняла Люстиг. – Меня развлекает вся эта история. Жизнь в замке невыносимо однообразна и проста. Она лишена остроты и страданий, присущих более суетливым и многолюдным местам…

– Я знал такие места, – понимающе проговорил бронзовый человек низким и как бы захлебывающимся голосом. – Однако иногда лучше избежать риска. Это дело нужно закончить сейчас же…

– Немного терпения, – мягко, но настойчиво прервала его Люстиг. – Я еще не оценила полученный подарок.

Только теперь она перевела взгляд на герцога и жестом пригласила его сесть двумя ступенями ниже бронзового человека. С этой позиции Сенор увидел то, чего не мог видеть раньше, – причину необычного сиплого голоса собеседника Люстиг. У того было перерезано горло. Была черная улыбающаяся рана, но не было крови и, самое главное, не было мертвеца. Когда герцог опустил глаза, он увидел, что слуга уже держит перед ним древний бронзовый поднос с не слишком разнообразной здешней едой и серебряным кувшином вина. Может быть, несмотря на уродство герцога, на подвижной половине его лица отразилось замешательство. Во всяком случае, Люстиг перехватила его взгляд.

– Да-да, – сказала она, явно наслаждаясь происходящим. – Он не совсем живой… Но разве это так уж плохо? У него нет мелких пристрастий и он охотно согласится стать совсем мертвым, когда надоест мне. Очень удобный и невзыскательный любовник…

Сенор внимательно рассматривал женщину из Кобара и думал о том, свела ли ее с ума скука или Зыбкая Тень.

– Кто же он и откуда взялся? – спросил он, чтобы поддержать беседу.

– Скажи ему, кто ты, – приказала Люстиг бронзовокожему человеку, ткнув его в плечо костяной иглой для мяса. На теле человека осталось темное отверстие, из которого так и не выступила кровь.