Александр Alias - Шарлотта

Сергей наблюдал за их перепалкой, озираясь кругом: как бы улизнуть. Но поклонники перегородили узкий коридор и наскакивали друг на друга, вопя и возмущаясь. Тогда он схватил гитару и с размаху приземлил ее на макушку Леона.

– Ничего личного, Заяц, просто ты ниже, – сказал он. Дворецкий обиженно выпучил глаза и осел с треснувшей гитарой на голове.

– Bella, я знал, что ты сделаешь правильный выбор, – восхищенно улыбнулся Даниэль. Он протянул руки к Сергею, но тот издал дикий вопль «Поберегись!» и проскользнул между расставленных ног второго поклонника.

Он бежал со всех ног, но погони за собой не слышал. Очевидно, оба поклонника, наконец, поняли, что их любви с Моникой не суждено стать взаимной. Сергей выскочил из дома через главный вход. Теперь его будут искать как главного подозреваемого в краже, ведь его наверняка засекли камеры. Хотя не факт, что кто-то заметит пропажу сразу – в этажерке было так много кукол, что отсутствие Шарлотты не бросалось в глаза.

– Серега, ты где? – раздался в трубке голос Артура. – Мы вылетаем через два часа, ты успеешь добежать до номера?

– Я мчусь по лесу! Черт побери, какое тело хилое, а сиськи эти как мешают, кто бы знал! Спина от них уже болит! Я не могу бежать быстрее!

– Эх ты, бедолага. Сейчас сядем в такси и подберем тебя, а потом прямиком в аэропорт.

Самолет приземлился в Питере рано утром. Все трое терли красные глаза, зевали и изо всех сил пытались не уснуть на ходу.

– Сейчас на склад и спать, – мечтательно сказал Артур.

– Еще совсем недавно ты эти койки видеть не хотел, – усмехнулась Вика.

– Тогда я был толстым и старым. Сейчас-то я усну где угодно.

На складе их встретила знакомая и уже почти привычная обстановка. Панцирные койки, старые занавески, небольшой деревянный стол, табуретки и сухпаек на троих, которого хватило бы на пару дней, не больше: чай, кофе, сахар, сухари, соль, консервы, сухое молоко.

Сергей проснулся лишь через десять часов. Артур и Вика все еще спали. Подивившись в очередной раз их одинаковости, Лавров раскрыл ноутбук. То, что он увидел в ленте новостей, заставило его безжалостно растолкать сладко спящих близнецов.

– Серега, отвали, а, – недовольно пробурчал Артур, зарываясь в подушку.

– Еще пять минуточек, – отозвалась Вика, когда Сергей стал ее трясти.

– Анна фон Фризенбах обвиняется в убийстве! Весь Интернет на ушах, а вы спите!

Оба тут же сели в своих постелях.

– В убийстве?

– Как ты узнал?

– Я буду читать, а вы слушайте, сони. «Полиция выдвинула обвинение в убийстве мужа баронессе Анне фон Фризенбах. Около двух месяцев назад барон утонул в бассейне. Вдова утверждала, что это был несчастный случай. Полиция немедленно начала расследование по этому делу, обнаружив завещание, составленное в пользу баронессы незадолго до смерти Феликса фон Фризенбаха. Выяснилось, что и брачный контракт был составлен таким образом, что Анна не получала в случае смерти барона ничего, пока не истечет пять лет со дня свадьбы. В поместье обнаружен желудочный препарат «Пениксин[9]», который недавно был запрещен Европейской медицинской Ассоциацией, поскольку вызывает судороги, а у людей, страдающих заболеваниями сердечно-сосудистой системы, может спровоцировать остановку сердца. Свидетели утверждают, что в день смерти барона в бассейне была слишком холодная вода, скорее всего, Анна хотела, чтобы препарат подействовал наверняка. Сейчас вдова находится под арестом, защищать ее будет известный адвокат…». Так, ну дальше неинтересно уже. Теперь понятно, думаю, куда подевалась баронесса в ночь ограбления. А я-то все боялся, что она нагрянет в любую минуту и застукает нас. Оказывается, ее нашли у любовника, где она пряталась от полиции, там и предъявили обвинение.

– Офигеть, – присвистнул Артур.

– А мне ее жаль, – сказала Вика. – Бедняга жила со старым толстым самодуром-бароном, терпела, надеялась, что через пять лет сможет, наконец, насладиться молодостью, и вот ее планы рухнули. Хотя если она влюбит в себя судью, прокурора и, на всякий случай, адвоката, быть может, у нее еще есть шансы на спасение.

– И что, раз она терпела барона, значит, можно было его убить? – возмутился Сергей.

– Конечно, я не считаю, что она поступила правильно, не надо было убивать барона. Просто подала бы на развод и получила бы половину имущества. Но ей хотелось заграбастать все целиком. Мне жаль, что она так бездарно потратила свою молодость, – вздохнула Вика. – Эту ошибку уже не исправить.

– Ладно, нам надо к Варе ехать, нечего рассиживать, – поторопил их Сергей. – И хорошо бы узнать, как там Людмила Ивановна, да и вообще, что произошло за эту неделю. Мало ли, может, они решили устроить показательный суд. Мол, мы народное достояние в обиду не дадим. А она ведь ни в чем не виновата!

Выпив по кружке кофе с сухарями, троица отправилась в курьерскую службу, где коробку с Шарлоттой обязались передать лично в руки директора Эрмитажа. Потом Сергей метнулся в СИЗО, попросив Артура и Вику подождать его на улице.

– Мне они сразу все скажут, – сказал он, хлопая ресничками и мило улыбаясь.

Так и получилось. Поначалу хмурая охрана не хотела его даже впускать, но он жалобно сказал, что его тетя находится в СИЗО, и ему только надо узнать, как она там, и скоро ли суд. «Стойте здесь», – велел ему один из охранников. Потом вышел и сказал, что Людмила Ивановна все еще ждет суда. Тогда Сергей попросил передать ей записку и обольстительно при этом улыбнулся. Записку обещали передать. Выйдя из проходной СИЗО, Лавров позвонил следователю, который вел дело Терентьевой. Не представившись, он сказал, что Шарлотта таинственным образом найдена, поэтому дело можно прекратить, поскольку вина Людмилы Ивановны не доказана.

На следующий день все СМИ обсуждали загадочное возвращение украденного экспоната в музей. Ни один телеканал, ни одна самая захудалая газета не остались в стороне от этого события. В блоге Терентьевой появилось много комментариев в поддержку и с пожеланиями поскорее возвращаться.

– Варя, открывай живо! У меня есть для тебя срочное послание от твоей мамы! – кричала Марина Михайлова, барабаня кулаками в дверь. Артур решил тоже воспользоваться своей внешностью и попросил девушку сделать для него одолжение. Он понимал, что незнакомому мужику Варя дверь не откроет. А подруге – вполне возможно.

Сейчас он стоял неподалеку от Марины, так, чтобы его не видно было в глазок, и ждал, когда Варя подаст признаки жизни. Крепость пала только через полчаса. Бледная, исхудавшая и зареванная, она высунула нос на лестничную площадку, накинув предварительно на дверь цепочку.